Я знаю - ты вспомнишь! (СИ) - Лика Селебрити

к полуночи, а мне казалось, что мы от силы часа два просидели. Мы воспользовались моментом и вручили свои подарки хозяевам, вызвав волну восхищения и благодарности. Все изумлялись, как это мы так точно угадали с выбором. Пришлось сдать Михаила Геннадьевича. Константин Максимович встал и протянул ему руку, а потом и вовсе крепко обнял за плечи, похлопав по ним. Мы дружно зааплодировали! Немного погодя, Кира с Пашей понесли задремавшую дочку спать и попрощались с нами, Константин Максимович с папой Мишей отправились в бильярдную, прихватив один из графинов с коньяком и несколько тарелок с закусками, Ирина Сергеевна и мама Наташа устроились на диване в гостиной, достав телефоны и рассматривая фотографии своих хобби. Максим с Гришей предложили нам с Кариной прогуляться по саду. Мы согласились, не раздумывая. Как только мы вышли, я сразу поняла, что мама Максима приложила свою руку и здесь. Сначала дорожка была узкой и по обе стороны от неё находились клумбы с разными цветами, а через метров пятнадцать происходило изменение: клумбы стояли в середине, разделяя дорожку на две тропинки, выложенные тротуарной плиткой. Одна, ведущая направо, уходила в небольшую рощу, а другая, поворачивающая налево, вела к пруду с перекинутым через него деревянным мостиком. Разноцветные фонари, стоявшие вокруг, превращали это место в сказочный уголок. Мы с Максимом повернули налево, а Бес потянул Карину в другую сторону. Не заметив с её стороны сопротивления, я успокоилась. Дойдя до мостика, мы поднялись на его середину. Я облокотилась на резные перила, а Максим встал за моей спиной, положив на них руки. Наклонившись, он положил голову на мою макушку и начал рассказывать историю этого красивого места. Его низкий баритон отдавался в моём теле и я задрожала.

— Замерзла? — заботливо спросил он и прижавшись грудью к моей спине, обхватил меня руками.

Глава 49

Я закрыла глаза и расслабленно откинулась на него, положив свои ладони на его большие, горячие руки. Вот здесь моё место — стоять в его нежных, надёжных объятиях, слышать стук его сердца, совпадающий с ритмом моего, ощущать на макушке его дыхание, шевелящее пряди моих волос. Мы замерли и замолчали. Время остановилось, погружая нас в волшебство! Мысли вылетели из моей головы и остались только чувства и ощущения! Было легко и спокойно, тишину разбавляли только стрекочущие сверчки и перелив воды.

— Мне рядом с тобой так спокойно и хорошо. — будто прочитал мои мысли Максим.

— Ты не поверишь, но я только что так подумала. — призналась я, не открывая глаз.

— Да? Это значит, что мы с тобой на одной волне находимся. — довольно произнёс он.

— Бабушка бы сказала: «родственные души». — уточнила я.

— У тебя есть бабушка? Я не знал. Да я и вообще о тебе ничего не знаю толком. Расскажешь? — попросил Максим, потёршись подбородком о мою макушку.

Я стала говорить. Рассказ начала со своих родителей, о счастливом детстве, о знакомстве с Кариной, с бабушкой Клавой. Иногда мой голос срывался и в такие моменты Максим сильнее сжимал руки, обнимающие мою талию, как будто хотел забрать хоть частичку моей боли, а у меня душа наполнялась нежностью. Лишь в то время, когда я рассказывала про Илью, почувствовала, что Максим напрягся. Я сразу внесла уточнения, что мы только лучшие друзья и что-то типа прикрытия друг для друга. Поняла, что поступила правильно, когда напряжение ушло из тела парня, стоявшего позади меня. Мы простояли так около полутора часов, но усталости я не чувствовала, только глаза начали всё чаще моргать и зевота напала. Заметив это, Максим взял меня за руку и мы тихонько пошли в обратный путь к дому. Женщин в гостиной уже не было, свет горел только в ночниках, висевших по обеим сторонам от огромной плазмы на стене. Возле моей комнаты Максим остановился и сунув руки в карманы, спросил, какие планы у меня на завтра. Я озвучила, что хотела бы посетить Третьяковскую галерею и Храм Василия Блаженного.

— Ок, принято. Организуем. — он наклонился и поцеловав меня в лоб, пожелал спокойной ночи.

Стоя под душем, я чувствовала, что у меня улыбка до ушей, но ничего не могла с этим поделать. Я была запредельно счастлива! До сих пор ощущала его руки, тембр его голоса, отдающийся в теле и вызывающий сладкую дрожь и слабость в ногах! То, как он трепетно отнёсся к истории моей жизни. Его действительно интересовало то, о чём я говорила. Уже засыпая, я услышала пиликанье своего телефона и взяв его в руки, увидела сообщение с незнакомого номера: «Сладких снов обо мне!». Понять, от кого это, было совсем легко и я, отправив ответное, уснула с улыбкой на губах.

Два дня пролетели быстро, потому что были очень насыщенными. Как и обещал, Максим всё время проводил со мной. К нам присоединились Кира с Кариной. Правда, у Киры получалось быть с нами только во второй половине дня, но зато она обо всём рассказывала так увлекательно, что даже гидам было до неё далеко. На среду Михаил Геннадьевич запланировал посещение офиса и Максим попросил меня присоединиться к ним.

— С твоей тягой к медицине я думаю, что тебе будет интересно, чем мы занимаемся. Посмотришь, какое оборудование сейчас производят, как развился технический прогресс. — убеждал он меня.

— Ликунь, мне будет удобнее, если ты пойдёшь со мной, мне нужна будет твоя помощь, чтобы решить, на что вытягивать деньги у муниципалитета. — поддержал Максима папа Миша.

— Да я совсем не против. — подтвердила я своё согласие.

На том и порешали, что завтрашний день проведём в офисе Максима.

Глава 50

В среду, в районе обеда, он заехал за нами и повёз в бизнес-центр. Я в восхищении рассматривала огромные здания из стекла и бетона, вздымающиеся вверх, словно исполины и отражающие в бесконечных окнах лучи солнечного света! Их мощь и красота поражали! В голове не укладывалось, что это дело рук людей! Мы оставили машину на подземной парковке и на лифте поднялись в главный офис Максима. В приёмной на месте секретаря сидела эффектная брюнетка. Овальное лицо обрамляли прямые пряди, стриженные под «Клеопатру», карие глаза, цвет которых подчёркивали коричневые тени и длинные наращенные ресницы, губы, накрашенные ярко-алой помадой, смотрелись маняще из-за пухлости. Когда она поднялась с кресла, я увидела, что одета она была в ультракороткое обтягивающее белое платье, оттеняющее загорелую, тёмно-золотистого цвета кожу и туфли на десятисантиметровых каблуках.

— Добро пожаловать в «Европульс»! — хорошо поставленным голосом встретила она