9 ноября - Колин Гувер

Бен морщится, совсем чуточку, но я не знаю, это из-за татуировки или потому, что он нервничает, задавая вопрос.

- Хорошо, - произносит он. - Если бы тебе пришлось слушать только одну группу всю оставшуюся часть жизни, какую бы ты выбрала и почему?

Я мгновенно расслабляюсь. Это легко. Я думала, он собирается копнуть гораздо глубже, чем узнать о моей любимой группе.

- X Ambassadors.

- Никогда не слышал о них, - отвечает Бен.

- Я видел их дважды, - вставляет парень с тату-пистолетом. Бен и я смотрим на него, но тот полностью сосредоточен на своей работе.

Я перевожу взгляд обратно на Бена и выгибаю бровь.

- Почему моя любимая группа должна сблизить нас или разрушить наши отношения?

- О человеке многое может рассказать его музыкальный вкус. Уверен, я читал об этом в одной из книг, что ты мне предложила. Если бы ты выбрала группу, которую я ненавижу, это было бы серьезным поводом для расставания.

- Ну, ты, возможно, возненавидишь их, как только послушаешь, так что мы не определились.

- В таком случае, я никогда не буду их слушать, - уверенно отвечает Бен.

- Нет, я заставлю тебя послушать этих ребят.

- Какая твоя любимая строчка из их песен? - спрашивает Бен.

- Она меняется в зависимости от моего настроения.

- Ну, тогда, какая твоя любимая строчка прямо сейчас?

Я ненадолго закрываю глаза и мысленно напеваю одну из песен, пока не дохожу до строчки, которая подходит к данному моменту. Открываю глаза и улыбаюсь.

- Ты такая великолепная, потому что заставляешь меня чувствовать себя великолепно.

На лице Бена появляется слабая улыбка.

- Мне нравится, - произносит он, поглаживая большим пальцем кожу на моей талии. Какое-то время мы просто смотрим друг на друга. Я замечаю, что дыхание Бена участилось, и понимаю, что он завелся несмотря на боль от иглы, пронзающей его кожу, отчего чувствую себя победителем.

Подумываю наклониться вперед и подарить ему маленький поцелуй в губы, но прежде чем успеваю это сделать, мастер говорит:

- Готово!

Я соскальзываю с колен Бена, и мы разглядываем результат, прежде чем руку забинтовывают. Получилось здорово, но я до сих пор не знаю, чем было вызвано его желание набить татуировку и почему именно сегодня, но я рада, что мне довелось быть рядом с ним, пока он её делал.

Бен встает и вынимает из кармана бумажник, чтобы расплатиться с мастером. Когда Бен берет меня за руку, чтобы проводить к машине, каждый мой шаг становится все тяжелее и тяжелее, потому что я знаю, что с каждым шагом мы приближаемся к еще одному прощанию.

Всю дорогу до аэропорта, мои нервы на переделе. Я никак не могу понять, мое нежелание садиться в самолет и возвращаться в Нью-Йорк возникло из-за чувств к Бену или отторжения к Нью-Йорку?

Знаю, на пляже я говорила Бену, что счастлива в Нью-Йорке, но я несчастна там почти так же, как была здесь. Просто я не хочу, чтобы Бен узнал об этом. Надеюсь, участие в театральной труппе поможет мне найти еще нескольких друзей. Ведь прошел всего один год. Но это был тяжелый год. И как бы я ни старалась придерживаться домашнего задания, что мне дал Бен, хождение на прослушивание за прослушиванием утомляет, когда все, что я получаю - это отказы. И я не могу не задаваться вопросом, а может мой отец был прав? Возможно, я о многом мечтаю. И несмотря на то, что благодаря Бену моя самоуверенность вернулась, индустрия, построенная на внешности, не стала менее труднодоступной.

И Бродвей пока вне моей досягаемости. От количества людей, которые приходят на кастинги, я чувствую себя маленьким муравьем в огромной колонии. Наверное, единственный шанс попасть на сцену - если роль потребует от актера наличие настоящих шрамов на лице. И до настоящего момента мне так не везло.

- Тебе нужна еще одна драматическая сцена в аэропорту? - спрашивает Бен, когда мы подъезжаем к терминалу.

Я смеюсь и отрицательно качаю головой, поэтому в этот раз он паркуется уже на стоянке. Прежде чем мы заходим в аэропорт, Бен притягивает меня к себе. Я вижу грусть в его глазах и знаю без сомнений, что он видит в выражении моего лица, как сильно я не хочу прощаться. Бен проводит тыльной стороной пальцев по моей щеке, и по всему моему телу бегут мурашки.

- В следующем году я приеду в Нью-Йорк. Где ты хочешь встретиться?

- В Бруклине, - отвечаю ему. - Я там живу. Хочу показать тебе мой район, и ты обязательно должен побывать в местном тапас-ресторане.

Я вбиваю адрес одного из моих любимых ресторанов в его телефон, плюс дату и время встречи, хотя вряд ли он его забудет. Затем возвращаю телефон.

Бен убирает его в задний карман и снова притягивает меня в объятия. Мы обнимаем друг друга около двух минут, и никто из нас не желает отходить первым. Его ладонь сжимает мой затылок, и я стараюсь запомнить, какого это, чувствовать его руку. Стараюсь запомнить, как он пахнет - так же, как пляж, где мы сегодня провели около трех часов. Стараюсь запомнить, что мой рот находится на уровне его шеи, словно его плечи были созданы для того, чтобы я положила на них голову.

Я прижимаюсь к нему и целую в шею. Мягкое касание и ничего больше. Бен приподнимает мою голову со своего плеча, и склонившись ближе, скользит взглядом по моему лицу.

- Я всегда считал себя мастером слова, - говорит Бен. - Но я только что понял, что прощаться с тобой – самое сложное, что мне когда-либо приходилось делать.

Я хочу сказать, "тогда попроси меня остаться", но его губы прижимается к моим в жестком поцелуе. Бен говорит мне "прощай" прикосновением своих губ, нежным поглаживанием щеки и мягким поцелуем в лоб, прежде чем отпускает меня. Он практически отталкивается от меня, как будто появившееся расстояние между нами может облегчить расставание. Он пятится назад, пока не выходит на тротуар, и все мои слова застревают в горле, когда я плотно сжимаю губы, стараясь не выпустить их на свободу. Мы смотрим друг на друга в течение нескольких секунд, боль этого "прощай" висит густой дымкой в воздухе между нами. А потом Бен разворачивается и бежит обратно в сторону парковки.

А я стараюсь не плакать, потому что это было бы глупо.

Верно?

∙ ∙ ∙

Никогда не любила места у окна, поэтому, когда слышу, как женщина в проходе между сиденьями говорит что-то о ненависти к местам у прохода, я предлагаю ей свое.

Я не боюсь летать только когда не смотрю в окно. А если мне попадается место у окна, чувствую, будто что-то упускаю, когда не смотрю в элеватор. И тогда в течении всего полета я смотрю на мир под нами, и начинаю паниковать сильнее, чем если бы я просто сидела у прохода.