Война и Мир - СкальдЪ

взятие в плен эмира Бухары, экспедиция вместе со Скобелевым к озеру Мангышлак, разведка берегов Амударьи и бесшабашный переход границы Афганистана тянули на полноценные подвиги, их непременно ставили в пример молодым офицерам. И вот генерал позвал его к себе на Балканы. Прапорщик с нетерпением и чего уж там скрывать, долей восторженного беспокойства, ожидал их первой встречи. А еще ему было интересно, кто и когда подсказал Соколову, что есть такой офицер, как Громбчевский Бронислав?

На Дунайском и Кавказском военных театрах трудились десятки корреспондентов, хотя большее внимание, безусловно, привлекали Балканы. Телеграфную связь устроили так ловко, что депеши моментально доходили до Москвы и Петербурга, а утренние газеты выходили с новостями о том, что произошло накануне, чуть ли не семь-восемь часов назад.

Вся страна от Варшавы до Дальнего Востока следила за действиями наших армий. Император, Главнокомандующий, цесаревич, Дунай, Никополь, Плевна, Гурко, Радецкий, Михаил Скобелев — эти имена и названия перепечатывали тысячи раз. С недавних пор к ним добавилось и имя Михаила Соколова, героя сражения на Виде, которого уже успели прозвать Черным генералом.

— Позволите составить вам компанию? — к столику подошел молодой офицер с парой орденов на груди. Бронислав его сразу заметил, как тот только вошел в буфет. — Игорь Хмелёв, пока еще поручик Лубенского гусарского полка.

— Бронислав Громбчевский, прапорщик 14-го Туркестанского батальона, — разведчик встал и пожал руку новому знакомому. Его заинтересовало формулировка «пока еще», подразумевающая, что новый знакомый либо куда-то переводится, либо намерен оставить службу. Быстро сориентировавшись, он кивнул на стол. — Присоединяйтесь и угощайтесь, хотя еда у меня самая простая, сами видите.

— Благодарю, с удовольствием. А вы весьма колоритная фигура, я имею ввиду рост и стать, — гусар непринужденно отодвинул стул и присел. Естественно, намекал он на гренадерский рост и геркулесовое сложение Бронислава, благодаря которым тот всегда и везде привлекал внимание, что, кстати, для разведчика был не так уж и хорошо. — Уверен, дамы от вас без ума. Эй, человек, бутылку коньяка и закуску, — прикрикнул он, обращаясь к официанту.

Выпивать Громбчевскому не хотелось, но пришлось. Все знали, что гусары не только радушны вплоть до безрассудства, но и обидчивы, словно институтские барышни. Да и не следовало начинать новое знакомство с отказа.

— Извольте-с, ваше благородие, — тем временем ловкий официант с белым полотенцем на левой руке поставил на стол бутылку Шустовского коньяка и два блюдца — с ломтиками холодной телятины и сыром.

Выпили, закусили и закурили, синхронно закинув ногу на ногу и с интересом оглядывая друг друга.

— Полагаю, вы, как и я, ждете поезда, чтобы отправиться на Балканы, — предположил Бронислав.

— Все верно, — заразительно засмеявшись признался Хмелёв. — И вы туда же?

— И я. Но позвольте, насколько мне известно, ваш полк входит в состав Рущукского отряда генерала Радецкого. Почему вы здесь, а не там? Или это служебная тайна?

— Никакой тайны нет, месяц назад я получил легкое ранение. После последнего дела на Янтре мне вручили Анну и позволили взять двухнедельный отпуск, тем более и семейные дела вызвали в Москву. Теперь вот возвращаюсь, прямо из ресторана на поезд, как говорится — с корабля на бал, — гусар хохотнул. — Судьба моя выписала замысловатый аллюр… Представьте, Бронислав, я много лет мечтал служить в Бессмертных гусарах, подал штук пять рапортов, а когда уже отчаялся, нате вам, пожалуйста, приходит приказ, что мое прошение удовлетворили и меня переводят в 5-й гусарский полк! Каково, а? Собственно, за это я сегодня и пью. И за генерала Соколова! Дай Бог ему долгих лет и славных деяний! Поддержите?

— С удовольствием, — сохраняя невозмутимый вид, Громбчевский отсалютовал стопкой и выпил коньяк. Прихотлива же судьба, раз на одном из Московских вокзалов неожиданно встретились два офицера, направляющиеся к одному и тому же человеку. — Вы не поверите, но и я еду к генералу Соколову. Назначен к нему офицером по особым поручениям, — признался разведчик с немалой гордостью.

— Да ну? Не может быть! — шумно выдохнул гусар. — Вот так встреча! Клянусь Юноной, это прелестно! Перейдем на «ты»?

— Конечно, — Громбчевский пожал руку человеку, с которым им теперь придется служить бок о бок. Третий раз подняли стопки за новое место службы. Теперь уже Бронислав пил с удовольствием. Прокатившийся в желудок коньяк разогрел горло и неожиданно прогнал сон.

— Я тебе сейчас историю расскажу, не поверишь, — начал Хмелёв и хитро прищурился, подстегивая любопытство. — Дело все в том, что наши семьи, Хмелёвых и Соколовых, дружат давным-давно, чуть ли не с Вавилонского столпотворения. Его матушка и моя вместе учились в Мариинском институте, подружились там и до сих пор находятся в самых лучших отношениях.

— Значит, с Соколовым вы познакомились в детстве?

— Так и есть, мы едва ли не каждый год уезжали на лето в их небольшое имение под Москвой. Правда, он старше меня почти на десять лет, так что общих тем у нас не нашлось. Но зато я помню тот день, когда он приехал в столицу поступать в Старую Школу. Поселили его у нас, в комнате с моим старшим братом Пашей, которому он пол ночи рассказывал о Бессмертных гусарах, подвигах и чести. У нас с Пашей глаза горели, так все казалось захватывающе! Правда, брат потом остыл, а я вот нет, именно тогда и решив по примеру Соколова стать гусаром.

— Каким он был в детстве?

— Хороший вопрос… Скажем так, он был настоящим, не по годам рассудительным. К слову, мои родители общались с ним, словно с ровесником и всегда ставили нам в пример глубину его суждений и образ мысли. Старая Школа, Бессмертные гусары, чины, понятие чести, разговоры о Родине — все это у него уже тогда присутствовало. Он заранее наметил себе собственную жизнь и личный кодекс, что можно, а чего нельзя. Удивительно цельная натура! — Хмелёв ловко разлил коньяк. — А ты когда с ним познакомился?

— Признаться, я с ним вовсе не знаком, видел лишь в Ташкенте, да и то, издалека. Но генерал-губернатор Кауфман часто приводил его в пример. Его и Скобелева.

— Верно, Белый генерал и Черный, оба герои, надежда Святой Руси. Повезло нам с ними. Неудивительно, что они друзья и с радостью породнились. Как говорится, птицу видно по полету. Да и цесаревич не каждого осчастливит собственным покровительством. Выходит, есть за что.

Познакомившиеся офицеры допили коньяк, разобрались с курицей и доели закуску. Учитывая время, их легкий перекус мог с одинаковым основанием считаться как поздним ужином, так и ранним завтраком.

— Сей момент, я скоро, — узнав, что они едут в разных вагонах, Хмелёв куда-то ушел.

Несмотря на ночь, на вокзале было людно, а в вагонах практически отсутствовали свободные места. Громбчевский нашел свое купе 2-го класса и познакомился с попутчиками, которыми оказались какой-то доктор Бобриков, подозрительный, похожий на бильярдного афериста господин Грызлов и средних лет женщина по фамилии Ткаченко, жена офицера из 95-го Красноярского пехотного полка. Все они так же ехали на Балканы, причем оказавшейся в компании мужчин даме было неуютно, но увидев офицерскую форму Бронислава, она несколько расслабилась.

Впрочем, в купе женщина находилась совсем недолго, так как Хмелёв привел с собой железнодорожного чиновника, который предложил даме поменяться местами и перейти в 1-й класс. Естественно, та с радостью согласилась.

— Плевать мне на комфорт, лучше хуже сидеть, зато с хорошим человеком, — сообщил Хмелёв, когда они ушли, после чего быстро познакомился с попутчиками. С его появлением в купе сразу стало шумно и как-то тесно. На доктора он посмотрел с симпатией, а на господина Грызлова с едва уловимым презрением, видать тоже составил о нем нелестное мнение. — В первом классе скука смертная! Соседями оказался какой-то престарелый генерал с тощей женой, парочка пузатых банкиров и важный промышленник с Нижнего Новгорода. Ни молоденьких барышень, ни гусар, ни разговоров нормальных. В общем, решил я с тобой ехать. Не возражаешь?

— Сделай милость. Но как тебе так быстро удалось поменять билет?

— Ну, это пустяки, семейные привилегии, — Хмелёв покосился на Грызлова, не став развивать тему.

— Значит, господа, мы теперь с вами вместе до самого Бухареста? Очень приятно-с, — вежливо включился в беседу доктор. — Позвольте спросить вас о наших последних успехах на Балканах. Думаю, как военные, вы знаете куда больше, чем пишут в газетах.

Поезд дал гудок, лязгнул сцепками и тронулся. Завязалась обычная в таких случаях беседа, неторопливая и не особо откровенная. Поезд неспешно ехал строго на запад, им предстояло миновать Смоленск, Минск, сделав длительную остановку в Бресте и уже оттуда,