Капкан для крысы - Дмитрий Грунюшкин

Свет на кухне, наконец, погас. «Угомонился, старик», – подумал Дейл. – «Пора бы ему на боковую». Он и сам был порядком измотан, хотя никогда бы в этом не признался. Он прошел хорошую жизненную школу и выносливостью обладал феноменальной, но и у него четкость восприятия немного снизилась от усталости. Он не обратил внимания на то, что в спальне свет не загорался, будто Сидор разделся и улегся в постель не включая освещения. Семен на другой стороне улицы увидел, как зажегся свет в окне кабинета, но тоже не придал этому никакого значения. Просто объект решил поработать. И в том, что свет не гас до самого утра, тоже не было ничего необычного. Дейл заволновался бы уже через полчаса, почему шеф спать не ложится, но Семен не обладал его шестым чувством. Он просто безупречно выполнял порученное ему задание и ни на секунду не смыкая глаз следил за фасадом и своим торцом дома.

Войдя в кабинет, Сидор не стал зажигать верхний свет, включив только неяркую настольную лампу. Он сел за большой старый письменный стол, на котором не лежало ни одной бумажки. Сидор имел жегловскую привычку ничего не оставлять на столе и переворачивать документы, когда к нему кто-нибудь подходил. В современном русском бизнесе любую информацию необходимо было хранить не меньше, если не больше, чем в уголовке сороковых.

Сидор посидел немного, размышляя. В квартире было тихо, как под землей. Соседи спали глубоким сном, даже те, кто не заплатил налоги и, по мнению телевизионных рекламщиков, спокойно спать не должен. Машин на улице почти не было, дождь давно кончился. Только большие напольные ходики мерно отсчитывали время. Сидор любил этот звук, словно из детства, но сейчас в мертвой тишине стук маятника бил ему по голове, отзываясь звоном, и навевал мысли о могильном склепе. Сидор встал и рукой остановил маятник.

Теперь тишина стала полной. «Вот так будет лучше», – решил Сидор и, захватив папку с документами из офиса, снова сел за свой стол, на котором, при желании, можно было бы сыграть в большой бильярд или малый теннис. Он бегло просмотрел бумаги и бросил их на стол. В папке не было ничего такого, чтобы требовало немедленного внимания, так, обычная рабочая рутина – сводки, отчеты, планы, прайс-листы. Сидор положил сцепленные в замок руки на стол и задумался.

Он в очередной раз прокрутил в голове планы на завтра. Работать на даче можно было не хуже, чем сидя в офисе. Несколько встреч, на которые нужно выезжать, придется отложить, раз уж обещал «хомякам» неделю не высовываться. Сидор представил себе картину осадного положения, в котором ему придется пребывать целую неделю – вооруженные охранники во дворе и наблюдатели на крыше, строгий пропускной режим, посетители, которых будут просвечивать металлоискателем… Нет, серьезных людей лучше будет пока не приглашать. Настоящий полнокровный бизнес прервется на две недели – неделя в Штатах, и неделя в осаде. Зачахнуть он, конечно, не зачахнет – фирма работает в автономном режиме, без его участия. Но кое какие сделки, все же сорвутся, факт.

И черт с ними! Всех женщин не поимеешь, все пиво не выпьешь, все деньги не заработаешь. Есть, в конце концов, проблемы и поважнее. Эту неделю и надо им посвятить, сам Бог так распорядился, вырвав в его сумасшедшем графике целых семь дней. Когда он еще смог бы найти столько времени для решения личных проблем, не связанных с зарабатыванием уже на фиг не нужных денег. Денег было уже столько, что в бизнесе он не нуждался. Положи их в банк, только не в наш, а то без штанов останешься, а в нормальный, западный, и на одни проценты, даже ихние, мизерные, но надежные, можно жить, как султан, ничего не делая. Вот только скучно так, зарабатывание денег для Сидора было не необходимостью, а хобби, единственно возможным образом жизни.

Итак, что же завтра? Прямо с утра заедем за Анечкой, заберем ее с собой. Неделю будет скрашивать вынужденное затворничество, заодно и последки кокаиновые из нее вылетят. Пить ей тоже придется пока запретить, а то вместо наркоманки запросто можно получить алкоголичку. А потом… Сидор подумал, что, может быть, пора ее перевозить к себе, полноценной хозяйкой, но представив себе, что в его доме будет жить еще кто-то, пользоваться его туалетом, передвигать вещи, малодушно решил не торопить события. Становиться хорошим и правильным лучше постепенно, иначе можно переборщить и вместо плюса получить двойной минус. Чувства, которые он испытывал к Анечке, с каждым днем становились все теплее, глубже, он очень к ней привязался, но перевод ее в качество фактической жены состоится не завтра, еще чуток надо потерпеть.

А Игорек молодец! За крысятничество, конечно, наказывать надо жестоко. На зоне, где Сидор отсидел два года за спекуляцию еще в семидесятых, за это могли убить. Но правил без исключения не бывает. «Хомяки» его за эту раздачу индульгенций осудят, но на них все и закончится, информация в них умирает, а больше никто про это не знает. Турка этого Дейл так обработал, что он от одного слова «русский» будет по ночам в холодном поту просыпаться. Игорек слишком ценный специалист, чтобы такими разбрасываться, такие светлые головы имеют право на некоторое снисхождение при вынесении приговора. К тому же, он оказался еще и человеком. Не нужно его даже запугивать, для такого умницы эта процедура будет слишком унизительной, не сломался бы. Просто поговорим с ним по душам, он поймет. Объяснить, что если ему мало денег, то нужно не воровать у хозяина, а влезать в дела самому, переходить из консультантов в партнеры, со своей долей как прибыли, так и ответственности. Надо же подумывать и о том, кому передать бразды управления, когда придет пора уходить на покой. Петрушке отломить приличный кусок, но не все, ему это не нужно, не тот масштаб у парня, хотя и жаль, но каждому свое. Игорек – это масштаб подходящий, не хватает только хватки, опыта и жесткости, а жилка в нем есть, только мало кому она видна. «Хомяки» стержень имеют даже не стальной, а титановый, но им плевать на бизнес, они могут взять деньги, но не дело, другой склад ума и души, они воины, а не лавочники. Так и замыкается все на Игорьке. В общем, надо позвать его на завтра, вернее, уже на сегодня, и позвонить нужно самому, а то «хомяки» так его позовут, что у парня инфаркт может случиться.

И обязательно надо связаться с Петрушкой, как он в Тольятти съездил узнать. Ох и тяжело ему сейчас приходится, дорогой бизнес избрал, хорошо пошло, но не успел развернуться достаточно, чтобы устоять на ногах, когда волна ударила. Еще бы годик, и он этот август смог бы пережить и без посторонней помощи. Потерял бы, конечно, что-то, но не загнулся, а сейчас… Деньги надо ему дать срочно – когда цветок засох, его поливать бесполезно.

Вот такой вот план действий. А о своих делах позаботимся на следующий день. Сидор положил ручку на стол. Он всегда записывал свои мысли, совершенно автоматически, не глядя на листок бумаги, которые всегда лежали у него под рукой. Написав, он перечитывал запись. Слова на бумаге воспринимаются совсем иначе, чем сказанные или, тем более, лишь подуманные. Читая, легче заметить изъяны своей мысли, исправить ее, довести до ума. Отредактировав запись, Сидор еще раз перечитывал ее, а затем уничтожал, чтобы не попалась никому на глаза, ведь мысль гораздо секретнее любого уже готового документа. После этого он уже не боялся ничего забыть, проработанная таким образом идея сидела у него в голове крепче, чем дюбель, пристреленный в бетонную стену по самую шляпку.

Сидор отодвинул исписанные листы и откинулся на спинку кресла, решив вернуться к ним немного погодя. Идеи требовали еще обработки. А сейчас ничего что-то в голову не лезет. Устал, ох и устал! Глаза жжет от усталости, но ложиться еще рановато, не все решено. Да и бесполезно. Сидор знал, что стоит ему лечь, и сон пропадет, как и не бывало. Нужно просто немного посидеть, отдохнуть, расслабиться.

Он потер глаза руками и выдвинул верхний ящик стола. Кокаин лежал на месте, как и положено. «Взять и бросить это дело!», – подумал неожиданно Сидор. – «Зачем это нужно? Есть же нормальные вещи – водка, например. Веками ее пьют, и только здоровеют. Если, конечно, не в дрыбадан нажираться ежедневно, так здоровье не поправить. Даже если витамины килограммами есть, ноги протянешь. А вот чтобы от наркоты польза была, я что-то не слышал. А что, Игорек взял и выкинул этот кайф в толчок. Почему? Ведь кто-то за этот пакетик задницу на растерзание отдаст. Потому что ему плевать на эти страсти, он в этой подпитке не нуждается, ему голова чистая нужна. А мне что же, не нужна? Или я «подсел»? Решено, это последний мешок, больше не покупаю, деньги еще на отраву тратить. Нет, не мешок последний, а раз».

Сидор положил на стол небольшой черненый серебряный подносик и тонкую серебряную трубочку, долгим взглядом посмотрел на них, прощаясь. То, что Сидор решал, он всегда выполнял, и в том, что это последний его эксперимент с кокаином, не было никаких сомнений. Взял в руки пакетик, слегка помял его в пальцах, словно запоминая пальцами его манящую тугую плотность. На губах играла легкая и немного грустная улыбка. Вот и еще что-то, с чем он расстается навсегда, с такой кажущейся легкостью. В том то и вся прелесть, чтобы не откладывать важные шаги на понедельник, на первое число или пока не кончится. Со всем нужно расставаться, как рубить, быстро и разом. Если тянуть, тогда то, от чего ты хочешь отказаться приобретает совсем не свойственную прежде важность и делать этот шаг становится все труднее и труднее и ты рискуешь загнать себя до такой степени, что не хватит силы воли сделать совершеннейшую малость, которая, в принципе, и переживаний-то никаких не стоит.