Спасение «попаданцев». Против течения Времени - Юрий Корчевский

С каждым днем становилось теплее, и судовая команда, обливаясь потом, ходила в одних портах и без рубах. То и дело в разных направлениях сновали корабли.

– Долго еще? – чуть ли не каждую минуту спрашивал Пафнутий.

– Полагаю, две трети пути мы уже прошли.

– Далековато забрались. Не бывал я допрежь в этих краях. У них что же, зимы не бывает?

– Бывает. Только мягкая она, как у нас осень.

– И откуда ты все это знаешь? – изумлялся Пафнутий.

Обогнули Францию, Португалию, Испанию и повернули налево. Изменился вид и вкус воды – входили в Средиземное море. Далеко у горизонта виднелась земля.

– Италия? – с надеждой спросил Пафнутий.

– Нет, Африка.

– Не слыхал о таких землях.

– Ну как же: Ливия, Египет, Карфаген когда-то был.

– Слова непонятные баешь. Да и сам ты непонятный какой-то. Страны разные знаешь, а говоришь – не бывал в них никогда. И болтаешь с иноземцами, как толмач.

– Ты же о Персии знал, хоть и никогда в ней не был. И меня в поход за перцем подбил.

– Это да, в этом ты прав. Просто наши купцы сюда не ходят.

– Будут ходить, Пафнутий! Как разнюхают, что здесь товар хороший есть, обязательно пойдут.

– А Ганза, а даны?

– Сюда ведь можно не только морем добраться, а еще и посуху. Только сам понимаешь, путь долгий, да обоз и груза меньше возьмет, чем судно.

– И растрясти товар можно, опять же убыток.

– Верно.

С правой стороны к ним под косым парусом приближалось небольшое судно – марокканская фелюка. Когда она подошла поближе, Михаил увидел вооруженных людей. Да ведь это же пираты!

– Разбойники! – поднял он тревогу. – Все к оружию! Поднять парус!

В первую секунду все оторопели, потом быстро подняли приспущенный парус. Насколько помнил Михаил, Средиземное море у берегов изобиловало скалами, и потому судно шло медленно. Теперь же предстояло рисковать.

– Григорий, держи прямо!

– Слушаюсь, хозяин!

Все члены команды похватали оружие. Митяй, Афанасий и Костя взяли в руки боевые топоры, сам Михаил зарядил арбалет. У людей из бывшей команды ладьи оружие было разномастным. У Ильи сабля, у двоих – пики на манер казачьих, у одного – боевая булава с шипами на железном шаре. Устрашающе выглядел Словута, здоровенный мужик. Обнаженный по пояс, играя мускулами, он перекидывал из руки в руку рукоять огромной секиры. И где только он ее раздобыл?

Разбойники на фелюке стали размахивать руками, приказывая спустить парус и остановиться. «Ага, так мы вас и послушались! – подумал Михаил. – Не хватало только судно потерять и сгнить в плену в Африке!»

Михаил положил ложе арбалета на борт, прицелился и спустил тетиву. Арбалет глухо щелкнул, и его болт вошел в грудь пирату, стоящему на носу фелюки, – держась левой рукой за снасти, он размахивал правой рукой с зажатой в ней саблей. Получив болт, пират рухнул в воду.

Увидев гибель товарища, пираты в ярости взвыли. Они потеряли человека, еще не начав бой.

Михаил понял, что если пираты одержат победу, в плен не возьмут никого, всех вырежут. Он зарядил арбалет. Давненько не практиковался, почитай – год.

Для устойчивости Михаил снова уложил арбалет на борт. Теперь надо целиться в рулевого. На судне, особенно небольшом, рулевой, или иначе – кормчий, часто оказывается владельцем судна или предводителем. Вот его и надо убрать.

Михаилу мешал косой парус на фелюке. Он то надувался, то слегка опадал. Улучив момент, когда парус опадет и откроет верхнюю половину тела кормчего, Михаил нажал на спуск.

До пиратов было метров семьдесят, и болт имел еще достаточную убойную силу. Куда он угодил, Михаил не увидел, потому что парус в очередной раз раздулся и заслонил разбойника. Но фелюка вильнула в сторону, и пираты бросились к корме.

– А, сволочи! Не нравится! – закричал Михаил. Он зарядил арбалет снова.

Фелюка приближалась. С нее на борт забросили «кошку» с веревкой, но Митяй перерубил ее топором.

Готовясь к абордажу, пираты толпились на палубе и размахивали оружием.

Меж тем Михаил прицелился и уложил еще одного.

Но суда неумолимо сближались. Фелюка была быстроходной, поскольку косой парус ей помогал лучше, чем прямой парус – ладье. «Надо ставить косой парус на носу! Вот выберемся из передряги, и займусь!» – подумал Михаил.

Пираты швырнули на ладью сразу две «кошки». Веревку одной перерубили тут же, но за вторую пираты подтянули свое судно вплотную к борту ладьи.

Когда между бортами было небольшое – с метр – водное пространство, пираты стали перепрыгивать на борт ладьи. Делали они это ловко, как обезьяны, видно, практики хватало.

Михаил успел зарядить арбалет еще раз, когда члены команды сошлись лицом к лицу и начали биться с пиратами.

Словута своей секирой разрубил одного пирата почти пополам, забрызгавшись кровью. Тут же, повернувшись, снес голову другому. Еще двоих накололи на пики люди Пафнутия. Афанасий, отбивая атаки боевым топором, замешкался. Получив удар саблей в бок, он завалился на палубу и выпустил из рук оружие.

Но пиратов было больше, и опыта у них хватало. Только, видимо, они еще не сталкивались с русскими. Купцы из других стран предпочитали отдать разбойникам груз, сохраняя свои жизни, и из плена их потом выкупали родственники. Наши же дрались не на жизнь, а на смерть.

Вот один из пиратов занес кривую саблю над Митяем, но Михаил всадил ему болт в голову.

Весь бой шел на небольшом участке палубы. Доски, уже обильно политые кровью, были скользкими.

Пираты были обнажены до пояса, босиком, рожи просто зверские. Но русских такими не испугать.

Митяй ударил пирата топором по ноге. Тот взвыл и махнул саблей, распоров Митяю кожу на груди.

Заряжать арбалет было некогда. Михаил бросился к дерущимся, подхватил боевой топор Афанасия и ударил им марокканца в грудь. Лезвие вошло по рукоять, хрустнули кости. Пират закатил глаза и обмяк. А Михаил дергал топор за рукоять и не мог выдернуть его.

Однако слева уже угрожающе размахивал короткой абордажной саблей другой пират.

От одного удара Михаил ушел, присев под саблей – клинок прошел над самой головой. Михаил шарил глазами вокруг себя, ища оружие. Но пират вдруг захрипел и начал падать на Михаила – не нападать, а прямо-таки валиться. За ним стоял Пафнутий с длинным, «боярским», ножом в руке.

Михаил стряхнул с себя тело убитого и вытащил из его руки саблю.

Бой еще шел, но пиратов уже теснили к борту.

С фелюки на борт ладьи прыгнул еще один разбойник. Зажав в зубах саблю, руками он схватился за борт. Михаил был рядом и ударил пирата саблей по голове. Тот выронил оружие и спиной вперед упал на палубу фелюки. В это время Пафнутий ножом старательно резал веревку от «кошки», удерживающую пиратское суденышко возле ладьи.

Вот пиратов осталось только трое. Один струсил и прыгнул на палубу фелюки. За ним прыгнул разгоряченный боем Словута. Он ударил пирата по плечу секирой, развалив его до пояса, и в исступлении стал крушить все вокруг. Перерубил ванты, стал рубить мачту… Защищать фелюку было некому.

Предвидя бесславный конец, один из пиратов, еще остававшихся на ладье, прыгнул в воду и, бросив оружие, поплыл. Второй швырнул саблю на палубу и поднял руки. Но один из людей Пафнутия ударил его саблей в живот и столкнул тело в воду. Этот пират был последним. Ни одного живого разбойника больше не осталось, только трупы.

Люди, еще не полностью отошедшие после схватки, тяжело дышали, когда прозвучал голос Пафнутия:

– Мертвяков за борт! Смыть кровь с палубы! – скомандовал он.

Четверо из команды стали сбрасывать трупы пиратов за борт, двое морской водой из деревянной бадейки смывали кровь.

– А с нашими убитыми чего делать?

Таких убитых оказалось трое: Афанасий из команды Михаила и двое пафнутьевских.

Купец посмотрел на Михаила. У себя на родине они хоронили убитых в земле. А как быть здесь, на море?

– По морскому обычаю покойника зашивали в саван, клали туда пушечное ядро или камень и под молитву опускали в воду.

– Ах ты, беда какая! – всплеснул руками Пафнутий. – Где же тяжесть взять?

– Да фелюка разбойничья рядом! Парус ихний на саван пойдет, а там глядишь – и тяжесть найдется.

Они сорвали с реев парус и разрезали его ножом. Зашили тела в плотную ткань, положив к ногам камни – на фелюке они были вместо якорей.

Илья, как знавший все молитвы, читал заупокойную.

Тела опустили в воду.

– Чего с фелюкой делать будем? Сжечь ее? – спросил Григорий.

– На буксир возьмем, трофей знатный. Продадим в первом же порту – все деньги будут.

Фелюку принайтовали канатом к корме ладьи, подняли парус. Ход ладьи упал – все-таки судно на буксире.

Первым же портом по левому борту оказалась Картахена.

Они подошли к причалу, ошвартовались и заодно решили набрать пресной воды. Она еще была в цистерне, но приобрела неприятный запах.

Едва они ошвартовались, подошел портовый чиновник. Вопреки обыкновению, он не полез на ладью, а походил у фелюки, внимательно ее разглядывая, потом с пирса спросил: