Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! - Анна Солейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что еще за “зачем”? — огрызнулся он.
— Зачем тебе про меня все рассказывать? — подтолкнула я его к размышлениям. — Допустим, меня уволят, может быть, даже посадят. Но на мое место придет кто-то другой. Какой в этом смысл?
Нет, ну я должна ведь была выяснить, как работает его голова? Если она вообще работает.
— Кто угодно будет лучше вас.
— Почему?
Юджин заколебался.
— Потому что вы чудовище!
— Это тебе Мелисса сказала? — теряя терпение, спросила я. В самом деле, он ведь уже достаточно взрослый, чтобы пользоваться мозгами по назначению. Ладно, Мелиссе десять! — И что же такого чудовищного я сделала?
— Вы… — Он замолчал и нахмурился. — Вы что-то замышляете!
Понадобилось взять паузу, чтобы не взорваться и не повысить голос.
— Да? И что именно я замышляла, пока вышвыривала отсюда Долорес? Или пока искала, чем накормить сегодня детей? М?
Задав эти вопросы, я замолчала. Я не имела привычки перечислять кому бы то ни было, что делаю и уж тем более хвастаться своими заслугами (может, потому меня так и не повысили до заведующей), но в данном случае мне было важно проверить, существует ли в этой юной голове критическое мышление хотя бы в зачаточном состоянии.
Иначе к детям его будет подпускать опасно — и такой хороший план пойдет коту под хвост.
— Или... — Я прищурилась. — Что именно рассказала тебе Мелисса? Что я съела малышку Лили на завтрак? И ты бросился в бой, даже не проверив информацию?
Его щеки, кажется, покраснели.
— Вам просто зачем-то нужно, чтобы дети вам доверяли, — отрезал Юджин, скрестив руки. — Не думайте, что вам так легко удастся их обмануть. И, раз уж вы проболтались про свой маленький грязный секрет…
— Мне в самом деле нужно, чтобы дети мне доверяли, — перебила я. — Потому что я хочу сделать это место для них домом. Где они смогут спокойно расти и чувствовать себя в безопасности.
А еще я хотела многому их научить, как минимум — читать, писать и… знать свой дар и уметь его использовать. Я хотела, чтобы они, когда вырастут, вышли отсюда достаточно крепкими и уверенными, чтобы не остаться на улице и не перебиваться попрошайничеством. Чтобы знали, что могут сюда вернуться за помощью или советом. Но для таких громких заявлений пока было рано. Что у меня есть? Голый энтузиазм и горстка монет.
Юджин смотрел на меня, подняв брови, а потом засмеялся.
— И вы ждете, что я вам поверю, леди? Вы нас совсем за дураков держите? Зачем тогда вы уволили отсюда воспитательницу Долорес? Она не делала ничего плохого.
— Она чуть не ударила Дерека, — ответила я, как будто вынуждена была объяснять, почему дважды два — это четыре. — И таскала его за ухо.
Не говоря уже обо всем остальном.
Юджин наклонил голову.
— И что?
— Так нельзя.
— Леди, вы как будто с неба свалились. Это с нормальными детьми так нельзя. А с нами можно, мы же отродья. Неблагие. Нас держать надо крепко, мы как звери.
Он, кажется, искренне не понимал, что не так.
— Я с этим не согласна. Именно поэтому я выгнала Долорес. Теперь я здесь хозяйка. И воспитывать подопечных буду так, как считаю нужным.
И хозяйка я здесь во всех смыслах, дом тоже принадлежит мне, но Юджину я уж точно не собиралась этого говорить.
Он буравил меня взглядом.
— Предыдущая воспитательница всыпала мне розг, когда я в первый раз попытался отсюда сбежать, — сказал он наконец. — Долорес обходилась всего-то кулаками, это ерунда. Если вы собираетесь доставать розги, то…
— Здесь такого не будет, — отрезала я, теряя терпение. — И у тебя, дорогой мой, есть несколько вариантов: первый — убраться отсюда. Не хочешь оставаться — скатертью дорога, ты не мой воспитанник, держать тебя я не стану. Второй — продолжить прятаться там, где ты прятался. В подвале? — Юджин дернулся, так что я, кажется, попала в точку. — Имей в виду, я против. Хочешь жить на моей земле — будь добр или платить за аренду, или помогать по дому. Иначе я найду на тебя управу, клыки и когти меня не пугают, сам видел.
Я замолчала, переводя дух.
На самом деле когти и клыки пугали меня до чертиков. А стоило подумать о розгах как о методе воспитания, и кулаки сами собой сжимались. Но не время показывать смятение и слабость.
Я должна быть сильной, если всерьез хочу помочь детям. И даже этому почти взрослому, злобному, недоверчивому, но такому потерянному оболтусу.
— И третий вариант — ты можешь согласиться на мое предложение. Мне нужен воспитатель. Кто-то взрослый, кого любят дети. Кто может найти с ними общий язык. Кто знает этот дом и этот город. Кто понимает, что такое расти в приюте. Ты подходишь идеально. Итак. Твой ответ?
Юджин хмурился. Всполохи керосиновой лампы плясали на его лице.
В комнате было тихо, только дети посапывали на разные лады и няня Урсула у двери крайне недовольно вздыхала и время от времени принималась ворчать себе под нос. Я надеялась, что наш тихий разговор не долетел до их ушей.
— Леди, — наконец сказал он. — Так я же неблагой. Все про это знают.
— Неблагих запрещено нанимать на работу?
Это вряд ли, иначе я не смогла бы подписать скрепленный драконьей магией контракт.
Юджин растерялся.
— Нет, но…
— Тогда я не понимаю, почему мы об этом разговариваем. Я жду твоего ответа.
Выражение лица Юджина было странным. Он смотрел на меня, как уличный воришка бы смотрел на полицейского, который вдруг решил его отпустить, даже не погрозив пальцем.
— Леди, вы же знаете, что вы сумасшедшая? — аккуратно спросил он. — Это против правил.
— Каких? Где записаны эти правила?
Вдруг и правда записаны! Я ведь ничего об этом мире не знала. Но в моем контракте
