Священный роман - Брент Кертис

В предстоящем путешествии многое будет зависеть от того, впустим ли мы в свою жизнь то, что она преподносит. Ведь тогда надо отказаться от привычных нашему сердцу мест, от личин, которые мы на себя надевали, от усилий, которые прилагали, чтобы отвоевать себе место под солнцем, от прелюбодеев и отважиться направить все наши силы на то, чтобы идти по следам Того, Кто сказал: «Идите за Мною». В каком-то смысле это означает, что надо перестать притворяться: перестать притворяться, что жизнь лучше, чем она есть на самом деле, что мы счастливее, чем чувствуем себя в действительности, что личины, с которыми мы предстаем перед миром, — это и есть наша сущность. Надо ответить на Вечный зов, на ухаживание, на стремление к иной жизни. И тогда паломник начнет свой путь к спасению, совершив два поворота: он отвернется от привязанностей и повернется навстречу желанию. Он устремится к жизни и поэтому заткнет уши и побежит как безумец, пытаясь ее отыскать. Для путешествия нам понадобится сердечная свобода, которая приходит в форме отчужденности. Джералд Мэй сказал в книге «Зависимость и благодать»:

Отчужденность — это слово, которое используется в духовной традиции, чтобы описать свободу желания. Не свободу от желания, но свободу желания. …Адекватное понимание отчужденности не обесценивает ни желание, ни объект желания. Вместо этого оно «имеет целью откорректировать наше стремление к обладанию, чтобы освободить себя и довериться Богу». Согласно Мейстеру Экхарту, отчужденность «воспламеняет сердце, пробуждает дух, подстегивает наши стремления и показывает нам путь к Богу».

Когда наше сердце пробудится, мы повернемся навстречу предстоящему пути, понимая, что никто не пройдет его за нас и никто не сможет его спланировать. Когда пилигрим Беньяна отправлялся в путь, у него не было карты, не было путеводителя, не было выверенного маршрута с тщательно спланированным распорядком на каждый день. Все, что у него было, — это желание и общая идея, что путь к жизни лежит где-то впереди. Как написал поэт Уоллас Стивенс, «путь, который проведет по жизни, отыскать труднее, чем тот, который идет мимо». Существует так много программ современного христианства, расписанных с точностью до каждого шага: три в одну сторону и семь в другую, с готовым рецептом на любой случай, но на самом деле они не имеют никакого отношения к путешествию. Чаще всего они продиктованы желанием занять удобную позицию и заставить жизнь работать на себя здесь и сейчас. Священным романом нельзя управлять, его надо прожить. Мы не можем удалить элемент таинственности из пути, лежащего перед нами, как не можем избежать опасности. Но из историй пилигримов, прошедших по этой дороге до нас, мы можем кое-что узнать о тех условиях, которые нас ждут впереди, о погоде, о возможном риске и местах, где можно отдохнуть и освежиться.

В жизни, как сказал Вуди Аллен, приходится выбирать между плохим и ужасным. Возможно, это замечание — циничное преувеличение, но если быть честным, то приходится признать, что наш путь не устлан розами. Притворяясь, что жизнь легче и в ней больше благословений, чем есть на самом деле, мы не даем себе возможности жить в общении с Богом и рассказывать о Нем другим. Отрицать плохое — это не значит верить. Благословения действительно бывают, в этом нет сомнений. Но они происходят не так часто, скорее непредсказуемо и скоротечно. Дни сменяются днями, и мы чаще сталкиваемся с драконами и паразитами — с несчастьями, которые потрясают нас до основания, и с бесконечными мелкими неприятностями, которые грозят уморить нас до смерти. Драконы и паразиты: просто ли это трагические события и случайные неурядицы или это — часть сценария, по которому Бог спасает лично нас?

Мэри, моя хорошая знакомая, потеряла два передних зуба еще в ранней молодости в результате несчастного случая. Несколько лет спустя она наконец решила проблему, вставив протезы. То, что должно было быть простой процедурой, заняло несколько недель, а то и месяцев. Сеанс за сеансом протезы или оказывались не того цвета, или не той формы, или не того размера. Когда она наконец получила пару зубов, с которыми можно было жить, подвел крепеж. Где же тут Священный роман, в этой мирской изматывающей борьбе? Почему бы Богу не проявить себя щедрым героем, снабдив Мэри парой чудесных протезов? Разве не стало бы это доказательством любви? Так как эта пытка никак не кончалась, затаенные вопросы в ее сердце всплыли на поверхность. Для Мэри проблема с зубами давно стала символом неразрешимого вопроса о ее внутренней красоте. Зубы сделались для нее источником болезненного стыда, вызванного Стрелой, засевшей глубоко в сердце. Паразиты, которые, казалось, на первый взгляд не имели решающего значения и которых Господь отказывался удалить из ее жизни, привели к возникновению вопроса, который задает каждая женщина: «Красива ли я?» Без таких паразитов скрытая проблема ее сердца никогда не вышла бы наружу. И как только это произошло, настало время настоящей битвы.

Обвинитель вышел вперед с коварным, смертельно опасным рассуждением: «Послушай, смирись с парой некрасивых протезов и продолжай жить. Твое стремление к красоте — всего лишь тщеславие. Ничего уже не изменить. Богу нет дела до твоего сердца, иначе Он позаботился бы о твоих зубах». И наконец: «Посмотри на себя: ты ведь страшная уродина, тебя никто не полюбит».

Каждый раз, когда Мэри смотрелась в зеркало, эти обвинения подталкивали ее расстаться со своим сердцем. В какие-то дни кризис заходил так далеко, что казалось, он сокрушит ее дух; в другие дни она чувствовала себя просто глупо. В это самое время прелюбодеи принялись за нее, предлагая помочь справиться с болью. Обжорство бралось заглушить ее сердечную боль; занятость соблазняла уйти с головой в христианское служение. Даже вера, воспитанная в харизматической церкви, которую Мэри посещала, предлагала увести ее от борьбы и тем самым принести облегчение, если только она сконцентрируется на Боге и станет бывать на собраниях чаще.

Но, благодаря тому что ее Истинная Любовь настойчиво добивалась ее сердца, она не пошла легким путем. Проблема ее внутренней красоты все же однажды вышла на поверхность, и, к счастью, друг, чьи глаза были раскрыты для Романа, помог ей увидеть то, что было поставлено на карту. Когда Мэри наконец повернулась и прямо посмотрела на свою главную проблему, Господь смог сказать ей слова поддержки, в которых была любовь: «Ты прекрасна, Мэри, и Я хочу, чтобы ты подарила свою внутреннюю красоту, свое нежное сердце миру». Благодаря такой на первый взгляд незначительной и далекой от духовности проблеме, как протезы, Бог исцелил сердце Мэри и пригласил ее в Священный роман.

Если мы найдем время и обдумаем все это, то увидим, что паразиты, которые пробираются в нашу жизнь, типичны именно для нас и их связывает одна общая тема, раскрывающая нечто важное о проблемах нашего сердца. Именно над разрешением этих проблем и работает Бог. Темой жизни Мэри стало подавление своей красоты «более духовными вещами». Сатана совращает нас на путь цинизма, уныния и предлагает более безопасную, даже более интересную жизнь, если мы просто отвернемся от Истинной Любви и последуем за ним.

Драконы же намного опасней. Доктор сообщает, что нашел у вас опухоль; ваша супруга объявляет, что больше не любит вас. Это уже драконы, потому что они направляют свой удар в самые больные наши места. Душа попадает во мрак, когда мы сталкиваемся с вариациями вопросов Иова: Бог мог бы остановить это, так почему же Он этого не делает? Сатана набрасывается на нас все с тем же искушением: «На самом деле Бог не добрый защитник». Перед нами встает выбор: отступить назад, пытаясь все контролировать, или еще больше раскрыться навстречу жизни, вере и Божьей любви.

«Меня никогда не любили так, как я хотел», — этот приговор всплыл из самых глубин моей души, когда, лежа в постели однажды утром, я искал предлога, чтобы не вставать. Моя жена Стейси и я переживали один из самых тяжелых периодов в нашем браке. Часто мы оба спрашивали себя, переживем ли мы это; иногда вопрос ставился так: а надо ли нам это вообще? Раны были слишком глубокие, преграды слишком мощные; казалось, что и пытаться не стоит. Развод представлялся единственным выходом из сложившейся ситуации.

За злобой и разочарованием скрывались еще более серьезные проблемы моего сердца. Много лет назад, когда мой отец предпочел бутылку жене и детям, одна Стрела залегла глубоко в моем сердце: «Ты никому не нужен». Для того чтобы усмирить боль, которую причиняла эта Стрела, я принял решение: «Мне никто никогда не будет нужен, по крайней мере, не нужен очень сильно. Я обойдусь и без любви». Но годы шли, и мое сердце отказывалось жить в такой вынужденной самоизоляции. Я стал искать кого-то, кто заполнил бы пустоту в моем сердце, оставшуюся после отца. И я выбрал эту счастливицу — ею оказалась Стейси. В привычные слова, которые произносят, когда заключается брак, я вкладывал особый смысл: «Стейси, я даю тебе шанс. Никто никогда по-настоящему не любил меня так, как я того хотел. Но я предоставляю тебе такую возможность. В твоих силах исцелить мою душу».