Карл Великий. Основатель империи Каролингов - Гарольд Лэмб

– Да, она прибыла в город Иерусалим и многому там дивилась. Но она не последовала за ним в поход против филистимлян.

Обычно ответы Алкуина удовлетворяли жадную любознательность могучего франка. Долгие часы, проведенные ночью в седле, вызвали у Шарлеманя интерес к поведению звезд. (В отсутствие компаса, часов и карт франки пользовались звездами как указателями направления и определяли по ним время.) Почему все группы звезд оборачиваются вокруг одной-единственной, которая зовется Полярной, из созвездия Большой Медведицы? Почему Сириус виден только у линии горизонта, вблизи от Рима? Какая сила вызывает движение звезд, удерживая их в определенных точках?

Алкуин объяснял, как Создатель воздвигал небесный свод над плоской земной равниной – сначала воздух, которым они дышали, затем воду, огонь, таинственную луну, знаки зодиака, небо святых и ангелов и в завершение царство небесное Бога Творца.

Так он начал преподавать астрономию. Когда, как это часто случалось, Алкуину не хватало знаний, он цитировал Вергилия или Августина.

И Шарлемань в возрасте 40 лет с мальчишеским энтузиазмом посещал школу. Он делал быстрые успехи в латыни, потому что его учитель говорил с красноречием Цицерона. Речь Шарлеманя была достаточно беглой, но Алкуин предупреждал, чтобы он правильно употреблял слова: «ara» означало алтарь, «hara» означало хлев, и не следовало путать эти два слова.

– Ошибки в словах опасны, – согласился Шарлемань. – Но ошибиться в значении слова еще опаснее.

У него было давнее пристрастие к хорошему, звучному языку франков. Почему жаркий июль должен называться по имени мертвого Цезаря, когда это месяц сенокоса? И март тоже не имел больше ничего общего с богом войны римлян, его следует называть «лентцинманот» – месяц поста. Абсолютно очевидно, что май должен называться «виннеманот» – месяц веселья.

Шарлеманю доставляло удовольствие переименовывать все месяцы.

– Мой народ плохо знает латынь, – говорил он, – и поэтому люди плохо поют в церкви и плохо молятся, так как употребляют неправильные слова.

– Если твои люди правильно думают, когда молятся, разве имеют значение ошибки в словах?

– Да, имеют.

Шарлемань слишком хорошо понимал, что мысли франков следуют за их желаниями, связанными с блудом и прочей мерзостью, роскошью, бездельем, драками, насилием и пьянством. Его собственные мысли текли в том же направлении. С бешеной энергией, пользуясь уроками Алкуина, Шарлемань изо всех сил старался не дать близким ему людям разложиться морально и физически.

С хорошим чувством юмора воспринял кельт из Йорка трудную задачу обучения чужого народа. Невозможно было противостоять настойчивости короля. Из Англии Алкуин вызвал своих учеников, чтобы те преподавали юношам три первые ступени знания – грамматику, диалектику и риторику с начальными основами математики. Остальные четыре из семи ступеней, или основ, знания – алгебру, музыку, медицину и астрономию – он преподавал сам вместе с лангобардами Петром и Павлом в дворцовой школе. Конечно, школа существовала и прежде в палатах королевского двора в Вормсе, Ингельхейме и Кельне. Так как за странствующим двором Шарлеманя следовало множество дворян и духовных лиц, то занятия в дворцовой школе часто проходили в лугах или винных подвалах.

В стране начали поговаривать, что король Шарлемань, недовольный собственным народом, призвал чужеземцев из Ломбардии и Британии для обучения людей. Разговоры перерастали в ропот.

Проницательный Алкуин методику взял у Пифагора, а большую часть идей заимствовал у других, особенно у Беды Достопочтенного[19], своего духовного учителя. Одна из идей состояла в том, чтобы наполовину обученный ученик обсуждал какой-нибудь вопрос с совсем неграмотным парнем, а сам Алкуин ограничивался тем, что разъяснял ребятам то, что ставило их в тупик.

Кроме того, он обожал обращать ответы, которые временами бывали для него трудноваты, в загадки и шутки. На одном из уроков Пипин (королевский сын) задавал вопросы, а учитель отвечал.

– Что такое воздух?

– Хранитель жизни.

– Что такое жизнь?

– Радость хорошим, печаль плохим, ожидание смерти для всех.

– Что такое смерть?

– Путешествие в неизвестность, плач по живым и исполнение воли человека.

– Что такое человек?

– Проходящий путник, гость места…

– Что такое луна?

– Глаз ночи, проливающий росу, предсказатель бурь.

– Что такое море?

– Путь отважных, граница земли, пристанище рек, источник дождей.

В конце Алкуин задавал загадки, например: «Я видел, как мертвое породило живого, а дыхание живого пожрало мертвых».

Пипин решил ее: «От трения сухих веток возник огонь, спаливший эти ветки». При помощи загадок и диспутов учитель из Йорка будоражил умы франков, чтобы они сами старались понять суть вещей. В настоящих науках – физике Аристотеля, географии Птолемея или истории звезд Гиппарха – он был почти столь же несведущ, как и его ученики. Тайну бледной луны, совершающей круг по ночному небу, не было нужды обсуждать. Движение луны осуществлялось по воле Создателя. Она будет продолжать свое движение до тех пор, пока солнце не станет черным, как пепел, и звезды не упадут с неба, как листья со смоковницы под порывом ветра, и дракон не вылезет из моря на сушу в последний день жизни человека.

Этот Судный день, так хорошо описанный Бонифацием, возможно, должен был наступить очень скоро.

Математика Алкуина не требовала от его учеников отличного знания цифр и умения считать. Единственными цифрами, с которыми им приходилось иметь дело, были римские от I до IX, без нуля и отрицательных величин. Помножить что-нибудь вроде МССХIХ на простое XIV было нелегкой задачей для пальцев, использующих метки на вощеной дощечке. Однако это можно было сделать, мысленно представляя себе цифры. То же самое относилось и к алгебраическим уравнениям.

И здесь тоже находчивый кельт и его ученики прибегали к помощи старинных цифровых задач, например таких: «У лестницы 100 ступенек, на первой ступеньке сидит один голубь, на второй два, и так до 100 голубей на сотой ступеньке. Сколько всего голубей сидит на лестнице?» Чтобы найти ответ, необходимо помнить, что на каждой паре ступенек сидит сотня голубей, если брать первую и девяносто девятую ступеньку, вторую и девяносто восьмую и так далее. Так вы считаете до 49 сотен, прибавляете среднюю ступеньку с 50 голубями и последнюю с сотней. Теперь вам известен ответ – 50 сотен плюс 50 голубей.

Они вынуждены были все придумывать сами из-за отсутствия учебников. Вскоре Алкуин написал простейшую грамматику и составил сборник месс. Опытные монахи переписали их заново. Алкуин также затребовал из своей старой библиотеки в Йорке исторические труды Беды и стихи Вергилия. Но в основном франки, и стар и млад, учились слушая и запоминая.