Фронтовик. Убить «оборотня» - Юрий Корчевский

– Два раза. Один раз в бандита, второй – по машине сзади.

– Попал?

– Не могу знать.

– А номер запомнил?

– Он грязью был залеплен, думаю – специально. Но вроде последняя цифра восемь.

– Хорошо. Пройди на улицу с экспертом, покажи ему, где стояла машина и откуда ты стрелял. Потом рапорт напишешь подробный.

Андрей с экспертом вышли на улицу.

– Машина у бордюра стояла, двигатель работал. Один из бандитов – у него сумка с деньгами была – уже успел сесть, второй буквально на ходу запрыгивал, когда я выстрелил.

– Встань туда, откуда ты стрелял.

Андрей осмотрелся и перешел на пару шагов правее.

– Ага, посмотрим.

Эксперт начал описывать круги, потом наклонился:

– Так, гильза есть, от «парабеллума».

– Я из этого… «фроммера» стрелял.

– У него такие же патроны.

Эксперт измерил рулеткой расстояние до здания, до Андрея и нанес эти точки на схему. Потом вышел на мостовую и, согнувшись в три погибели, стал изучать асфальт.

– Фролов, позови кого-нибудь из оперов.

Андрей зашел в сберкассу:

– Эксперт просит кого-нибудь из оперов.

Старший вышел сам, подошел к эксперту. Они о чем-то поговорили, потом эксперт подозвал Фролова:

– Зацепил ты бандита, смотри.

На асфальте была маленькая капелька крови, уже свернувшейся.

Старший удовлетворенно кивнул:

– Уже одна зацепка есть.

Если люди с криминальными ранениями – пулевыми, ножевыми – обращались в поликлиники или больницы за медицинской помощью, их обращения обязательно записывались в журнал, и об этом, согласно Приказу МГБ, врачи обязаны были немедленно извещать милицию. Так что, если ранение было серьезным, бандит мог обратиться за медицинской помощью, а дальше попасть в милицию. Правда, было одно «но»: бандиты могли иметь своего, прикормленного хирурга, который мог оказать помощь на дому – вплоть до операции. С такими случаями милиция уже сталкивалась.

– А в машину-то попал, Фролов?

– Попал, стопроцентно попал – в корму. Точнее сказать не могу, оружие непривычное, как оно бьет – не знаю.

– Хорошо, младший лейтенант, ты сделал все правильно. И сам цел остался, и бандита ранил. Пойдем.

В здании сберкассы Андрея усадили за стол, и он стал писать рапорт о происшедшем, подробно описывая внешность бандитов.

Старший, который, как после узнал Андрей, был майором, начальником одного из отделов столичного уголовного розыска, уже звонил по телефону:

– Передайте всем сотрудникам отдела регулирования движения: останавливать все «эмки» черного цвета и осматривать корму машины на предмет пулевого отверстия. Предполагаемые преступники могут быть вооружены, поэтому проявлять осторожность.

Потом он выслушал ответ.

– Да, один из них может быть ранен. Нет, в сберкассе все целы.

Положив трубку, полковник обратился к сотрудницам сберкассы:

– Вы когда-нибудь их видели? Может, толкались в зале, платили?

– Нет. Да и разве всех упомнишь? – Сотрудницы уже отошли от пережитого шока.

– Сколько они денег забрали?

– Все. Шестьдесят семь тысяч рублей.

Сумма по тем временам была большая. Не миллионы, как ходили слухи, но изрядная.

В общем, за писаниной, за объяснениями прошел весь день, и домой Андрей добрался к вечеру.

На следующий день его выписали.

– Избегайте ударов по голове, – напутствовал его врач. – Другой раз так легко может не обойтись.

Ну да – при его-то службе! Разве бандит будет спрашивать, куда можно бить, а куда нельзя?

Заявившись в свое отделение милиции, он положил перед Василием Федоровичем справку:

– С завтрашнего дня приступаю к своим обязанностям.

– Отлично, а то мы зашиваемся. Выздоровел, значит. А тут с утра из главка звонили насчет тебя.

– Было вчера приключение.

– На одно место. Вот объясни мне, Андрей, почему всякие происшествия к тебе так и липнут? Вроде не на службе – на больничном был – и то ухитрился попасть в переплет. Какого черта ты с голыми руками на бандита полез?

– Не знаю, рефлекс какой-то.

– А если бы он тебе башку твою прострелил? У меня и так людей не хватает, некомплект. Ладно, что обошлось. Впрочем, расследование – это обязанность главка, и дело у них. Завтра с утра получай служебное оружие – и на планерку.

– Слушаюсь.

– И постарайся никуда больше не влипать. Наша задача – задержать преступника живым, допросить его, вытрясти все связи: наводчика, подельников, сбытчиков. А ты сразу палить! Не настрелялся на фронте?

– Да что же мне, спокойно смотреть?

– Это я так, накипело. Иди, набирайся сил.

На планерке начальник угро поставил для Гиви и Андрея задачу – изловить карманников в трамваях.

– Население уже жалобами одолело. То кошелек из кармана вытянут, то сумку порежут.

– А почему мы? – спросил Гиви.

– Вы оба после ранений, а на трамвае кататься – не пешком ходить. Спасибо сказать должны, что берегу вас как ценные кадры.

– Спасибо, – серьезно кивнул Гиви.

Другие сотрудники смотрели на них сочувствующе – взять карманника очень непросто. Щипачи, как звали карманников в уголовном мире, – это воры высокой квалификации, а не мелкая шушера, «шестерки», как полагало большинство населения. Ведь вытащить кошелек из кармана или из сумки у трезвого человека, да еще чтобы он ничего не заметил – большое искусство. Только у вора-карманника, обычно работавшего в трамваях «А», или «Аннушка», была особенность. Как правило, воры работали вдвоем. Щипач сделает свое дело и тут же передает кошелек подельнику. Если кто-то и заподозрит в краже своего кошелька гражданина по соседству, так у того карманы пусты.

– Какой кошелек, граждане? Не видел ничего, не знаю. Может, вы его, тетенька, дома забыли?

Если вора ловили сами пассажиры, да с поличным, что бывало довольно редко, зачастую они устраивали самосуд. Рассерженные граждане били всерьез, а женщины старались расцарапать лицо, выдрать волосы, порвать одежду.

Когда они шли к остановке трамвая, Гиви сказал:

– Обрати внимание на руки. Раньше воры резали сумки и карманы бритвами, обычно половинками безопасных – их легко спрятать между пальцами. Теперь они делают это монетами. Затачивают один край до остроты бритвы и крутят в руке. Кто обратит внимание на двугривенный? Обычная мелочь. А вор при случае – чирк монетой. А при малейшей опасности сбросит ее на пол, под ноги – никто и не заподозрит. Эка невидаль – монету кто-то обронил.

– Хитро придумано.

– Э, воры на выдумку горазды. Значит, так: входим в трамвай в разные двери. Ты ориентировки и картотеку смотрел?

– Изучал.

– Смотри сначала лица. Если есть кто-то из увиденных на фото из картотеки – ему все внимание. А если нет – гляди за молодыми парнями. Воры обычно стоят парой. Один внимание отвлекает, другой орудует. Лучше всего за руку схватить, на самой краже, или с кошельком чужим в руках. Тогда свидетели будут. Но так не часто везет.

– Сложно.

– Еще как! Гражданам досаждают часто, а попробуй возьми его на деле, с поличным! Заморишься брать!

– Тогда зачем Василий Федорович послал нас?

– Ты думаешь, он всех тонкостей не знает? Воры оперов зачастую в лицо знают. Увидит милиционера – красть не будет, спрыгнет на ходу. Потом в другой трамвай сядет – всего и дел-то!

Подошел трамвай, красно-желтый, с буквой «А» над кабиной, позванивающий, громыхающий на стыках рельсов. Народ на остановке ринулся в двери – самое время для воров действовать в толчее, да еще когда люди стоят друг к другу вплотную.

Пассажиров набилось много.

Андрей посмотрел на лица – вроде ничего похожего на фото из картотеки. Были в уголовном розыске альбомы и карточки тех, кто уже привлекался к ответственности. Да и молодых парней, особенно пар, тоже не было.

Не доезжая две остановки до конечной, Гиви сделал знак, и они оба вышли на ближайшей остановке.

– Пустой номер, садимся в другой трамвай.

Они ездили до пяти часов вечера. Но то ли воры решили сегодня сделать себе выходной, то ли они ездили в других трамваях…

Зато на следующий день им «повезло» сразу, утром.

Андрей садился через переднюю дверь, когда заметил, как парень лет семнадцати, вроде бы подсаживая, подталкивая толстого пожилого дядьку, ловко обшарил оба кармана серого габардинового плаща пассажира. Причем дядька этого даже не почувствовал.

Андрей тоже смог втиснуться, но воришка ловко пролез дальше.

Андрей наклонился к уху пассажира:

– Гражданин, проверьте свои карманы.

Толстяк схватился за один карман, за другой, задышал шумно, потом неожиданно заорал:

– Обворовали! Держи вора!

Пассажиры недоуменно переглядывались.

Гиви сразу стал пробираться с задней площадки трамвая вперед. В середине трамвая он ухватил за руку молодого парня, но Андрей досадливо покрутил головой – воровал не этот. Однако Гиви свое дело знал.

В трамвае зашумели, закричали, каждый подозрительно смотрел на соседа.