Боевой дракон - Кристофер Раули

– Сэр, вот что нам нужно.

Уилиджер с минуту непонимающе глядел на него, но потом все же догадался, что имеет в виду мальчик:

– А они справятся?

– Драконы? О да, сэр.

Не прошло и часа, как рухнул первый утес, расшатанный усилиями двенадцати драконов. Лавовый столб разбился на куски футов пяти длиной, которые покатились по склону и врезались в ворота.

Первый же большой обломок пробил бревна ворот. Второй – высадил ворота целиком, а третий – подбросил их в воздух, размолотив вдребезги правую створку.

Тишину, наступившую вслед за этим, прервал только сдержанный возглас радости драконопасов.

Второй утес стоял несколько выше и выглядел гораздо массивнее первого.

Драконы собрались все вместе и сильно толкнули его. Каменный столб пошатнулся. Снизу донесся звук трубы.

– Кто-то вышел, – объявил Джак, которого поставили следить за замком.

С взведенными арбалетами смотрели мальчишки, как двое верховых с белым флагом выехали из ворот и стали подниматься по склону в их сторону.

– Флаг перемирия. Вопрос в том, принимаем ли мы его? – сказал Уилиджер.

– Собираетесь ли вы вообще доверять этому чародею? – спросил драконир Финс.

– Возможно, и нет.

Все же офицеры решили подождать, помахав драконам, чтобы те пока перестали раскачивать утес.

Человек, подъехавший к ним, держал копье с привязанным к нему белым полотнищем. Он был коренаст, коротконог, вид у него был явно нездоровый, кожа желта, а в глазах мелькало что-то, указывающее на безумие.

Посланник приветствовал чужаков цветистыми выражениями на правильном верио, хотя стиль его речи говорил о том, что язык выучен по книгам.

Он объяснил, что представляет здесь Высокочтимого Властителя, господина этого острова и его окрестностей. Высокочтимый Властитель очень огорчен и спрашивает, зачем они причинили столько вреда его людям и животным? Что нужно этим драконам, почему они наделали столько разрушений в здешнем королевстве? Почему флот прошел так оскорбительно близко от берегов острова, не заплатив положенную пошлину? Где должное уважение, являющееся неотъемлемым и естественным правом Высокочтимого Властителя?

Высокочтимый Властитель считает, что требования его законны, и просит больших драконов и их хозяев удержаться от дальнейших проявлений насилия.

Им предлагается войти и провести приятный вечер на пиру. Они осушат бочонок доброго эля и споют добрые старые песни, после чего найдут почву для дружеских отношений.

Да, это неслыханная честь, но Высокочтимый Властитель предлагает им свою дружбу!

– Это и есть Высокочтимый Властитель? – спросил Уилиджер, ткнув пальцем в спутника говорившего.

Тот в ужасе взмахнул руками:

– Не показывай на него пальцем, это ужасное оскорбление!

– Ладно, тогда скажи, кто этот человек?

Опустив глаза, говоривший признал, что это действительно сам Высокочтимый Властитель.

– Почему же он не подойдет ближе и не поговорит с нами сам?

– А почему вы так подозрительны, люди с севера? И почему ваш флот не остановился и не заплатил пошлину?

– Я не адмирал, чтобы отвечать за флот. Зачем твой хозяин послал своих летающих чудовищ напасть на наши корабли?

– «Напасть»? Вы ошибаетесь! Они прилетали, чтобы разведать, а не напасть.

– Мы присутствовали при этом. Это было нападение.

Говоривший заволновался. Он с надеждой оглянулся на второго, сидящего по-прежнему на лошади ярдах в пятидесяти от них. Минуту держалась напряженная пауза. Потом какое-то решение было принято. Властитель тронул поводья и медленно повел свою лошадь к ним, наверх.

Приближаясь, он начал плести колдовство, которым хотел опутать, словно сетью, людей и драконов. На людей оно подействовало, как тень, закрывшая свет, мысли их смешались и потеряли смысл. Некоторые невидящими глазами уставились на луну, другие с визгом стали себя царапать. Командир эскадрона Уилиджер почувствовал, что сходит с ума. Он не мог уже вспомнить, кто этот человек, сидящий на лошади, и почему он стоит тут, рядом с ним, в свете луны. Он попытался заговорить, но не смог выдавить их себя больше двух слов.

Чародей, не обращая на него внимания, проехал прямо к драконам и остановился в пятнадцати ярдах от них. Дальше его лошадь не шла без принуждения, а он не хотел отвлекаться от сотворения заклятия. Раньше он никогда еще не встречался с этими знаменитыми чудовищами из Аргоната.

Заклятия его не очень-то подействовали на драконов. Один-два из молодых неловко переминались с ноги на ногу, озадаченные молчанием драконопасов, и поглядывали на чародея с некоторой опаской. Они еще не участвовали в битвах и никогда не видали сражающихся чародеев.

– Что случилось со всеми? – спросил Влок, возможно, последним заметивший неладное.

– Человеческая магия. Вот этот, перед нами – должно быть, чародей, – резко заявила Альсебра.

– А! Так вот причина всех наших волнений? – Пурпурно-Зеленый шагнул вперед, подняв меч. Это был обычный широкий армейский клинок восьми футов длиной.

Звон металла вынимаемых из ножен клинков пронесся над драконами – все последовали примеру Пурпурно-Зеленого.

Голова Уилиджера вдруг прояснилась.

– Стойте! – сказал он. – Что вы делаете?

– Молчать, человек! – прикрикнул глашатай чародея. – Не беспокой Высокочтимого Властителя своей дерзостью.

– Стойте… – произнес Уилиджер, схватившись за голову. Мысли его стали смерзаться, словно куски отвердевшей смолы. Он закрутился на месте и упал в обморок.

Старейшие ветераны Стодевятого марнерийского уже встречались раньше с магией и теперь ничуть не беспокоились. Магия на них практически не действовала.

Властитель скинул капюшон, под которым обнаружилось обычное человеческое лицо с толстыми губами и очень тонким носом, только кожа серовато мерцала в лунном свете. Он был лыс; глаза были посажены довольно близко.

Поразмыслив, чародей принудил свою несчастную лошадь приблизиться к крайнему дракону, так чтобы он мог пристально взглянуть зверю в глаза. У этого дракона был сломан хвост.

Базил не отреагировал. Глаза человека слегка засветились. Этот дурацкий эффект вызвал у виверна только раздражение, и он ответил взглядом гигантского хищника – два огромных глаза уставились на потенциальную жертву.

Чародей обнаружил, что его собственное сосредоточение рассеивается по причине неловкости и неуверенности в себе. Чудища и вправду оказались в высшей степени невосприимчивыми. Он собрал всю свою силу и уперся взглядом в дракона, приказав себе не отвлекаться и не обращать внимания на взгляд самого гиганта.