Туристы. О путешествиях во времени. - Анна Белкина

- Увозите! - громко распорядился Крольчихин и отошёл на низкий пригорок, к огромной толстой иве, чьи длинные ветви, усеянные узкими листочками, опускались к самой мутной воде. Опершись рукою о её толстый ствол, не так давно перетерпевший удар молнии, следователь отвернулся ото всех и принялся пустыми глазами смотреть, как тонкая речка, извиваясь, огибая упавшие деревья, несёт грязноватые свои волны в туманную неизвесноть...

Два санитара проворно погрузили якобы сенцовское тело на каталку, быстренько вкатили в салон микроавтобуса с красными крестами на боках и захлопнули дверцы. Всё, теперь Константин Сенцов официально отправился в морг. Скорее всего, он сделается пациентом врача Мышкина, а потом - ему выдадут свидетельство о смерти - не условное, а самое настоящее, последний документ, который навсегда вычеркнет Константина из списка живых...

- Ну, как, брат Старлей, понравилось? - весёлым голосом осведомился Репейник, возникнув на экране сенцовского "супертелика", как только его условный труп повезли в морг.

- Аг-га... - кивнул Сенцов, слегка ошарашенный увиденным. - Э-э-э, Репейник, ты можешь сказать, кто это был?

- У меня от родни нет секретов! - хохотнул Репейник, уплетая пирожок. - Это маньяк. Вернее, был маньяк, задушил сорок две торговки с рынка. Водился в городе Серпухов, Российская Федерация, официально работал мусорщиком, в две тысячи пятом году пойман опом! Тридцать лет, ФИО - Кусков Иван Иваныч, кличка - Хлам. Понравился?

- Поразительно... - выдавил из себя Сенцов. - Меня от него мать родная не отличит...

- Мы старались! - с гордостью заявил Репейник. - Ты видал, Старлей, как чисто получилось: мы никого "лишнего" не законопатили, а нашли тебе маньяка! Круто?

- Круто! - согласился Сенцов, а на душе у него отлегло: как хорошо, что из-за него не пострадал невинный человек, а маньяка того Сенцов бы сам задушил. Но облегчение быстро сменилось гнётом депрессии: теперь, когда нашли труп этого Кускова-"Хлама" - он перестал быть привычным для себя Константином Сенцовым, перестал принадлежать своему привычному миру и навсегда выпал из Катиной жизни... Привычный мир и жизнь по-сенцовски особо не жалко: а что он сделал, живя по-сенцовски? Ничего, только спал в ботинках... Жалко только Катю... На миг в голове Сенцова родилось видение: Катя не признаёт в Хламе Сенцова... Но это невозможно: Хлам похож на него, как две капли воды, сам Сенцов узнал бы в нём себя...

- Старлей! - Сенцов так погряз в своих мыслях, что голос Репейника показался ему громогласным рыком хищного зверя.

- Ай! Ой! - взвизгнул Константин, вздрогнув так, будто бы на него действительно, скачками нёсся лев.

- Ты чего? - удивился Репейник. - Не рад, что ли?

- Рад... специфичеки... - выжал из спёртой груди Сенцов. - Просто... я не каждый день умираю...

- Бывает! - согласился Репейник и весело подмигнул Сенцову левым глазом. - Ну, что, брат, спи спокойно, теперь тебя искать никто не будет!

Глава 98.

Закат "Звезды".

Внутри здесь всё было так, как написал в своём отчёте покойный Сенцов. Крольчихин поглазел немного на исторические фотографии и глупые плакаты, которые теперь могли служить лишь сувенирами, и генеральским шагом продвинулся вперёд, туда, где под табличкой "Книга регистрации" лежала на столике общая тетрадь. Схватив её, следователь быстро перелистал страницы, обнаружил одни лишь дурацкие клички и со злостью швырнул терадку назад.

- Вон он сидит! - негромко произнёс Крольчихин, кивнув головою в ту сторону, где в тесной комнатке сидел за столом тип в кепке болотного цвета, надвинутой на самый нос. Из-за громкой военной музыки, которая лилась из колонок старого музыкального центра этот тип не слышал, что к нему пожаловали гости. Он торчал из-за стола и раскладывал перед собою какие-то потемневшие от времени медали, записывая каждую из них в амбарную книгу.

- Сейчас, возьмём за жабры! - сурово постановил Крольчихин и вступил в эту узкую комнатку, оставляя на полу следы.

- Ой, а вы кто?? - вздрогнул от неожиданности субъект в кепке, вытаращив на незваных гостей свои глаза, под каждым из которых синел фингал.

- Милиция! - рыкнул Крольчихин, придвинув к искривлённому давней поломкою носу субъекта своё удостоверение. - А вы, я полагаю, Комарчук??

- Ко-ко... - закудахтал Комарчук, пытаясь закрыться кепкой. - Ва-ва-вадим Комарчук... кличка - Немец... президент клуба...

- Президент? - уточнил Крольчихин, забив удостоверение назад в карман. - Отлично! Значит, вы тут всё и всех знаете! Вы видели этого человека?? - следователь показал Комарчуку фотографию Сенцова.

- Ну, да... - проблеял Комарчук, заметно побледнев. - Это ваш опер, приходил ко мне недавно... А что?

- Его убили! - сталью полоснул Крольчихин. - И у нас есть подозрение, что это - вы!

- А-ва-ва... - Комарчук перепугался до такой степени, что едва не свалился под стул. Уронив ту медаль, которую он по инерции сжимал в кулаке, президент клуба "Звезда" вскочил из-за стола и предпринял неуклюжую попытку к бегству. Однако, шагнув пару раз, он споткнулся о скатанный ковёр и повалился на пол носом вниз.

- Попался! - констатировал Федор Федорович и наступил ногою на спину Комарчука - чтобы ешё больше напугать его и заставить говорить правду. - Ну, что, пожалуйте в камеру, гражданин Комарчук?

- Я никого не убивал... - разрыдался Комарчук, пустив настоящие слёзы ужаса. - Это не я... не надо меня в камеру...

- А кто же убил? - уточнил Крольчихин, встав так, что Немец-Комарчук видел его тяжёлый ботинок.

- Не зна-аю... - слёзно заявил Комарчук, корчась под ногою Федора Федоровича. - Отпустите меня - мне бо-ольно!

- Вот, плакса! - саркастически выплюнул Крольчихин. - Может быть, тебе подгузник поменять??

- Ы-ы-ы... - тупо ныл "Немец", уткнувшись носом в пол.

- Похоже, мы переборщили, - постановил Федор Федорович, стараясь подавить улыбку. - Ну, что, Василич, может, поднимем его?

- Давай! - согласился Крольчихин. - А то он до морковкиного дня мне будет тут рыдать!

Следователи ухватили Комарчука под руки, оторвали от пола и сгрузили в красное кресло, которое пристроилось в углу. "Немец" распустил циклопические нюни и плакал навзрыд до тех пор, пока Крольчихин не расщедрился и не протянул ему свою собственную бутылку пепси-колы.

- Попей, что ли? - размякшим голосом предложил следователь, Комарчук выхватил бутылку и принялся судорожно глотать, давясь и громко всхлипывая.

- Я никого не убивал... - выдавил бледный с просинью Комарчук, когда отпил из бутылки Крольчихина больше половины. - И я точно знаю, что в моём клубе никто никого не убивает!

- А вы хоть знаете настоящие фамилии членов своего клуба? - осведомился Крольчихин, не скрывая ехидства, и отобрал у "Немца" пепси-колу, пока тот не выпил всю.