Рай на краю океана - Сара Ларк

— Мисс Хизер, — оборвал он ее причитания. — Не хочу настаивать, но есть ли какая-нибудь реальная возможность нашей с Курой встречи?

Похоже, девушка наконец призадумалась. И очень быстро пришла к выводам.

— Может быть, в церкви, — после довольно продолжительной паузы сказала она. — Я ничего не могу обещать, но обязательно посмотрю, что можно сделать. В любом случае приходите в следующее воскресенье на мессу в Холдоне…

— Кура хочет поехать в Холдон? — удивленно спросил Джеймс МакКензи. — Принцесса готова смешаться с простым народом? Откуда такая внезапная перемена?

— Порадуйся же, Джеймс, вместо того чтобы видеть все в мрачном свете!

Гвинейра только что объявила мужу, что мисс Хизер и Кура намерены в будущее воскресенье сходить на мессу. Остальная часть семьи могла поехать с ними, а могла насладиться спокойным воскресным утром, гарантированно без арий и адажио. Одно это было уже веским доводом в пользу того, чтобы не ездить на мессу. А если Джеймс или Джек узнают, почему на самом деле Кура хочет ехать в Холдон, то наверняка не поведут туда лошадей. Гвин радовалась спокойному семейному завтраку с Джеком — или, возможно, даже наедине с Джеймсом в их комнате. Это ей нравилось еще больше.

— Кура давно уже работает над этим забавным произведением Баха. И теперь хочет услышать его в исполнении на органе. Это ведь понятно.

— И она действительно собирается играть сама? Перед простыми смертными в Холдоне? Гвин, это странно! — Джеймс нахмурил лоб и свистом подозвал собаку.

Гвин нашла его в конюшнях. Энди и еще несколько других работников чистили овцематок, в то время как Джеймс командовал пастушьими собаками, которые их сгоняли. Довольная Монди как раз припустила за толстым строптивым клубком шерсти.

— А кто же еще должен играть? — спросила Гвин, натягивая на голову капюшон вощеного плаща. Снова пошел дождь. — Органистка в Холдоне ужасна, — именно по этой причине Кура уже многие годы не ходила в холдонскую церковь.

Зимняя погода заставила Джеймса задуматься и о другом.

— Послушай, Гвин, разве эта пьеса не называется «Пасхальной ораторией»? У нас август на дворе…

Гвин закатила глаза.

— Мне все равно, пусть это будет хоть «Рождественская оратория» или даже оратория под названием «Папа любит Ранги»… — При упоминании маорийской легенды о сотворении, в которой шла речь о разделении любящих неба и земли, причем Ранги символизировал небо, а Папа — землю, Гвинейра улыбнулась. — Главное, чтобы Кура перестала ходить с таким лицом, как у Христа, который терпит страдания, и наконец-то задумалась о чем-то другом.

Глава 8

Кура Уорден, играющая на органе в Холдоне, — это целое событие. И на богослужение пришло столько людей, как никогда за последние месяцы. Неудивительно, ведь каждому жителю хотелось увидеть и услышать загадочную наследницу Уорден. На мессе это сказалось очень благоприятно: молитвы произносились с необычайным усердием и вдохновением. Увидев неземную красоту Куры, все мужчины тут же впали в различные стадии благоговения, в то время как женщины были тронуты до глубины души, услышав пение девушки. Необычайно красивый и сильный голос Куры заполнил маленькую церквушку, а ее игра на органе была невероятно виртуозной, несмотря на то что она упражнялась всего один раз.

Уильям не мог наглядеться на ее стройную фигуру. На Куре было простое, но подчеркивавшее формы темно-голубое бархатное платье; волосы поддерживались на лбу бархатной лентой и ниспадали на спину темными волнами. Уильям представил себе, как целует нежные, но очень сильные пальцы, порхающие по клавишам органа, и ему казалось, что он снова чувствует, как эти пальцы исследуют его лицо и тело в ту ночь в Квинстауне. Конечно, органистка сидела спиной к общине, но время от времени поднимала лицо от нот, и Уильям мог его видеть. Молодой человек вновь был очарован правильными чертами, одновременно экзотическими и аристократическими, и священной серьезностью, с которой она играла. Нужно поговорить с ней после мессы… Нет, нужно поцеловать ее! Просто видеть ее было невыносимо, он должен прикоснуться к ней, почувствовать ее, вдохнуть ее аромат…

Уильям заставил себя улыбнуться мисс Хизер Уитерспун, сидевшей с прямой спиной на одной из передних скамеек и время от времени бросавшей на него требующие признания взгляды. За то, что она устроила эту встречу? Возможно, она сделает это еще раз, чтобы свести влюбленных вместе. Или она просто гордится своей одаренной ученицей?

Но Уильяма и Куру свела вместе не она, а Дороти Кендлер, причем совершенно бесхитростно. Как и почти всем жителям Холдона, ей не терпелось посмотреть на вундеркинда вблизи, и Уильям предоставил ей идеальный повод.

— Идемте, мистер Уильям, поздороваемся! Вы ведь знакомы с этой девушкой, не так ли? Она, помнится, гостила в Квинстауне у родственников. Вас наверняка представили друг другу…

Уильям пробормотал что-то о «мимолетном знакомстве», но Дороти уже взяла его под руку и храбро направилась прямо к Куре и мисс Хизер.

— Вы играли исключительно прекрасно, мисс Уорден! Я руковожу женским кружком и готова от имени всех нас заявить, что это было бесподобно! Этот джентльмен, кстати, мистер Уильям, думаю, вы знакомы…

До сих пор Кура смотрела на толпу привычным скучающим взглядом — или, точнее, смотрела сквозь толпу. Однако теперь ее сияющие голубые глаза оживились, хотя степень проявленного ею интереса была вполне умеренной: Кура хорошо знала, что за ними наблюдают, и держала себя в руках. Уильям невольно подумал об Илейн. Она сейчас наверняка покраснела бы и лишилась дара речи. Но Кура повела себя достойно.

— Действительно, мистер Уильям. Рада вас видеть.

— Идемте с нами в зал общины! — пригласила ее Дороти. — Каждое воскресенье мы пьем там чай после мессы. А сегодня, после такой торжественности…

Мисс Хизер поглядела на нее несколько измученно, но Кура вежливо согласилась.

— Я бы с удовольствием выпила чаю, — произнесла она, улыбаясь жене лавочника. И только Уильям знал, кому на самом деле предназначалась эта улыбка.

В общинном зале он принес девушке чай и пирог, но Кура лишь сделала глоток и раскрошила пирог между пальцами. Вежливо и односложно отвечая на вопросы священника и женщин из местной общины, она то и дело одаривала Уильяма короткими, длившимися едва ли мгновение взглядами. В конце концов ему стало невмоготу и он подумал, что не выдержит этого мучения. Но потом, прощаясь с женским кружком, Уильям на какой-то миг оказался рядом с ней и прошептал несколько слов: