Придворный поэт короля Испании - Луи Бриньон

— Сенторо,…это ты?

— Да, ваше преосвященство! — негромко откликнулся Сенторо.

— Слава Господу, ты цел!

В голосе епископа послышалось заметное облегчение. Сенторо незамедлительно вошёл в убежище епископа, которое представляло собой небольшую комнату. А правильней сказать, подвал. Впустив Сенторо, епископ привёл в действие механизм с обратной стороны. Это было такое же кольцо, вделанное в стену рядом с дверью. Снаружи послышался шум задвигающейся обратно бочки.

Кроме епископа в убежище находились ещё два человека. Первый был герцог Д'Авилла. Второй — граф де Реас, которого так и не смогли найти. Теперь понятно, где он прятался всё это время. Оба сидели за столом, на котором лежало немного мяса, кувшин с вином, а так же чернильница с пером. Принадлежности его преосвященства. При появление Сенторо оба вскочили со своих мест и подошли к нему. Сенторо был окружён с трёх сторон. У всех троих на лицах было написано нетерпение и…вопрос.

— Король всё знает!

Сенторо повесил светильник на гвоздь, торчащий в стене недалеко от двери. Пока он это делал, раздалось не менее двух десятков проклятий. Большей частью направленных в адрес наследника престола.

— В Гранаде, и даже за её пределами, идут обыски и аресты. Я едва не попался ночью. Везде, даже по пути сюда, я встречал королевских стражников. Если бы не помощь доньи Флоры, я бы ни за что не добрался, — коротко сообщил Сенторо.

— Надо бежать! — вымолвил бледный герцог Д'Авилла. — Король доберётся до нас. Это лишь вопрос времени.

Граф де Реас молчал. По его лицу ходили желваки. Видимо, он ещё не принял решения насчёт дальнейших действий. Епископ же схватился за два слова, сказанные Сенторо, как за спасительную соломинку.

— Донья Флора? Ты её видел?

Сенторо коротко кивнул.

— Что она сказала? — едва сдерживая нетерпение, спросил епископ у Сенторо.

Этот вопрос заставил и де Реаса, и Д'Авиллу напрячься. Они не сводили взгляда с Сенторо, ожидая ответа. И он ответил:

— Она сказала, что может осуществить задуманное через пять дней!

Услышав эти слова, все трое одновременно заговорили, перебивая друг друга радостными восклицаниями, на подобие:

— Ведь я говорил вам? А вы не верили!

— Но у неё есть условие, ваше преосвященство!

Голос Сенторо несколько охладил приподнятую атмосферу, воцарившуюся на короткое время среди заговорщиков. Герцог Д'Авилла и граф де Реас замолчали, когда епископ задал снова вопрос:

— Какое условие?

— Их несколько. Я запомнил каждое слово, чтобы с точностью передать их вам.

— И что же она хочет?

— Она хочет получить титул герцогини. Собственный дворец в Гранаде. Ежегодную ренту, приличествующую статусу герцогини. Участие в делах государства. Можно не официально. Однако она должна иметь возможность влиять на судьбы некоторых людей. В первую очередь это касается человека под именем Родриго Д'Альборе. Ей хорошо известно, как сильно его ненавидит принц. Она знает, что он попытается убить его, едва взойдёт на престол. Но этого не должно произойти. Судьбу Д'Альборе должна решать она и только она. Никто не смеет посягать на его жизнь без её разрешения. Даже будущий король Испании. Я должен передать вашему преосвященству всё на словах. В ответ же она ждёт клятву соблюдения и выполнения свих условий. И эту клятву она должна получить в течение пяти дней и…исключительно в письменном виде. На документе должны стоять две подписи. Первая — должна принадлежать вашему преосвященству. Вторая же — наследнику престола, принцу Хуану.

Всё это Сенторо выпалил одним духом.

— Как же мы сможем увидеть принца? — вырвалось у герцога Д. Авилла.

— У меня есть пропуск за подписью короля! Я думаю, что смогу встретиться с его высочеством!

— Что она ещё говорила? — после короткого молчания спросил помрачневший епископ.

— Она говорила, что,… если принц желает распоряжаться жизнью короля, ему придётся заплатить. Ему придётся выполнить условие. И вашему преосвященству тоже придётся. Так же в документе должно быть чётко прописано, за что именно, за какую услугу она получает вышеперечисленные привилегии. Такой документ станет ей надёжной защитой после смерти короля. Не будет документа, не будет ничего. Вот и всё, что она велела вам передать?

После слов Сенторо наступило полное молчание. Граф де Реас вернулся на своё место за столом. Герцог Д' Авилла покусывал усы и бросал вопросительные взгляды на епископа. Епископ о чём-то напряжённо раздумывал. А Сенторо наблюдал за всеми. И больше всех за своим покровителем и господином.

Чуть помедлив, епископ достал бумагу и сел за стол. Положив бумагу перед собой, он придвинул поближе чернильницу. Епископ уже взялся за перо, когда раздался полный ужаса голос герцога Д'Авилла:

— Ваше преосвященство собирается выполнить условие этой… — епископ резко его перебил.

— А разве у нас есть выбор?

— Но, если письмо попадёт к королю,…это будет означать смертельный приговор.

— Нам он уже вынесен. Так что, мы ничего не теряем, дорогой друг! — несколько мягче ответил епископ и продолжал. — К тому же эта женщина необыкновенна умна. Я думаю, она ещё может пригодиться нам в качестве герцогини.

Епископ бросил короткий взгляд на графа де Реаса, а за ним более выразительный на герцога Д' Авилла. В ответ герцог, сообразивший, что имел в виду его преосвященство, незаметно улыбнулся. Эта сцена укрылась от внимания графа де Реаса, но не от внимания наблюдательного Сенторо. Он понял скрытый смысл этих взглядов. Оба доверяли только друг другу и намеревались влиять на действия нового короля. Прежде, чем приступить к составлению письма, епископ обратился к Сенторо. Ему следовало отдохнуть и хорошо подкрепиться перед трудной дорогой. Коротко поговорив с Сенторо, епископ начал писать. Граф де Реас вышел, чтобы немного освежиться от душного воздуха убежища. А заодно и принести немного еды. Она у них уже заканчивалась.

Глава 18

Покинув убежище, граф де Реас решил выйти наружу и подышать немного свежим воздухом. Он понимал, что существовала опасность разоблачения. Его могли узнать и донести королю. Тем не менее, он решил рискнуть. Тем более что ему не очень хотелось возвращаться назад. Общество епископа и герцога раздражало его, хотя он этого и не показывал.

Едва граф оказался снаружи, его внимание привлёк великолепный жеребец чёрной масти. Жеребец стоял возле бассейна с водой. Его кожа блестела под лучами солнца. Он постоянно бил копытами землю и ржал. Жеребец привёл графа в восхищение. Он с видом знатока осмотрел жеребца, безошибочно определив в нём скакуна чистокровных арабских мастей. Жеребец настолько понравился графу, что он решил подойти к нему ближе. Лишь приблизившись, он заметил мужчину, по всей видимости, хозяина жеребца. Тот сидел на корточках, спиной к нему и, расстегнув ворот рубашки, ополаскивал шею холодной водой.