Дорогой, единственный, любимый - Джоан Реддин

Джорджия вбежала в комнату; Сэм следовал за ней.

— Эй, Мелоди, смотри, кто пришел!

Лукавая улыбка Джорджии сулила одни неприятности. Оказавшись у Сэма за спиной, она выразительно закатила глаза и затрясла головой. Мелоди через силу улыбнулась незваному гостю. Мысленно она сулила Джорджии медленную смерть через защекотание.

— Сэм! Какой сюрприз! А мы как раз садимся ужинать. Не хочешь ли составить нам компанию?

«Откажись, — мысленно молила она. — Пожалуйста, откажись!»

— Спасибо, с удовольствием, — с улыбкой ответил Сэм. — Я давно хотел познакомиться с Джорджией.

— К вашим услугам, Сэм, — пропела Джорджия, появляясь в дверях с двумя банками кока-колы. — Хотите?

— Спасибо, предпочитаю пиво. — Он повернулся к Мелоди. — У тебя не найдется пивка?

Мелоди слабо кивнула.

— Я принесу, — вскочила Джорджия.

— Спасибо, лучше позвольте мне, — ответил Сэм. — Садитесь и принимайтесь за ужин. Я сейчас вернусь.

— Боже, Мелоди, — прошептала Джорджия, едва Сэм исчез за дверью, — этот парень — мечта любой женщины! Как ты можешь называть его «просто адвокатом»?

— Скотина! — прошипела Мелоди.

— Кто? — невинно поинтересовалась Джорджия, отхлебывая суп. — Он или я?

— Оба, черт бы вас побрал! — мрачно ответила Мелоди. — Ты мне за это ответишь!

В это время вернулся Сэм.

— Итак, Джорджия, — заговорил он, усаживаясь на кушетку и протянув руку за бутербродом, — как вам понравился город?

— Очень милый, — немедленно отозвалась Джорджия, — только чертовски холодно. Терпеть не могу холодов.

— Интересно, как бы отнесся к этому отзыву городской совет? — заметил Сэм с очаровательной улыбкой, которая заставила Мелоди заскрипеть зубами. — Я имею в виду эпитет «милый». Отцы города хотят, чтобы он был прежде всего не похож на другие, но с течением времени это становится все сложнее. Город наводнили толпы туристов. Местные жители открывают отели, кафе, сувенирные магазины и считают, что поток туристов себя окупает, а городской совет терпеть их не может, поскольку они загрязняют пруд и паркуют машины где попало.

— Ну что ж, и те и другие по-своему правы, — дипломатично произнесла Джорджия.

— Вы ведь из Нью-Орлеана?

— Да, у нас там такие же проблемы. — Джорджия осторожно покосилась на непривычно молчаливую Мелоди.

Щеки сестры пылали, было ясно, что она раздосадована. Но Джорджия не могла отказать себе в маленьком удовольствии.

— Надолго вы к нам? — поинтересовался Сэм.

— До субботы. В понедельник мне уже надо быть на работе. Еле-еле отпросилась — объяснила, что хочу погостить у внезапно разбогатевшей сестры.

— Смотри, как бы тебе не пришлось отрабатывать сверхурочно, — кисло предупредила Мелоди.

— Одно за пенни… — улыбнулась Джорджия. — Кстати, Сэм, не хотите ли разделить с нами праздничный ужин?

— Джорджия, у Сэма наверняка свои планы на День Благодарения, — отрезала Мелоди.

Сэм улыбнулся сперва Джорджии, потом Мелоди.

— По совести сказать, я надеялся получить приглашение. — Его улыбка стала еще шире. — Мои родители соберут у себя друзей-ровесников. А меня, честно говоря, не тянет слушать в очередной раз воспоминания о старых добрых временах. — Он приподнял брови и бросил выразительный взгляд на Мелоди. — Ты же знаешь, какой я великий кулинар. Приеду пораньше и помогу вам готовить.

Джорджия широко раскрыла глаза и схватилась за сердце.

— Вы еще и готовить умеете? — Она понизила голос до театрального шепота. — Не хотите переехать в Нью-Орлеан?

— А что там есть такого, чего я не нашел бы здесь?

— Например, женщина, которая не может даже чайник вскипятить, не устроив пожар, — сквозь зубы процедила Мелоди.

Джорджия вскочила с кушетки. Сэм тоже машинально поднялся, поставив пиво на стол. Джорджия невольно приподнялась на цыпочки, но даже так ей пришлось потянуть его за воротник, чтобы дружески чмокнуть в щеку.

— Очень приятно было познакомиться, Сэм, — улыбнулась она. — Но, боюсь, сестра свернет мне шею, если я немедленно не оставлю вас наедине. — И, расхохотавшись, она выпорхнула из комнаты.

— Обязательно сверну! — угрюмо пообещала Мелоди.

— Это правда? — спросил Сэм и протянул Мелоди руку, помогая подняться.

— Что?

— Ты вправду хочешь остаться со мной наедине?

Сэм смотрел ей прямо в глаза. Мелоди почувствовала, как затрепыхалось сердце, а желудок начал отплясывать тустеп. Голод! Конечно, в этом все дело! Она же так и не съела ни ложки супа! Это от голода дрожат колени, от голода…

— Может быть, ты мечтаешь вот об этом? — прошептал Сэм и впился в ее губы страстным поцелуем.

Прикосновение его губ поразило Мелоди, словно удар молнии. Ноги подогнулись, и, чтобы не упасть, она вцепилась в плечи Сэма. Знакомое острое наслаждение вырвало стон из груди. Сэм застонал в ответ, тело его напряглось. Не раздумывая, Мелоди обняла его за шею и прижала к себе. Забыв обо всех опасностях, она сама, первая, тронула его губы языком…

Безумная страсть охватила Сэма. Столь безумная, что он испугался: еще миг — и он поддастся ей. Так хотелось довести дело до конца… но Сэм знал, что еще не время. Прежде всего он должен заботиться о Мелоди, оберегать ее. Он не имеет права поддаваться вожделению…

Собравшись с духом, Сэм осторожно отстранил Мелоди от себя — никогда еще на его долю не выпадало более трудного дела.

— Нет, Мелоди. Я… — И он замолк.

Мучительная боль охватила Мелоди. С глухим стоном она вырвалась из его объятий.

— Прости меня! — простонала она, зажмурившись, чтобы не видеть на его лице ожидаемого презрения. — Я… я забыла.

Разве не объяснял ей Майкл, что в сексе — говоря о любви, он всегда употреблял именно это слово, — главный — мужчина? Он отвергал ее робкие ласки, и она быстро поняла, что в любовной игре у нее есть только одно право — подчиняться. Как она могла об этом забыть?

Сэм ошарашенно уставился на нее.

— Что ты забыла?

— Пожалуйста, Сэм! Мне так стыдно! Я… я не хочу об этом говорить. Пожалуйста, уходи!

Сэм положил ей руки на плечи и притянул к себе, но Мелоди не двигалась и не поднимала глаз.

— Мелоди, пожалуйста, объясни мне! — взмолился Сэм. — Что я такого сделал?

— Ты — ничего, — вздохнула Мелоди. — Это я во всем виновата. Пожалуйста, уходи!

Сэм нетерпеливо откинул волосы со лба.

— Не понимаю. О чем ты забыла? О том, что ты жива? А твой муж умер и лежит в могиле? О том, что ты — человек и имеешь право на чувства и желания?

Он поднял голову и сердито уставился на потолок, пытаясь сдержать растущее раздражение. В конце концов, ему ли не знать, какую боль приносят призраки былой любви?