Девочка, которая провалилась в Волшебное Подземелье и утащила с собой Развеселье - Кэтрин Валенте

Вместо головы у него была огромная золотистая луковица без глаз и рта.

Пока они за ним наблюдали, Луковый Человек начал танцевать, двигаясь сначала в одну сторону, потом в другую, поднимая руки над головой, с внезапным резким хлопком бросая их вниз, двигая бедрами под неслышную луковую музыку. Он нырял головой вперед и отбрасывал ее назад, делал три оборота вокруг себя, а потом нюхал воздух, хотя носа на его лице вовсе не было.

В ночи раздался грохот, дребезжащий, рычащий шум, который все приближался. Баклажанчик нырнула за спину Сентябрь, и та инстинктивно обняла птицу за шею обеими руками. От-А-до-Л удивленно посмотрел на это сверху вниз. Наверно, он ждал, что Сентябрь бросится к нему – ведь он такой большой и за ним удобно прятаться. Но она стала старше, чем была, и эта взрослая, мудрая часть ее решила поддержать Ночную Додо, а не искать поддержки самой.

Однако, когда на черной каменистой узкой дороге, которую они и не заметили, из-за осыпавшегося угла фермы появился грузовик Фрица, бедная Сентябрь все-таки подвинулась в сторону тени своего Вивернария – правда, самую малость, потому что все еще его не простила. Она храбрилась, она старалась не бояться этой горы леденцовых свечей, катившей прямо на них. Аэл покрепче обнял девочку и птицу своим сине-фиолетовым хвостом, свернув его в тесное кольцо. Все молчали, пригнувшись и затаив дыхание. Теневые тела Аэла и Субботы растворились в ночи, Баклажанчик уже стала наполовину невидимой, настолько тихо и неподвижно она стояла. Только Сентябрь в ее красном пальто и медном платье выделялась на темном поле.

Луковый Человек видел, кто за ним приехал, но все равно продолжал танцевать. Руки опять пошли вверх, длинные изящные ноги – в стороны, сгибаясь в коленях, поднимаясь на цыпочки. Он выполнил балетный прыжок, раскинул руки и принялся покачивать своей луковой головой из стороны в сторону. Грузовик остановился. Темная дверь кабины отворилась, из нее выплыла красная шляпа с двумя одинаковыми перьями, торчащими из алого фетра как два ножа. Луковый Человек продолжал танцевать, его па становились все неистовее, а прыжки – выше и безумнее.

– Он заберет его тень, да? – прошептала Сентябрь.

Все промолчали, зная ответ. Суббота и Аэл потупили взгляды.

Красная шляпа подпрыгивала и кивала в такт Луковому Человеку, танцуя вместе с ним. В невидимых руках сверкали Бешеный Бурав и Разлучающий Сифон. С каждым поворотом и пируэтом красная шляпа подбиралась ближе. Но Сентябрь казалось, что в ее движениях есть какая-то нерешительность. Шляпа медлила, хотя могла этого и не делать; она поворачивалась вправо-влево, будто ее владелец с сомнением качал головой: нет-нет.

Внутри Сентябрь опять проснулся все тот же новый храбрый голос. Он встал у нее в груди во весь рост, выпрямившись, и тоже сказал нет. Сентябрь отпустила шею Баклажанчика, оттолкнула хвост Аэла и зашагала через пашню по сухой рассыпчатой земле, ужасно боясь и ужасно сердясь.

– А ну прекрати! – закричала она, и луковый танцор остановился. Красная шляпа тоже остановилась. Оба повернулись и посмотрели на нее в немом изумлении. – Он тебе ничего не сделал, мистер Красная Шляпа, а значит, ты просто хулиган. Не смей его трогать! – Красная шляпа даже пером не повела. – Я знаю, что я не такая ужасная с виду, как ты, и не помыкаю всеми, как Хэллоуин, но ты узна́ешь, на что способно мое платье, когда оно приходит в ярость, а я сейчас так злюсь, что готова взорваться! Это я покончила с Маркизой, а она была куда страшнее тебя, так что, если ты сам себе не враг, разворачивайся и проваливай, откуда пришел! – Все это было не такой уж правдой, зато звучало отлично, так что Сентябрь решила придерживаться выбранной линии поведения. Красная шляпа нерешительно оглянулась на свой грузовик, затем снова обернулась к Сентябрь. Та почти физически ощущала на себе взгляд невидимого существа в шляпе. Она вдруг почувствовала себя глупо в своем бальном платье и красивом пальто, с крупным самоцветом на шее и с сине-лиловыми прядями волос. Но Фрицу не удастся заставить ее почувствовать себя маленькой. Ни за что.

И тут она ощутила присутствие рядом с собой большого и сильного Аэла, а Суббота взял ее за руку. Ну вот. Вот же! Они ее не бросят. Ни за что и никогда! Какой она была глупой! Они же ее друзья, и всегда ими были. Друзья могут вести себя странно и делать то, что тебе не нравится, но от этого они не перестают быть друзьями.

– Я тебя ненавижу! – закричала Сентябрь сильным и громким голосом, окрепшим от силы окружавших ее друзей. – Убирайся отсюда, чудовище!

И, неведомым образом, по непостижимой причине, прямо у них на глазах, Фриц так и сделал. Красная шляпа отпрянула от Сентябрь, как животное от удара, и принялась мотаться из стороны в сторону, будто прочищая невидимую голову. Потом шляпа резко опустилась, и Сентябрь каким-то чудом поняла, что лютин под шляпой упал на колени, потому что ему плохо. Под ее взглядом шляпа задрожала. Так продолжалось несколько мгновений.

Потом шляпа беззвучно поднялась и вплыла обратно в грузовик Фрица. Грузовик потарахтел обратно по узкой каменистой дороге, а Сентябрь попыталась успокоить колотящееся как паровой молот сердце. Луковый Человек теперь стоял совершенно неподвижно. Сентябрь пыталась понять, о чем он думает, но безликая его голова не предлагала никаких подсказок.

Внезапно она почувствовала в карманах красного цвета пальто какое-то шевеление и сунула туда руки, чтобы проверить, в чем дело. Клапаны карманов зашелестели, задрожали, и оттуда, ловко проскочив мимо ее пальцев, выпрыгнули три луковички, которые она давным-давно подобрала в Вверх-Тормашках.

Три желто-лавандовых луковки весело приземлились и покатились к танцору. Они окружили его кольцом, радостно вращаясь. Существо с луковой головой наклонилось и протянуло к ним свои руки-кости, с любовью ероша хохолки из шелухи. Луковички катались, как толстые щенки, подставляя ему для почесывания круглые животики. Наконец они подскочили вверх и запрыгали в серый дом.

– Я не знала, что они ваши, – сказала Сентябрь извиняющимся тоном.

Луковый Человек наклонился, поскольку был ужасно высоким. Он взял лицо Сентябрь в свои костяные ладони и прижался луковым лицом к ее лбу. Глаза ее наполнились горючими слезами, как всегда бывало дома, когда она резала лук для воскресного супа. Луковый Человек снова начал приплясывать, опустив плечи и легонечко отстукивая ритм пальцами по щекам Сентябрь. Хотя от прикосновения костей ей было не по себе, они были теплыми и пахли как что-то живое и свежее, а совсем не как мертвое.

– Вы очень милы, мистер Лук, – сказала Сентябрь, – но я хотела бы понять, почему волшебный талон принес меня к вам. Я сказала, что хочу к Принцу, а вы, кажется, не очень на него похожи.

– И все-таки он немножко принц, – сказал Суббота. – В том же смысле, в каком Чаепитие – Герцог, а Кофе – Вице-Королева. Луковицы его любят и… смотри!

Под притопывающей ногой Лукового Человека из темной почвы пробивались крошечные бледно-зеленые ростки, подрагивая в такт ритму его танца.

– Когда дело доходит до магии, нужно выражаться очень конкретно, – робко сказал От-А-до-Л. – И как можно тщательнее подбирать слова. Магия – как машина, которая делает именно то, что ты ей велишь. Поэтому надо говорить с ней так, чтобы она тебя понимала. А понимает она, только если ты говоришь медленно и четко. И короткими словами. Ты же не сказала волшебному талону, к какому Принцу хочешь попасть и насколько быстро. Возможно, талон просто выбрал самый короткий путь – или подумал, что ты имеешь в виду вот этого нашего пахучего друга! А может, и Фриц тоже своего рода Принц. Принц – очень многозначное слово. Нельзя доверять словам из второй половины алфавита.

– Похоже, в Волшебном Подземелье все из королевских династий! – воскликнула Сентябрь. – Королевы и Принцы, Вице-Королевы и Императоры – будто в Европу попала!

Баклажанчик кивнула.

– Так и есть. И чем глубже – тем больше. Даже цветы в самых глубоких лощинах – и те герцогини, а лесные орехи – ханы. В начале начал все Короли и Королевы Волшебной Страны были родом из Подземелья. Когда им нужна была какая-нибудь императрица или там царь, они отправлялись к одному покрытому льдом озеру на Мерзлой Пустоши, проделывали прорубь и окунали в ледяную воду шест, который они называли Король-Рыбак. Мы все в Подземелье видели, что сверху к нам спускается огромный крюк, и по наживке понимали, какого рода правитель им требуется. Рябиновый венец – для королевы фей, обсидиановый – для повелителя тьмы, железный – для героя рода человеческого. На крюке могло быть что угодно. Поэтому все мы должны были быть готовы. В любой день каждого мог позвать долг. Так что все должны были упражняться в королевских манерах.

Луковому Человеку, похоже, не было дела до урока истории, который преподала Баклажанчик. Он потянул Сентябрь за руку, а сам поднял руку и изогнул дугой, чтобы девочка покружилась под ней. Другой рукой он приглашал к танцу остальных. Суббота уже размахивал руками над головой, выделывая самые удивительные па своими гибкими суставами и радостно ухмыляясь. Из его глаз тоже текли слезы, потому что чем оживленнее он плясал, тем крепче становился запах лука. Все они уже рыдали и смеялись над своими рыданиями. Аэл покачивался, переступая с одной задней ноги на другую, элегантно свивая и развивая хвост. Даже Баклажанчик, покрывшись от смущения инеем, распушила перья, распустила крылья и начала подскакивать в странном, но очень милом танце.