За кулисами - Дитер Болен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он крепко припечатал меня между лопаток, и ясбросил свои шмотки на глазах Жанетт и всей команды. Короткий миг я раздумывал, не снять ли мне еще и шорты. Нет, лучше оставь, — подумал я. Всякое может случиться.
Я быстро поднял простыню. И при этом установил, что на Жанетт не было даже трусиков. О–ля–ля! — подумал я. Она выглядит аппетитно. И я улегся рядом с ней.
«… I wanna kiss you kiss youOh I missyou, missyou…… you got the best of me…… come take the rest of meтра–ля–ля–тра–ля–ля…»
Так дребезжал припев в магнитофоне. А я открывал рот под музыку.
«А теперь, пожалуйста, побольше движения в постели! Вы же лежите, как парализованные. Вы уже давно не девственники!» — кричал режиссер, — «Дитер, схвати–ка Жанетт за попу, сделай с ней что–нибудь!»
Мне пришлось удостовериться, что это была особенная попа. Не такая, как все другие попы. Кактолько что сорванный персик. Как остров с двумя горами. Как два толстяка на состязании по сумо. Едва я начал гладить ее, как сразу последовали результаты. Мне пришлось быстро перевернуться на живот. Иначе простыня выглядела бы как грот–мачта под парусом. Мне пришлось потрудиться, чтобы совладать с собой, так что у меня даже пот на лбу выступил. Как неловко. Жанетт захихикала, и мы решили сделать в съемках маленький перерывчик.
«Так, Дитер? Теперь–то ты немного успокоился? Мы можем идти дальше?» — насмешливо спросил меня режиссер.
«Да–да, без проблем! Все в порядке!» — ответил я. Но он явно не доверял этому затишью. Следующая сцена — в прохладной воде, с одной лишь гитарой в руках. Жанетт предосторожности ради получила перерыв.
Сумасшедшая режиссерская затея: я стоял по пояс в прибое бухты, а корпус гитары стоимостью 2500 марок весь наполнился соленой водой. После этого гитара годилась разве что на растопку камина. Плевать! Ведь мыслями я уже былв следующей сцене:
Мы с Жанетт должны были, как два влюбленных зайчика, рука в руке, прыгать по пляжу на заходе солнца. Включая валяние во влажном песке.
«Потом поцелуйтесь! Ясно…?» — кричал режиссер, полный ничем не сдерживаемой энергии, — «…Камера включена?» — «Камера включена!» — «…Ииииии поехали!»
Кто никогда не участвовал в видеосъемках, не может себе представить, как все это чертовски напряженно. Сколько адреналина попадает в кровь. Ты концентрируешься только на том, чтобы все выглядело наиболее реально, пытаешься войти в свою роль, наполнить ее жизнью. И вот ты уже не Дитер, музыкальный продюсер из Германии, чья жена сидит в отеле в двадцати километрах отсюда. В этот миг ты — в безлюдной бухте наедине с этой прекрасной девушкой, которая точно так же сконцентрирована на тебе, как и ты на ней, — и вдруг ты становишься героем этого видео. Молодой, влюбленный, свободный, ничем не связанный. Все волшебно, все возможно. Гениальное чувство.
Вы целуетесь и лижетесь перед камерой. И когда ты после сцены с поцелуями убираешь свой язык назад (Высунул! Повертел! Чмок!), ты по уши втрескался в своего партнера.
Под конец дня у меня в животе поселилось такое чувство, которое бывает, когда самолет резко набирает высоту (это знакомо мне по трансатлантическим перелетам). Жанетт была ласковой, чудесной, сердечной девушкой. И в моей шкале любви она сразу заняла второе место. Я втюрился в нее целиком, вместе с кожей, волосами и кучей гормонов.
«Мы так долго снимали. А потом еще немного посидели вместе, чтобы отметить!» — объяснял я рассерженной Эрике, когда в четыре утра пришел домой. С совершенно нечистой совестью.
Кроме Эрики на горизонте моей новой любви была еще одна туча: Ганс — Юрген. «Что происходит между тобой и этим Гансом — Юргеном?» — ревниво спрашивал я.
«Дитер, не беспокойся. Я и так уже давно хотела порвать с ним. Просто раньше мне не хватало мужества сказать ему это», — нежно сказала Жанетт. А потом обняла меня: «Я расскажу тебе кое–что, чего никто больше не знает. Ты никому не должен рассказывать об этом, обещай мне это…»
А я на это: «Ясное дело… Что же случилось? Ты говоришь как–то странно».
«Знаешь», — начала она, — «со знаменитыми мужчинами мне не повезло. Год назад я побывала в апартаментах одного твоего знаменитого коллеги. Ты его тоже знаешь. У него воистину много денег. Собственно, я пришла к нему в гости как друг. От него разило алкоголем, он уселся рядом со мной. А потом он положил свою руку мне на ногу, а язык всунул мне в рот. И при этом сжал мою грудь. А потом схватил меня и так далее…»
«Ты не сказала ему, что не хочешь?» — пораженный, спросил я.
«А как же! Я все время кричала: 'Пусти меня! Пусти меня!' И 'Я этого не хочу! Так нельзя! У меня уже есть парень!' — но его это нисколько не тревожило».
Мать честная, — думал я. О подобных историях я слышал раньше только по телевизору.
«Ты по крайней мере заявление подала?» — интересовался я, — «Каков говнюк! И что сказал на это Ганс — Юрген?»
«Я так опозорилась. Я не смогла сказать ему об этом. Как бы я объяснила ему это? А на следующее утро тот тип позвонил мне и плакал, как маленький мальчик. Он сказал, что ему страшно жаль! И что это было ужасное недоразумение. Что он сам не знает, как это получилось. Что он просто слишком много выпил на каком–то мероприятии перед этим. И что ничего такого с ним еще не случалось. И что я очень красивая девушка. И что он, как всякий мужчина потерял контроль над собой. И что из–за маленькой промашки не стоит подключать прессу. И что нам лучше всего сделать вид, будто ничего не произошло. И что это никогда больше не повторится».
Я понимал Жанетт. Это был мужчина, у которого женщин было больше, чем пальцев на руках. И вдруг приходит двадцатилетняя девушка и заявляет: «Этот тип оскорбил меня». Много мужества нужно для того, чтобы пойти в полицию. Я думаю, Жанетт просто была запугана.
По возвращении в Германию наш с Жанетт роман продолжился. Она любила возбуждать меня. Через равные промежутки времени до нас с Эрикой через почтовый ящик долетали милые маленькие «признаки жизни».
Получатель: «Дитер Болен — Гамбург»
Отправитель: «Жанетт Д. — Мюнхен»
Однажды это оказался ее крошечный бюстгальтер с запиской «До скорого!». В другой раз она надушила парфюмом шаловливые строчки — подражание Гете:
«Милый Дитер!Тра…, лиз…, сос…,На зеленой травке.Твоя Жанетт»
Кроме того, ей нравилось слать мне посылки с тоненькими крошечными трусикамимарки «Ритцен — Флитцер». Само собой, ношеные. Или новейшие жаркие пляжные фото, на которых она в качестве модели снималась в различных экзотических уголках мира.
Мы пытались встречаться так часто, как только возможно. В Гамбурге из–за Эрики приходилось делать это в конуре одного приятеля, который дал мне ключ. В Мюнхене из–за Ганса — Юргена в «Холидей Инн». Правда, она должна была покончить с Гансом Юргеном. «Да–да, я как раз собираюсь сказать ему это. Мне требуется время. И я как раз собираюсь поискать новую квартиру. Но это так непросто!»
И все–таки: когда бы я ни пытался застать ее дома, то она была нездорова, то ее ждала наполненная ванна, то в автомобиле требовалось выключить свет. То срочно покормить хомячка. Всегда миллион причин, почему она именно сейчас не могла поговорить со мной.
«Слушай», — однажды я совсем расстроился, — «ты наконец прояснила это дело с Гансом — Юргеном? Сказала ему?»
А она на это: «Да–да, с ним все ясно».
Мы понимали бы друг друга просто замечательно, если бы не расходились во мнении о музыке. Так что у нашей любви была уродливая вмятина. Женщина моей мечты не считала мои песни настоящей музыкой. Она была убеждена: только у черных есть ритм в крови. А я считал, что она сильно заблуждается. «Ты со своей паршивой лесной музыкой!» — взбесился я. После чего мы не разговаривали по крайней мере час. А потом снова помирились в постели.
После шести встреч и двенадцати раз в кровати я наконец–то захотел провести со своей второй по величине любовью несколько дней подряд. Я все еще был полон чувств и на глазах у меня были розовые очки марки «я же так влюблен»: «Послушай! Не устроить ли нам в Ницце эдакий уик–энд с продолжением?» — предложил я, — «Мне так и эдак нужно туда на несколько дней по работе».
«Даа, почему бы и нет?» — ответила она, порядком помедлив. Этот ответ должен был меня насторожить. Но я просто не хотел воспринимать правду всерьез: она не порвала с Гансом — Юргеном и его семьей. Тогда как я сделал ее своей официальной легитимной тайной возлюбленной, моя маленькая сладкая Жанетт вела двойную жизнь и обманывала меня со своим парнем.
Я заказал комнату для нас и две для моих корешей — Пальма — Нико и Герд Кредитка- в пятизвездочном отеле «Негреско» в Ницце. Небо, покрытое легкими облачками, зеркально–гладкое лазурное побережье перед глазами. Сердце, чего ты еще хочешь? Отличная погода для катания на лодочке!
