О криминалистике и не только: избранные труды - Евгений Ищенко

Поскольку российское право является полноправным членом континентального семейства, в число основных входят такие элементы уголовного судопроизводства, как предварительное расследование и разрешение дела. Судопроизводство является целостным, взаимообусловленным механизмом, могущим успешно функционировать только в согласованном взаимодействии его частей. Поэтому нельзя отрывать судебное разбирательство от предварительного следствия, противопоставлять их, возводить между ними непреодолимую стену.

Стадии предварительного расследования и судебного разбирательства образуют сущность уголовного судопроизводства. Их методы и непосредственные задачи специфичны, однако между ними существует координационная, а не субординационная связь. Поэтому попытки поставить одну из них над другой в отечественном судопроизводстве приводят к негативным результатам – ухудшению защиты законопослушных членов общества от преступных посягательств, к росту безнаказанности лиц, профессионально совершающих преступления.

Для российского уголовного судопроизводства сведение предварительного расследования к деятельности по подготовке обвинения совершенно недостаточно, более того, односторонне. Непосредственной задачей стадии предварительного расследования является подготовка уголовного дела для рассмотрения и разрешения его судом в ходе судебного разбирательства. На следователе в российском уголовном процессе традиционно лежала обязанность собирания, наряду с обвинительными, и оправдывающих доказательств. Включение следователя в когорту обвинителей уже вызвало критическую, хотя и совсем не решительную, реакцию Конституционного суда РФ, который подтвердил эту обязанность следователя, невзирая на его помещение УПК РФ в число участников стороны обвинения226.

Функция-задача следователя – осуществление предварительного расследования объективно и непредвзято, а по УПК РФ его уголовно-процессуальная функция – формирование обвинения, коль скоро он входит в обвинительную команду.

Включение в обвинительную команду следователя, дознавателя и начальника следственного органа противоречит всем предшествующим отечественным источникам уголовно-процессуального права, начиная с Устава уголовного судопроизводства Российской империи 1864 г. В связи с включением в обвинительную команду следователя целесообразно, наверное, напомнить, что по УУС следователи вообще были судебными. И начальство у них было особое – окружные суды.

В этой связи Л. Г. Татьянина правильно пишет, что «необходимо исключить следователя из участников со стороны обвинения, обязав его осуществлять всестороннее, полное, объективное расследование, предусмотрев обязанность выполнения всех ходатайств, заявленных защитником в процессе расследования»227.

Следователь, прокурор, дознаватель, оперативный работник не вправе забывать о том, что их профессиональная деятельность, в конечном счете, должна быть направлена на реализацию полученных результатов в судебных органах. Их задача – изобличить лицо, виновное в совершении преступления, передать дело в суд, чтобы судья мог вынести приговор и назначить справедливое наказание на основе собранных доказательств.

Уголовное судопроизводство является важной отраслью государственной деятельности, одно из средств осуществления которой – правоприменение. Поскольку уголовно-правовые отношения постепенно обретают форму уголовно-процессуальных, а затем, как правило, и уголовно-исполнительных, постольку достижение цели судопроизводства призвано обеспечить достижение целей и уголовного наказания.

Можно согласиться с мнением, что цель уголовного судопроизводства, как желаемый результат деятельности его участников, концентрируется в изобличении лиц, виновных в совершении общественно опасных деяний (на следственном и оперативно-розыскном уровнях), определении степени вины этих лиц в содеянном, в применении к ним справедливых наказаний или иных предусмотренных законом мер воздействия (на следственно-судебном уровне), а также во внесении изменений в качественные и количественные характеристики принудительных мер воздействия (на судебном уровне) с тем, чтобы достичь целей наказания, установленных уголовным законодательством228. Другими словами, целью уголовного процесса является «изобличение лиц, совершивших преступление, определение меры их вины и назначение им справедливого наказания или иных мер государственно-общественного воздействия, обеспечивающих в конкретных случаях достижение целей уголовного наказания…»229.

Непосредственная задача стадии судебного разбирательства – рассмотрение и разрешение уголовного дела по существу, разрешение вопроса о виновности или невиновности подсудимого и мере его ответственности. Приговор и иные итоговые решения по делу, например постановление об освобождении лица от уголовной ответственности или наказания, о применении к нему принудительных мер медицинского характера, должны приниматься на основе объективной истины. В этом нет ничего нового, лишь согласие с вековой традицией отечественного уголовного процесса, с его теорией судебных доказательств. Такой подход оправдан, если есть желание способствовать их дальнейшему поступательному, а не регрессному развитию.

Подсудимый, чья вина в совершении преступления не доказана, должен быть оправдан. Этот тезис ни одним нормальным юристом сомнению не подвергается. Однако в случаях, когда для вынесения оправдательного приговора приходится прибегать к ссылкам на презумпцию невиновности и сформулированным в законе ее следствиям, в большинстве случаев просматривается ущербность стадий предварительного расследования и (или) судебного разбирательства. Кроме того, конкретный уголовный процесс не разрешил свою непосредственную задачу. Это выразилось в том, что:

1. Оказались незащищенными законные интересы лиц и организаций, пострадавших от преступления. Государство, обязанное защищать своих граждан от преступных посягательств, в том числе и с помощью уголовного судопроизводства, в данном случае принятого на себя обязательства не выполнило.

2. Лицо, действительно совершившее преступление, осталось безнаказанным. Оказалась невыполненной цель восстановления социальной справедливости, продекларированная в ст. 43 УК РФ. Это тем более опасно, что преступник, оставшийся безнаказанным, как правило, продолжает криминальную деятельность, совершает более тяжкие преступления.

3. Безнаказанность преступника, в особенности его неосновательное оправдание, оказывает негативное психологическое и даже мировоззренческое воздействие на широкий круг людей: на большинство участников процесса; на судебную аудиторию; на родственников и близких знакомых лица, пострадавшего от преступного посягательства; на криминальную группу, включавшую в себя неосновательно оправданного или вовсе не обнаруженного преступника, и др.230

Вот и получается, что чем реже в качестве основания для принятия решения по уголовному делу вместо объективной истины используется презумпция невиновности, тем надежнее уголовный процесс, тем лучше достигается цель уголовного судопроизводства по конкретным делам, а в результате эффективнее решаются задачи последнего.

Презумпция невиновности, к сожалению, практически никогда не означает, что от ответственности освобожден действительно невиновный. Ее применение свидетельствует только о том, что от уголовной ответственности освобождается лицо, в чьей виновности есть неустранимые сомнения, лицо, которое закон предписывает считать формально невиновным.

Это уголовно-процессуальный аспект презумпции невиновности. Однако есть у нее и другие ипостаси. В частности, материально-правовая сторона ее применения может означать и во многих случаях означает, что от ответственности освобождается как раз виновный субъект, причинивший зло другому человеку, т. е. преступник231.

В связи с определением цели доказывания в уголовном процессе рассмотрим формулировку ч. 3 ст. 15 УПК РФ. Роль суда в ней обозначена следующим образом: суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Очевидно, что такое обозначение судейских функций мало согласуется с тем обстоятельством, что суд в уголовном судопроизводстве имеет собственную, отличную от состязающихся сторон, задачу. Поэтому суд должен выполнять достаточно активную роль в судебном разбирательстве вообще и в судебном следствии в особенности.

Так и действует в реальном судебном следствии реальный здравомыслящий судья. Неужели нормальный судья оставит для себя неясным что-то важное для разрешения дела, скажем, в показаниях подсудимого или потерпевшего, если стороны обвинения и защиты по каким-то причинам этого не выяснили? Не оставит, не должен оставить. Только делать это он должен не вопреки закону, а в соответствии с его предписаниями, совпадающими с его, профессионального судьи, должностной установкой, с его правосознанием, убеждениями, навыками, с его моралью наконец. В этом отношении текст УПК РФ тоже нуждается в приведении в соответствие с реалиями отечественного уголовного судопроизводства.