Тур де Франс. Путешествие по Франции с Иваном Ургантом - Владимир Познер

Третье и последнее обследование тела было произведено 18 апреля 1925 года, то есть через сорок шесть лет и два дня после смерти Бернадетты. При этом присутствовали епископ Невера, комиссар полиции, мэр города и врачебная комиссия. К изумлению всех присутствовавших, тело Бернадетты сохранилось в идеальном состоянии. Приведем здесь фрагмент заключительного отчета, составленного главой медицинской комиссии, доктором Контом: «…Тело Бернадетты было нетленным (неповрежденным), совершенно не подверглось процессам гниения и разложения, вполне естественным после столь долгого нахождения в гробу, извлеченном из земли…». В дальнейшем доктор Конт опубликовал статью в научном журнале, в которой, в частности, писал: «При обследовании тела меня удивили превосходно сохранившиеся скелет, все связки, кожа, а также эластичность и упругость мышечных тканей… Но более всего мое изумление вызвало состояние печени через сорок шесть лет после смерти. Этот орган, столь хрупкий и нежный, должен был очень скоро подвергнуться разложению либо кальцинироваться и затвердеть. Между тем, извлекши ее с целью получения реликвий, я обнаружил, что она имеет эластичную, нормальную консистенцию. Я тут же показал ее своим ассистентам, сказав им, что этот факт выходит за пределы естественного порядка вещей». 18 июля 1925 года тело св. Бернадетты было помещено в прозрачный саркофаг, который установили в монастырской часовне, справа от главного алтаря. Канонизация блаженной Бернадетты состоялась в 1933 году в Ватикане».

Я в монастыре не был, саркофага с телом не видел. Но подвергать сомнению все, что описано выше, – невозможно. Чудо? Для многих – несомненно. Необъяснимо с научной точки зрения? Да… пока.

Кстати, о чудесах. Как сказал мне доктор Алессандро де Франчисшис, в чьи обязанности входит тщательное рассмотрение каждого случая необъяснимого исцеления в Лурде, «мы, врачи, не говорим о чудесах, мы лишь констатируем после длительных и исчерпывающих исследований, что данное исцеление не имеет медицинского объяснения. Причем мы не только констатируем факт выздоровления, но ждем определенное количество лет, чтобы убедиться в том, что нет рецидива. И только после этого мы направляем материал в церковь, которая сама выносит окончательное определение – чудо это, или нет».

На момент нашего пребывания в Лурде церковь официально признала «чудесными» 67 случаев исцеления.

Надо иметь в виду, что Франция – страна сугубо светская. Церковь жестко отделена от государства и школа от церкви. Правда, 80 % французов говорят, что они католики, но из этого числа только 14 % регулярно ходят в церковь. Французский картезианский ум не склонен верить в чудеса, и в этом смысле Лурд представляет собой некую аномалию. Я был совершенно потрясен, когда присутствовал на молебне в подземной базилике Сутерен-Сен-Пи Х: двадцать пять тысяч человек – кто в инвалидных колясках, кто на передвижных носилках, кто на костылях – молились хором и пели. Я не могу не признать, что ощущение веры витало в воздухе, что лица этих людей выражали восторг и благоговение. Но я не мог отделаться от ощущения того, что я нахожусь на каком-то гигантском, до мелочей отрепетированном спектакле, что присутствую при какой-то гигантской мистификации.

Лурд поразил еще одним: неслыханной коммерцией. В Лурде главный товар – религия: количество лавок и магазинов, в которых продают сотни тысяч амулетов, крестиков и крестов, статуй и статуэток, икон и образов, ошеломляет.

Любопытная деталь: главная торговая улица Лурда является односторонней, что дает преимущество тем торговым точкам, которые расположены в ее начале. Хозяева магазинов добились того, что еженедельно меняется направление движения: улица остается односторонней, но само направление движения меняется, с тем чтобы у торговцев были равные условия.

После двух дней, проведенных в Лурде, я только и думал о том, как скорее уехать оттуда: фанатизм вперемешку с торговлей совершенно несъедобное блюдо.

Говорят, что Франция отличается толерантностью в отношении различных вероисповеданий. И говорят правильно, только так было не всегда.

Помню, когда мы были в Тулузе и я стоял на главной площади города и смотрел на прекрасный фасад университета, сопровождавший меня знаток города сказал:

– Тулузский университет основан в 1229 году, и основан он был в качестве центра для борьбы с еретиками.

– ?

– А что вас так удивляет? Об ордене Доминиканцев слышали?

– Слышал.

– Ну вот, орден был создан аж в 1215 году святым Домиником именно здесь, в Тулузе. Вы побывали в Церкви Якобинцев?

– Да, конечно. Потрясающее здание совершенно уникальной красоты. Там ведь похоронены мощи святого Фомы Аквината?

– Да. Хороший был малый. Хотел примирить вас, православных, с нами, католиками. За этим отправился в Лион в 1274 году, куда Папа позвал его на собор. Да вот по пути ударился головой о дерево и помер. А представляете, каким был бы мир, если бы состоялось примирение? А знаете, как звали орден Доминиканцев?

– Нет.

– «Псы господни». Им-то римский папа поручил ведать Инквизицией, и уж они постарались. О катарах слышали?

Я хотел сказать, что если речь идет о катаре верхних дыхательных путей, то слышал, а так нет. Но сдержался и только покачал головой.

– Да что это, месье, о чем ни спрошу, не знаете! Катары были еретиками. В Бога-то верили, но отрицали страдания Христа, не почитали крест, были против икон и статуй, отрицали учение о Страшном суде, существование Ада и Рая, не признавали Ветхий завет, да и вообще в гробу видали Рим и римского Папу. И вот здесь, в Тулузе, был их центр – их здесь называли альбигойцами. Вот их-то должны были уничтожить доминиканцы, а университет был местом трибунала. Альбигойцев уничтожили до последнего человека, но, как мы, французы, говорим, аппетит приходит во время еды. Взялись за ведьм и колдунов. Первое сожжение состоялось на этой площади в 1275 году, ну а дальше – больше. Например, в 1577 году на этой площади на общем костре сожгли 400 ведьм разом. Представляете картинку?

Признаться, нет, не мог себе представить.

Стоя на этой прекрасной площади, я задумался над тем, почему религиозные войны были столь жестокими? Почему не щадили ни стариков, ни женщин, ни детей? Почему вера часто возбуждает в человеке слепую ненависть? А то, что это так, не подлежит сомнению – достаточно вспомнить «Варфоломеевскую ночь», что началась в Париже 24 августа 1572 года и потом распространилась по всей Франции и привела к убийству около сорока тысяч протестантов.

Может ли быть так, что, для того чтобы стать толерантным, надо пройти через море крови и ужасов нетерпимости?