Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! - Анна Солейн

— Хорошо, — кивнула я. — Я поняла. Давай обсудим твои обязанности и твое жалование.

— Мое… жалование?

— Да. Сколько я смогу тебе платить.

— Вы собираетесь мне платить? — округлил глаза Юджин.

В этот момент за дверью раздался звук удара, а потом — громкий детский крик.

Я вскочила.

Что там произошло? Они же все спали! Ни минуты покоя!

* Наша героиня вспоминает "Любовь и голуби", конечно же:)

Глава 12

— Стойте! — выпалил Юджин.

Посмотрев на него, я прищурилась.

— Что там происходит?

— Там… не выходите, леди!

Твою мать!

Вскочив, я вылетела за дверь, Юджин — за мной.

— Леди!

Оказавшись на лестнице, я посмотрела вниз и вздрогнула. Между столбами перил застряло какое-то существо, похожее на крохотного дракона: оно никак не могло вытащить крылья и голову из проема между столбами перил, хвостатое тело осталось с другой стороны. Размером существо было примерно с крупную собаку.

Внизу, в холле, стояли дети, которые при моем появлении тут же заголосили.

Существо подняло на меня взгляд голубых глаз, рванулось назад, перила затрещали, и существо рухнуло вниз, на пол, беспомощно дергая крыльями.

Дверь за моей спиной хлопнула.

— Ласточка! — воскликнула няня Урсула.

Что б его! Значит, Юджин меня не послушался: оставил детей одних до того, как няня Урсула спустилась вниз.

Как я могла не проверить? Конечно, я не была наивной и не рассчитывала, что мы втроем сможем всегда быть рядом с ними, но… Проклятье!

— Что тут… Святая простыня! — воскликнула няня Урсула.

Не слушая ее, я рванула вниз по ступенькам. У меня на пути тут же оказалась Бетти, как будто пыталась меня задержать, я едва успела обогнуть девочку, чтобы в нее не врезаться.

На месте странного существа, которое упало на пол спиной вниз (какая тут высота была! метра два! твою мать, твою мать!), лежал малыш Дерек. Вместо руки у него красовалось кожистое крыло, неестественно выгнутое.

Дракон? Нет, не может быть. Драконы ведь не живут в приютах.

— Одеяло! Принесите! — рявкнула я, а потом опустилась перед Дереком на колени. — Как ты себя чувствуешь? Где болит?

От страха меня снова начало потряхивать. Если Дерек неудачно упал — есть ли здесь достаточно высокий уровень медицины, чтобы его вылечить?

— Дерек? Ты меня слышишь?

Мальчик захныкал, здоровой рукой сжимая крыло. Вывих? Перелом? А что с позвоночником?

Перед моим носом оказалось одеяло, и я схватила его, чтобы накрыть Дерека. Подняв взгляд, я увидела Юджина.

— Что здесь происходит? — рявкнула я. — Изволь объясниться!

Шею сверну.

Судя по выражению лица Юджина — он отлично знал, что происходит.

Мои руки сжались в кулаки. Дерек попытался встать, но я аккуратно надавила ему на плечо.

— Лежи пока. Где болит? Только рука? Где еще?

Дерек затряс головой, личико было заплаканным. Крыло дернулось, и он сморщился — похоже, от боли.

Нужно идти за врачом.

— Не надо вам этого было видеть, леди. У Дерека еще с прошлого превращения…

— Какого, — мать вашу (этого я не сказала, пришлось сдержаться), — еще прошлого превращения?

— Дерек виверна! — воскликнула Бетти, вытирая заплаканное лицо. — Он не может не обращаться! Это его природа! У него еще после прошлого превращения…

— Тс-с-с, — зашипел Берт, толкая сестру локтем.

Так. Я снова посмотрела на Дерека — одна из его рук все еще выглядела как крыло. Я вспомнила, что мне показалось странным в Дереке, крохотном светловолосом малыше, когда я его впервые увидела: впечатление было таким, как будто у него что-то не так с ногами. Могло ли это значить, что в “после прошлого превращения”, как сказала Бетти, у Дерека не до конца обратились ноги? А теперь вот — крыло.

Ох. Меня учили разбираться в периодизации развития детей по Выготскому, но не в том, как оборотничество влияет на жизнь ребенка.

И — виверна?

— Так.

— Это было всего лишь на час! — выпалил Юджин. — Вы не должны были этого увидеть.

Отругав себя на чем свет стоит за то, что доверилась мальчишке, я вздохнула:

— Почему?

В этот момент Мелисса подошла ко мне вплотную — я увидела у своего лица подол черного платья из старой пыльной и местами потертой ткани.

— Это я подговорила Дерека превратиться. Не трогайте его.

Виски закололо.

— И часовню — тоже ты развалила? — устало спросила я.

Подняв взгляд, я увидела на лице девочки растерянность.

— Рассказывайте! — приказала я.

— Расшибся! — охнула няня Урсула, которая наконец добралась до подножья лестницы. — Ай беда! Давай вставай!

— Нет-нет! — остановила я ее. — Сейчас пойдем за врачом. Без его команды — не будем поднимать Дерека: вдруг сделаем хуже.

Юджин с Мелиссой переглянулись.

Я погладила Дерека по голове. Он уже перестал всхлипывать, только смотрел на меня огромными испуганными глазами и держался рукой за крыло. Так, ладно. От боли не плачет — это плюс. Может, все обошлось ушибом.

— Головой шевелить можешь? Чувствуешь ноги? Где болит?

Я по пощекотала Дерека за пятку, и он дернулся, гикнул.

Так, можно надеяться, что здесь ничего серьезного. Ничего такого, что нельзя вылечить. А вот для руки (для крыла!) понадобится врач. Его-то я сейчас и пойду искать, но сначала — узнаю, что здесь произошло за моей спиной. Они ведь явно все от меня что-то скрывают.

С такой высоты упал! Виверна! Да чтоб его!

— Я еще раз говорю — рассказывайте!

Дети молчали.

— Ласточка, — вмешалась няня Урсула. — Так они тебя расстраивать не хотели.

Юджин едва заметно кивнул, потупив взгляд.

— Так. Няня Урсула, может, вы мне расскажете, что происходит? Раз уж вы поняли?

Она вздохнула, посмотрела на притихших детей — даже крошка Лили, которая нервно теребила свои рожки, не издавала ни звука — и заговорила.

В общем, все оказалось до боли просто: