Песня для разбитого сердца - Елена Барлоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему вы решили, что он не женился бы на мне? — перебила её Кейли, на что собеседница никак не отреагировала.
Напротив, она обольстительно улыбнулась и ответила:
— Дело не в вас, душечка. А в целом. Просто он у нас слеплен из другого теста. Верно, милый?
Эшбёрн негромко засмеялся, а Кейли демонстративно прижала к губам бокал. Ей хотелось бы как можно дольше не говорить с ними. Эта дамочка сыпала очередными загадками и, судя по всему, даже знала Александра. Едва Кейли вспомнила о нём, как рядом тут же появился её супруг в компании виконта.
Пока её отец и Эшбёрн болтали о различии в экономике пресловутых Севера и Юга, Кейли постаралась проследить за миссис Хоук, однако та ничем не выдала себя, пока Александр находился рядом. Она всё так же улыбалась, изредка бросая в сторону супругов косые взгляды, и умудрялась дополнять разговоры мужчин едкими репликами.
Но одно Кейли успела углядеть. Реакцию мужа, едва он приблизился и понял, что отчим прибыл не один. В глазах Александра словно на миг отразился неподдельный ужас, но он быстро испарился, сменившись холодным безразличием.
В какой-то момент на фоне политической болтовни прозвучал голос миссис Хоук. Кейли поняла, что та тихо обращалась к ней:
— Так вы проживаете в Фаунтинс-холле… вдвоём, верно?
— Верно.
Кейли с удивлением взглянула на супруга. Настолько его голос был холоден и строг, что она едва его узнала.
— Надо же, Александр, надо же… Вот уж никогда бы не подумала, что ты продвинешься так далеко вперёд…
— Я себя отлично чувствую в том положении, в котором нахожусь.
Женщина в забавном изумлении приподняла тонкие брови, затем одарила капитана столь откровенным взглядом, что это не ускользнуло даже от Кейли. Девушка захотела схватить мужа за руку и увести отсюда, чтобы эта брюнетка не смела так смотреть на него.
— Я нахожу это занятным… и интересным, — шепнула Элизабет в его сторону. — Твой отец обещал показать мне поместье. Жду не дождусь нанести вам визит. Уверена, там безумно красиво.
— Можете гулять там, сколько душе угодно, но только если меня и Кейли не будет…
— Ах, но что за экскурсия без достойной компании!
— Прошу меня извинить.
Поджав губы, Александр кивнул обеим леди и быстро ретировался в направлении террасы. Настолько быстро, что Кейли даже не сообразила последовать за ним или что-то сказать. И вот тогда миссис Хоук обратилась к ней:
— Всё такой же суровый! Мой муженёк, оставшийся в Нью-Йорке, интересуется лишь чёртовыми закупками из Индии. Сущий скряга и лентяй. От него никакого прока. Надеюсь, милая, Александр развлекает тебя получше.
— То есть… вы оставили мужа в Америке, а сами приехали сюда?
Элизабет засмеялась, будто подловила девушку на некой глупости, и прикрыла ладонью рот.
— Я ищу способы для развлечений повсеместно. А лорд Эшбёрн умеет веселиться. Жаль, что Александр этому так и не научился…
— Что вы имеете в виду? — спросила Кейли, ощутив, как по спине у неё пробежали мурашки.
На красных губах собеседницы появилась лукавая усмешка.
— Так он ничего тебе не рассказывал? — спросила она, затем, видимо, заметив удивление на бледном лице Кейли, хмыкнула. — Он всегда был терпеливым молчуном… Ох, Боже мой! Дорогуша, надеюсь, он не игнорирует тебя… совсем?
Кейли мигом вспыхнула. Она сразу поняла, на что намекала эта женщина. И девушке стоило огромных усилий улыбнуться, шепнуть отцу, что она хочет на свежий воздух, и, сделав грациозный книксен, оставить, наконец, всю компанию.
Она оказалась в тишине, в полном одиночестве, когда выбралась из зала в коридор. Дверь, что вела наружу, во внутренний двор, была приоткрыта, поэтому здесь ощущалась осенняя прохлада ночи. Кейли обняла себя руками и зажмурилась.
Ей хотелось заплакать от бессилия. Она ничего не могла, никак не продвинулась и оказалась прижатой, словно муха на игле, какой-то странной американкой, явно знавшей об Александре больше. Хотелось проклясть её, проклясть Эшбёрна и всё, что было связано с этими двумя… И она даже не знала, почему именно.
Знакомый голос позвал её по имени. Девушка обернулась и заметила мужа в конце коридора. Когда он подошёл ближе, она взглянула на него, едва сдерживая слёзы.
— Что ты…
— Как вы могли оставить меня там, с этой жуткой женщиной?!
Александр покачал головой.
— Проклятье… Что она тебе сказала?
Тут Кейли упрямо замолчала.
— Честно, я решил, что она не станет нападать на тебя, если я уйду. Обычно это я становлюсь объектом насмешек и сарказма.
— Обычно? Как давно вы знакомы? Она явно знает вас, и хорошо знает!
— Всё это пустое. Не забивай себе голову…
— Нет! Хватит затыкать меня! — рьяно воскликнула Кейли. — Сколько можно тайн? Сколько можно держать меня в неведении? Я думала, что моё письмо затронет хоть какие-то струны в вашей душе…
— Ты можешь говорить тише?
— Насколько же нужно ненавидеть меня, чтобы так мучить?! Почему вы не хотите рассказать правду?
— Какую правду?
— Обо всём! Об этой женщине, о своём детстве! Почему ваш брат думает, что отец любил его меньше? От чего вы защищали его?
— Я просто… ты не…
Он вдруг запнулся на полуслове и опустил глаза. Вот и всё, на что он был способен.
Кейли тряхнула волосами и сжала руками голову. Мысли путались, а в горле сильно саднило. Она всё шептала, что это было жестоко, жестоко, жестоко… Александр стоял напротив неё, и она уже не видела несчастное выражение на его лице. Кейли хотелось одного — забраться в постель, укрыться с головой и уснуть. Желательно, надолго.
— Можешь владеть моим разбитым сердцем, — прошептала она, затем выпрямилась и развернулась, чтобы уйти.
— Кейли! — окликнул её муж.
Она остановилась, опираясь рукой о столик для цветочного горшка.
— Эта женщина — любовница моего отчима…
Кейли обернулась и зло прошипела:
— А то я не догадалась! Хоть я и дура, но не настолько…
— Она была и моей любовницей тоже.
Ей показалось, будто она ослышалась. Но нет. Эти слова эхом отдавались в её голове. Девушка прижала руку к груди, потому что сердце пронзила такая острая боль, что почудилось, будто её вот-вот схватит удар. Но этого не случилось.
— Это было очень давно, — сказал Александр. Он сделал к ней шаг, но Кейли отступила назад. — Я должен был…
— Должен был рассказать мне раньше, — произнесла она, словно в трансе. — Но теперь ничего не вернуть. Ты бросил меня ей на съедение и позволил унизить.
«Мама, я так хочу к тебе!» — подумала Кейли внезапно. Она ушла, оставив
