Чародей - Анджей Ясинский

Карина задумалась на секунду, потом отрицательно тряхнула головой:

— Вряд ли. Никогда про таких не слышала. Да и не дают химеры потомства, а ты говоришь, что они нормально размножаются. — Помолчав еще мгновение, она добавила:

— Если, как ты говоришь, прошли сотни лет, значит, точно не мы: в те времена только колдуны были, и химероводства не было и в помине. Что будем делать? — сменила она тему и потрепала Козю по голове. Тот смотрел на нас, раскрыв рот и развесив свои лопоухие уши.

— А надо что-то делать? — спросил я. — Живут люди и живут. Как-то справляются с трудностями. Если убрать проблемы — это неизбежно рано или поздно приведет к изменению положения людей, живущих тут. Набегут проверяющие, приближенные к королю люди, чиновники или просто богатеи захапают земли. Да и Оробосу вряд ли понравится, что у границы стало так шумно.

— Не знаю, — вздохнула Карина.

— Господин прав. Не надо ничего делать. — Из-за кустов вышел Рокот и низко поклонился мне. Признал, что я не простой охранник. Мы с Кариной медленно повернулись к нему. Разумеется, его появление не стало для нас сюрпризом — маги мы или нет?

— Не надо, так не надо, — согласился я. — Только вот в чем дело: со временем наложенное чародейство на поля совсем выдохнется, и жуковки будут лезть все время. Вряд ли вы вообще будете снимать урожай. Сколько? — Этот вопрос я уже адресовал чародейке, повернувшись к ней.

— Несколько лет еще продержится, — прикинула девушка время действия проклятья.

— Что же делать? — пригорюнился фермер и глянул исподлобья на забытого всеми Козю. Тот понял правильно беззвучный приказ и, сверкая пятками, припустил домой.

— Скажи, Рокот… — я взял под локоть мужичка. — У вас тут таких селений много вдоль границы?

Тот кивнул, заинтересованно глядя на меня.

— Есть такие люди, что могут провести в Оробос?

Мужик вильнул глазами, но почти сразу невинно посмотрел на меня.

— Можа и есть. Надо поспрашивать.

Я про себя хмыкнул: есть такие. Может даже сам Рокот, кто знает. Жизнь диктует людям свои правила, которые зачастую отличаются от законов, определенных государством. Еще мой дед, помню, совершенно искренне удивлялся: "Как же можно — жить на реке и не ставить сети?" И плевать ему было на конституцию.

— Смотри. — Начал я говорить вполголоса, нагнетая таинственность. — Вас же хоть иногда посещают проверяющие? — Мужик кивнул. — Вот и хорошо! Я сделаю вам амулеты по количеству посевных полей, могу и больше, сам скажешь сколько. Там будет два режима работы.

— Чаго? — не понял Рокот.

— Говорю, амулет будет работать и так, и эдак. Захочешь — он засыпит всех жуковок. А надумаешь — наоборот их всех перебудит, чтобы повылазили.

— А это зачем? — выпучил глаза фермер и аж бородой затряс. Наверное, представил, как своими руками скармливает весь урожай ордам красных вредителей.

— Ну вот смотри — ставишь амулеты на поля. Жуковок нет, богатый урожай. Будут ехать проверяющие, а ты ведь заранее знаешь, когда их ждать? Вот и хорошо. Значит, сам смотришь, на каких полях по-другому амулет включить. Жуковки вылезут, проверяющие их увидят и в Тарфее доложат, что все как всегда плохо. Мол, все в порядке, все как обычно. А ты потом обратно амулет переключишь — жуковки снова зароются и спать будут. Ну, съедят, конечно кое-что, но вряд ли за день успеют все.

— Сильно, — почесывая бороду, сказал Рокот. — Только вот не пойму я одного: в чем тебе выгода? Амулеты дорогие, чародеи дорогие, ничего такого у меня, чем расплатиться, нет. За границу перевести? Так не стоит это таких денег — туда и обычно за десяток золотых можно найти проводника, конечно, если вас не ищут. — Озвучив свою мысль, мужичок подозрительно уставился на меня.

— Ну, ищут — не ищут, дело десятое и далекое. Тебя никак не касается. — Я махнул рукой, и довольно толстая ветка дерева, под которым мы только что прошли, упала наземь, срезанная начисто. Фермер обернулся и помрачнел. Впрочем, ненадолго. Угроз от меня никаких не было, одна прибыль предлагается, а нравы тут, как я сказал — пограничные.

— Мы с моей девушкой съездим в Тарфею, глянуть кое-что надо. — После того, как я сказал про Карину, что она моя девушка, Рокот явно сильнее зауважал меня. — Дашь нам лошадей, как обещал. За обещанную сумму. Перед отъездом я дам тебе амулеты, научу ими пользоваться. На запад от Тарфеи есть подобные поселения? — Мужик кивнул. — Хорошо. Скажем, через неделю мы подъедем туда, и там нас должен ждать человек, знающий дорогу в Оробос и вообще Пограничье. Но так, чтобы ни с этой стороны, ни с той никто не заметил, что мы прошли. Такое возможно? — Рокот снова кивнул, но тут же спохватился.

— Не знаю, надо поговорить.

Я усмехнулся про себя.

— Поговори. Проводник тоже получит золотой.

— Не надо. Если про амулеты правда — не надо платить.

— Как скажешь. По рукам?

Рокот серьезно посмотрел на меня, почесал бороду, тяжело вздохнул и пожал мою ладонь.

— Не сильно жирно будет для них? — спросила меня Карина, когда мы устроились в фермерской избушке: я — делать амулеты, она — страдать от безделья. Планы изменились, в город мы поедем завтра. Ночевать будем в своем коттедже, который я ближе к вечеру поставлю в саду. В доме Рокота хоть и было чисто, но, на мой избалованный вкус, слишком убого, да и стеснять хозяев я не хотел.

— Жирновато, — согласился я, откладывая в сторону очередную медную монетку, в которую внедрял плетение по управлению жуковками. Оно было совсем простое, мне даже не понадобилось ничего изобретать. Как я говорил, невидимая сущность насекомых оказалась интересной. На лицо явное внешнее вмешательство, причем их создатели однозначно делали это опосредованно, а не через информструктуры. Иначе они бы не допустили некоторые ярко выраженные косяки, которые теперь мозолили мне глаза. Я, честно говоря, вообще не понимаю, как можно работать, не видя первоисточник, основываясь лишь на следствии. Хотя и в моем мире врачи ставят диагноз по результатам мутной фотографии УЗИ или рентгена. Но все равно идея экспериментировать над живым организмом вот так, с заднего хода, лично меня смущает, ведь последствия могут быть самые непредсказуемые. Тем не менее, результаты были впечатляющими.

Хорошенько изучив информструктуру насекомых, я понял, что изначально они были управляемыми. Этот механизм остался, и мне оставалось лишь активировать его. То есть мне нужно было просто подобрать сигнал, передающийся, кстати, в чистом магическом поле, что нас окружает. Никакой кодировки, к счастью не было, да и жучки не тянут на орудие возмездия — так, неприятный, досадный, отвлекающий внимание врага фактор. Видимо, это еще архейское наследство. Явно делали впопыхах, но результат крайне интересный, в особенности с учетом долгоиграющих последствий. Чародеи же, когда ставили свое проклятие, воздействовали на другие, чисто природные органы насекомых, которые мейхи не убирали. Вот и получилось так, что как только проклятье стало слабее, снова включилась основная программа. Правда за прошедшие века жучки мутировали, а по сути, у них разрушились некоторые связи, изначально отвечавшие на наводку и смысл жизни, что и позволило местным жителям с горем пополам освоить эти территории.