Иллюзия страха - Дарья Александровна Демидова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец до Марка начал доходить смысл ее слов. Он вспомнил первую лекцию по мифическим существам и слова Маши об иллюстрации в каком-то пособии:
– Стоп. Ты говорила, что видела иллюстрацию в институтской библиотеке, там у акудзина были рога. Это я точно помню…
– И серая потрескавшаяся кожа! – закончила за него Маша. – Этот справочник составляли люди! Почему у акудзина на картинке серая кожа? Она бывает только у людей, которых акудзин выпивает полностью.
– И теперь мы знаем, что и у акудзина, которого выпивают, кожа тоже серая в трещинах.
– Нам надо в библиотеку! – заявила Маша и встала. – Здесь, конечно, прекрасно, но отдохнем потом.
Она схватила полотенце и направилась в сторону дома. Марк даже не успел ничего возразить. Он только вздохнул, бросил печальный взгляд на бесконечную водную гладь и, прихватив книгу, направился следом.
Войдя, он увидел, что Маша собирает вещи.
– Мари, это неразумно.
– Неразумно сидеть под пальмами, когда другие рискуют.
– Ты сейчас рискуешь больше всех, – упрямо заявил он.
– Ну конечно. Ты сам сказал, что маньяк вряд ли меня запомнил. Иначе он бы тогда переместился на второй этаж сразу ко мне. Значит, беспокоиться не о чем, – упрямо заявила она. – Я в душ, и прыгаем обратно.
– Мари… – Марк хотел снова возразить, но ее доводы действительно звучали более разумно, чем его желание уберечь ее.
Она взглянула на него и увидела, что Марк крепко задумался. На лбу залегла глубокая морщинка, губы плотно сжаты. Голицын стоял, скрестив руки на груди, и смотрел куда-то вдаль, не мигая.
Маша подошла и дотронулась до его плеча. Тогда он встрепенулся, будто выйдя из гипноза.
– Марк, ты ведь работал в Седьмом отделе. Ты лучше меня знаешь, что в этом деле всегда рискуешь и собой, и другими людьми. Или не людьми. Неважно. Существами. Что вдруг произошло, что ты не можешь делать то, что должен?
– Не знаю, – выдохнул он и опустил голову. – Наверное, история с детьми меня подкосила. Я просто не захотел больше видеть трупы. А сейчас я вижу трупы своих собратьев и не могу понять, почему это происходит и как. Я много раз разгадывал сложные загадки, но я больше не хочу это делать. Я хочу обычной нормальной жизни.
– Но у тебя не может быть нормальной жизни, – ободряюще улыбнулась Маша. – Ты древний японский демон – это уже ненормально. Так что смирись и хватит грустить. Ты не в силах изменить то, что было, но в силах изменить то, что будет.
•••
Уже через час они, одетые в свитера и джинсы, стояли посреди комнаты и глядели через панорамные окна на океан, будто прощаясь с ним. Затем Марк притянул к себе Машу:
– Еще раз. Учти, что никто не должен знать о том, что мы вернулись. Сейчас в институт, берем книги и сразу прыгаем ко мне. А там решим.
– Я все поняла, – улыбнулась она.
Комната начала меняться, и уже через пару мгновений Маша узнала место, в котором они оказались.
Марк предусмотрительно прыгнул в дальний конец институтской библиотеки, как раз туда, где располагались книги по мифологии.
Было тихо, только где-то у стойки играло радио. Значит, Зинаида Павловна была на рабочем месте.
Марк приложил палец к губам, и Маша, кивнув, вытащила с полки книгу с иллюстрациями, а затем они отправили в ее сумку еще парочку книг по азиатской мифологии.
Оба чувствовали себя не очень уютно. Словно воровали. По сути, так оно и было, но книги они бы в любом случае вернули на место.
Когда с этим было покончено, Марк снова притянул Машу к себе, и библиотека исказилась. В следующее мгновение они оказались в просторной гостиной. Марк кинул сумки на пол и отошел к окну, а Маша огляделась.
Светло-серые стены, белая мебель. У дальней стены камин, перед ним большой диван. Двойные двери вели в холл. Напротив, за такими же дверями, расположилась кухня с островом вместо обеденного стола.
Маша обернулась к Марку. Он все еще стоял к ней спиной. За окном бушевала непогода: лил дождь, сверкали молнии, гремел гром, деревья гнулись под порывами ветра. Так что в гостиной, несмотря на день, было темно, словно давно начались сумерки.
– Марк, это твой дом?
– Верно. – Он повернулся, и Маша невольно отпрянула. Глаза Голицына светились красным огнем. – Извини. Слишком большое расстояние. Мне надо побыть одному. Весь дом в твоем распоряжении. Я у себя – второй этаж прямо по коридору.
Он подхватил свою сумку и вышел, оставив Машу одну в смятении. Она сделала глубокий вдох и собралась. Подумаешь, ест! Ему это надо. Надо кормить сущность, которая дает силы, неведомые простым смертным.
Маша достала книги, которые они взяли в обеих библиотеках, и разложила стопками на журнальном столике возле дивана. С одной стороны книги, написанные акудзинами, с другой – книги, написанные людьми. Сама же, подхватив свои сумки, направилась осматривать дом.
Кухня была довольно большой, блестела, словно на ней вообще никогда не готовили. На первом этаже Маша обнаружила еще кладовку и постирочную, санузел, бильярдную и небольшой крытый бассейн.
На втором этаже было пять дверей. За одной из них сейчас находился Марк, и беспокоить его она не решилась. Еще за одной обнаружился огромный кабинет с мебелью из темного дерева. Здесь все было заставлено стеллажами под потолок. Книги находились везде: на двух столах, приставленных друг к другу, на тумбочках, на полу – видно было, что хозяин дома проводит тут львиную часть своего времени.
За другими дверями обнаружилась ванная и две комнаты, обставленные одинаково. Видно, гостевые, так что Маша выбрала одну из них, разложила вещи и спустилась вниз.
В холодильнике было пусто, если не считать скисшего молока и половинки яблока. Зато в морозилке нашлась куча полуфабрикатов, так что Маша решила соорудить обед из овощей и замороженных котлет.
Перекусив и поняв, что Марка ждать не стоит, Маша устроилась в гостиной. В доме было холодно, так что, укутавшись в теплый плед, девушка включила торшер и открыла книгу с иллюстрациями на странице с акудзином.
– От него нет спасения… – прочла она текст под картинкой. – Но почему же ты изображен мертвым?.. – прошептала Маша.
Вчера Марк показывал ей посмертные фото девушек. Они были точно такие, как на изображении.
Отложив открытую книгу на край столика, Маша взяла следующую. Ярослав Дзержинский, востоковед, упоминал в своей работе редких существ, хоть и именовал их исключительно «акуре».
Этот автор был уверен,
