Толкователи (сборник) - Урсула Ле Гуин

И она решила понаблюдать за мазами. Еще на Земле, приступив к изучению аканских языков, Сати узнала, что практически во всех основных языках этой планеты есть странное местоимение, употребляемое только в единственном/двойственном числе, например, для обозначения беременной женщины, или беременной самки животного, или супружеской пары. Это местоимение неоднократно встречалось ей в «Древе» и во многих других книгах и всегда в контексте представлений о едином, но раздвоенном стволе древа бытия. Часто использовалось это местоимение также в фольклорных историях, где главные герои, выступая неразделимой парой, напоминали пресловутое нерасчленимое понятие «производитель-потребитель» из пропагандистских опусов Корпорации. Интересно, что местоимение это также относилось к категории запрещенных слов. Его использование в устной речи или даже в личных письмах было наказуемо. Сати никогда не слышала, чтобы кто-нибудь в Довза-сити употреблял его. А здесь, в горах, она слышала его каждый день, хотя и не на улице; особенно часто им пользовались, когда говорили о Толкователях-мазах или во время беседы с самими мазами. Интересно, почему?

Видимо, потому, что мазы практически всегда являли собой пару. Причем это было сексуальное партнерство (и неважно, гетеро- или гомосексуальное!), но всегда моногамное и заключенное на всю жизнь. Даже больше того: потеряв партнера, мазы больше ни с кем не вступали ни в брак, ни в интимные отношения. Соединившись, они брали себе второе имя — имя своего партнера — и сохраняли его до самой смерти. Жена Аптекаря, Анг Сотью, умерла пятнадцать лет назад, но он по-прежнему звался Сотью Анг. Эти двое были и оставались единым целым; Один, равный Двум, Два, равные Одному…

Почему?

Внезапно Сати охватило лихорадочное возбуждение. Ей показалось, что она напала на след. Вот он, центральный принцип Системы! Два в Одном! Нужно сосредоточиться именно на этом.

Она требовала от мазов все больше и больше текстов, и они охотно делились ими с нею. Ее теория начинала обретать реальные очертания, да и тексты были более или менее релевантны. Она, например, узнала, что взаимодействие Двоих дает возможность подняться Трем Ветвям, которые, соединяясь, порождают Крону, состоящую из Четырех Деяний и Пяти Элементов, которые постоянно упоминаются в аканской космологии, медицине и этике, а также как бы «встроены» в архитектуру и являются структурной основой языка, прежде всего его идеографической письменности… Сати отдавала себе отчет, что это очередная непроходимая «полночная чаща», где скрывается множество древних тайн и путаных троп, но тем не менее, немного постояв в нерешительности на опушке, она смело, хотя и осторожно двинулась в глубь этой таинственной чащи, и здравый смысл только скулил ей вслед, точно брошенная собака. Хорошая, впрочем, собака; собака-дхарма. И Сати откликнулась на жалобный вопль здравого смысла: не полезла в эти джунгли, вспомнив, что вообще-то собиралась сперва выяснить поподробнее, каковы функции мазов в аканском обществе.

Они изображали, представляли на сцене, воплощали в жизнь некий великий спектакль: служили Толкователями. Они разъясняли, растолковывали.

Некоторые из них почти ничего не могли сами сказать другим. Они просто владели чем-нибудь ценным: одной книгой, одним стихотворением, одним научным трактатом, которые, например, получили по наследству или случайно запомнили. Но по крайней мере раз в год, обычно зимой, они показывали свое сокровище другим — читали вслух или декламировали по памяти любому, кто хотел прийти и послушать. Таких людей тоже вежливо называли «образованными» и уважали за то, что они, владея сокровищем, делятся им с другими. Но мазами эти люди не считались.

Мазы были профессионалами. Большую часть своей жизни они посвящали добыче материала для толкования, а потом постоянно и охотно делились своими знаниями с любым желающим и тем самым зарабатывали себе на жизнь.

Некоторые мазы специализировались на отправлении старинных обрядов и отчасти напоминали земных священников или жрецов. Эти мазы осуществляли все необходимые ритуалы, связанные со смертью и похоронами, с браком и рождением детей, с празднованием пятнадцатилетия — этот праздник считался очень важным событием в аканском обществе и знаменовал переход во «взрослый» возрастной класс («Один плюс Два» или «Три плюс Четыре плюс Пять»). Знания таких мазов обычно имели некое формульное выражение — формулами служили старинные ритуальные песнопения и определенные отрывки из наиболее известных героических эпопей древности.

Другие были настоящими врачами, целителями, травниками, специалистами по лечебной и боевой гимнастике. Они все знали о теле, умели СЛУШАТЬ тело и учили этому других (это прежде всего у них «тело было Деревом, а Дерево было Горой»). Их понимание тела было основано на фактическом материале; они давали не только описательные, но и вполне наглядные уроки лечебной медицины.

Третьи работали в основном с книгами; они же учили детей и взрослых читать и писать идеограммы, разбирать старинные тексты, написанные идеографическим письмом, и проникать в их сокровенный смысл.

Однако основная функция мазов, благодаря которой они и пользовались таким огромным уважением у населения, заключалась в умении толковать: сюда входило чтение вслух, пересказ, комментирование, декламация наизусть, рассказывание историй, задушевная беседа на темы, затронутые в той или иной истории или поэме, и т. д. Чем больше знал и мог поведать другим тот или иной маз, тем больше его почитали. Чем лучше он умел толковать те или иные вопросы, тем лучше ему платили. Предмет этих толкований зависел от знаний самого маза и его способности запоминать существующие в устной форме произведения народного творчества; ну и, разумеется, от его чисто эмоционального отношения к данной вещи или проблеме.

Взаимодействие всего этого давало порой потрясающий эффект! В течение долгого времени, пытаясь разобраться в этих бесконечных «Двух в Одном», «Дереве и Кроне», Сати каждый вечер ходила слушать Толковательницу Маз Оттьяр Уминг, которая неторопливо рассказывала длинную историко-мифологическую сагу о путешествии Румая на Восточные острова, совершенном этим героем шесть или семь тысяч лет назад; кроме того, несколько раз в неделю по утрам она ходила слушать Маз Имьен Катьяна, толковавшего об основах и истории Космоса и знавшего по именам все звезды и созвездия, который замечательно интересно описывал жизнь и пути движения в космосе других планет системы Акан, демонстрируя прекрасные и удивительно точные древние карты неба. Как увязать все это? Да и существует ли какая-то связь между столь различными областями знаний и умений?