Я знаю - ты вспомнишь! (СИ) - Лика Селебрити

Я знаю — ты вспомнишь!

Лика Селебрити

Глава 1

— Всё, закончили. — я накладываю последний шов и отхожу от операционного стола, предоставляя возможность ассистирующему персоналу привести пациентку в порядок. Пройдя в душевую, устало снимая с себя перчатки, шапочку, маску, бахилы и халат. Включаю воду, выворачивая вентели до упора. Мне нужно как можно скорее смыть с себя напряжение после сложнейшей операции, которая длилась 6 часов подряд и почти обессилила меня. Вода приносит мгновенное расслабление и я прикрываю глаза, впитывая в себя освежающую влагу. Подняв голову, даю струям воды массировать мне глаза, в которые как будто кто-то насыпал острого мелкого стекла. Перед внутренним взором проносятся кадры, в которых девчушка 5 лет лежит передо мной на белой простыне и смотрит своими огромными карими глазищами. В них одновременно плещутся страх и доверие.

— А я пойду с мамой и папой в Луна-парк, когда поправлюсь? — спрашивает она перед тем, как анестезиолог дает ей наркоз.

— Конечно, солнышко, обязательно! — я улыбаюсь ей и именно это она видит, закрывая глазки.

Вот уже 4 года я работаю кардиохирургом в своём небольшом городе. Мне приходит множество предложений из крупных городов и даже заграницы, но я не могу отсюда уехать. Здесь покоятся самые дорогие мне люди: мама и папа, погибшие в автокатастрофе, которая и определила мою дальнейшую работу. В ту роковую ночь водитель грузовика уснул за рулём и многотонная неуправляемая громадина выехала на встречную полосу, где в это время мои родители возвращались домой, торопясь увидеть меня. Папа умер мгновенно, а вот маму можно было спасти, если бы в нашем городе в медицинском штате находился хоть один хирург, специализирующийся на операциях с сердцем! Но в наших больницах таких врачей не было и приняли решение отправить маму вертолётом в областную клинику. До перелёта она не дожила. Я в это время заканчивала интернатуру и как раз должна была определяться с узкой специализацией. И моим решением стало выбрать кардиохирургию. Пусть я уже никогда не помогу маме, но смогу спасти жизни людям, которые будут нуждаться в таком специалисте, как я! Закончила с красным дипломом медицинский институт в столице и вернулась в свой город, где устроилась в самую крупную больницу. Главный врач, Михаил Геннадьевич, долго не мог поверить в серьёзность моего решения, но мне удалось убедить его, что никакие предложения, как бы заманчиво они не звучали, мне будут не интересны. Вот так я и влилась в большой коллектив. Нагрузка сразу была не маленькой, так как с такими операциями отправляли в областной центр и очереди на них растягивались на несколько месяцев. Моё появление давало возможность не потерять это время и я отдавала себе отчёт о всей ответственности, которую на себя взяла, но это только укрепило мою решимость! После нескольких проведённых операций стало понятно, что я из себя представляю и Михаил Геннадьевич не уставал говорить, что я — бриллиант его больницы. Постепенно обо мне узнавали и начали приезжать пациенты из других городов. Я оперировала взрослых людей, но Марика, девчушка с большими карими глазищами, стала моей первой маленькой пациенткой. Её родители, Павел и Кира, привезли дочку из другого города и сказали, что доверят свою девочку только мне. Её диагноз — открытый артериальный проток — не оставлял другой альтернативы, кроме операции. Для меня это было очень трудное решение и я пробовала на собеседовании донести до родителей девчушки всю серьёзность ситуации, но в их глазах видела решимость и постепенно сама прониклась их уверенностью. Когда привели Марику, то я прям залюбовалась этой крошкой. Волосы, тёмные как горький шоколад, небрежными волнами спускались ниже поясницы, огромные влажные карие глазки, пухлые губки бантиком — всё это приковывало взгляд и вызывало восхищение и желание обнять, защитить эту красоту, не дать причинить ей вред! Даже бледность её личика и небольшая синюшность носогубного треугольника не портили это великолепие.

— Привет, солнышко! — улыбнувшись, я присела перед ней и взяла её маленькие ручки в свои.

— Привет! — она подняла на меня свои невероятные глазки, опушённые длиннющими загнутыми ресницами и доверчиво посмотрела на меня. — А я смогу пойти с мамой и папой в Луна-парк, когда ты меня вылечишь?

— Конечно, солнышко! — я подняла взгляд на её родителей, которые смотрели на неё с таким умилением и гордостью, что сердце зашлось в мгновенной тоске из-за воспоминаний о том, что также на меня смотрели всегда мои родители. И в этот миг решение о положительном ответе укоренилось во мне. Я вдруг поняла, что это будет правильно.

— Вам нужно будет привезти согласие от областной комиссии. — этим самым я дала понять, что беру их дочурку на операцию.

Глава 2

Я вынырнула из воспоминаний и взяв свой любимый шампунь-гель со вкусом клубники со сливками, быстро помылась. Мне ещё нужно написать отчёт о проведённой операции, который отправится в ту же областную комиссию, что дала мне положительный ответ. Впереди ещё период выздоровления, но уже то, что операцию Марика перенесла отлично, отметало сомнения в положительном результате. Одев чистый халат, я скрутила свои волосы в жгут и заколола их на затылке. Выйдя из ординаторской, я прошла в VIP-палату, где находилась моя маленькая пациентка. Всё было оплачено сразу и, плюсом, в бюджет нашей больницы поступила немалая сумма от родителей девочки, давая понять, что люди они не бедные и со связями. Как сказал Михаил Геннадьевич, сумма за операцию была предложена именно ими и номиналом не уступала платным клиникам столицы. Но для меня это было всё фоном. На первом месте стояло здоровье Марики. Зайдя в палату, я сразу увидела её маму и папу, которые с двух сторон держали дочку за ручки. Она ещё спала, но показатели были в норме и опасность больше не грозила.

— Анжелика Марковна, доброго дня! Позвольте выразить Вам свою безмерную благодарность! — отец девочки порывисто поднялся и подошёл ко мне, протянув руку, которую я пожала.

Кира же проявила свою признательность более ярким образом: она просто обняла меня крепко-крепко и тихо заплакала. Я легонько поглаживала её по спине, давая время успокоиться. Я прекрасно понимала, что не смотря на доверие ко мне, страх за ребенка грыз её сердце острыми клыками. Это было сильнее её.

— Михаил Геннадьевич уже заходил и сказал, что лучше никто бы не смог провести операцию! — она прерывисто