Пиппа ищет неприятностей - Светлана Нарватова

– Вы знаете, что взорвалось?

– Предполагаю.

– Это плохо?

– Я не могу сказать. – Она обернулась ко мне.

Мне безумно захотелось сорвать с ее лица нешьессов платок. Хотя бы просто для того, чтобы понять по выражению лица, какой смысл она вкладывает в эти слова. „Не могу сказать, потому что не знаю“ или „Не могу сказать, потому что нельзя“?

– Вы что-то ищете?

– Да, – она кивнула.

– А что?

Она пожала плечами:

– Я ищу то, не знаю что.

– Вдруг что-то ценное попадется?

Она кивнула.

– Или опасное?

Она снова кивнула и повторила за мной:

– Или опасное.

Я тоже приобщился к поискам. Если флаобка может найти что-то нужное, то я почему не могу?

Вскоре из коридора послышался стук каблуков. Влетевший Чейз избавил меня от необходимости объясняться. Он упал перед отцом на колени и зарыдал.

– Чейз, нам нужно успеть, – взял я его за плечо, но тот вырвал его.

– Вы не понимаете… – всхлипывая, произнес он.

– Чейз, это огромная утрата для тебя и твоей мамы, но его всё равно не вернуть. Нам нужно поспешить, чтобы до заката отдать должное твоему отцу и с честью придать его тело земле.

– Песку!

– Что ж поделать, если здесь такая земля, – я потянул его за локоть, поднимая, и сделал незаметный жест воинам, которые стали укладывать тело на плащ – импровизированные носилки.

Не будь Чейз сам магом жизни, я мог бы воздействовать на него магией. Но негласный закон запрещал это. Поэтому я действовал по старинке: уговаривая, утешая, успокаивая. Племянник был ещё слишком молод для такого удара. Но оставлять покойника в духоте, затхлом помещении, где воздух прожарен пустыней, я бы не рискнул.

Мы пропустили вперёд носильщиков, которые двигались медленно из-за своей ноши и узости коридора. Когда, наконец, вышли в анфиладу, то обнаружили всех внутри. Достойное прощание. Мэтт заслуживал этого.

– У нас проблема, – сказал Рон, когда мы приблизились.

– Еще одна? – уточнил я.

– Да. Мы не можем сейчас выйти наружу, – ответил Конвей, и в узкую щель между дверями ударило песком. – Там разгулялась настоящая песчаная буря».

Я так погрузилась в чтение, что мне показалось, будто я слышу, как сыплется песок.

А может, не показалось.

Я явственно услышала шум осыпающихся камешков и мгновенно затушила светлячок. Мне почудилось, что я слышу чьи-то шаги.

Мать-Защитница, вот это я попала!

Глава 29. Дик

Я проснулся от шума. Пончик сдавал стражу Псу. Видимо, доложившись об обстановке, отдежуривший поплелся спать. Освободившийся лежак ожидаемо оказался ему не по размеру, поэтому гигант какое-то время ворочался, пытаясь устроиться. Моя смена была последней, я перевернулся на другой бок досыпать… и проснулся окончательно.

– А где Скалёныш? – спросил я. Пожалуй, чуть громче, чем следовало. Лежак Пипки был пуст.

– Здесь я, – зашипела девчонка, выбираясь из кустов. – Что, уже до ветру сходить нельзя?

– Судя по времени, там был не ветер, а ураган, – буркнул со своего лежбища Пончик. – Утащил на другой берег, и ты вплавь назад добирался.

– Что вы, дяденька Пончик, – начала свою песенку бессовестная девчонка. А если бы там на нее Пёс наткнулся?! – Я совсем-совсем сухой. Вот смотрите, – она покрутилась. – Ни единой капельки!

– Пошел до ветру, но не нашел, – хохотнул Пёс, разводя руками. Дескать, «не повезло».

– Некоторые просто умеют по ветру, – продемонстрировала Пипка знания, которыми приличная девица обладать не должна, и завернулась в покрывало.

Правда, приличная девица должна путешествовать в компании какой-нибудь пожилой матроны, а не шести профессиональных головорезов.

– Сколко можно! Дайтэ поспат! – рявкнул Клык.

– Всем спать! – поддержал я. – Кроме Пса.

– Конечно, все люди как люди… – демонстративно заныл Пёс. – Один я…

«Кобель нечесаный», – хотелось сказать мне, но я закончил более нейтрально:

– Пёс.

– Но-но! – насмешливо возмутился тот.

За сим обсуждение было завешено. И наступил мир и покой. Целую ночь! Целую ночь мы провели без происшествий! Клык разбудил меня, когда пришла моя очередь.

Солнце уже взошло, и из леса было слышно, как щебечут птицы. Какая-то птаха вовсю заливалась трелями над головой. Небо на глазах из утрене-сизого становилось голубым. Легкий ветерок сносил дым костра прямо на Пипку. Воображение рисовало непристойную картину, подсмотренную мною у реки. Я крутил в пальцах ее подарок. Что могло заставить такую юную девушку отправиться в столь опасное путешествие? Неужели банальный поиск приключений на пятую точку?

Нет, если бы она была из продажных девиц, то не стала бы изображать мальчишку. Конечно, не факт, что я бы взял с собой девицу легкого поведения – всё же поход предполагал определенные сложности. Не настолько серьёзные, правда. Однако в большинстве караванов к такой спутнице отнеслись бы благосклонно. Да и по поведению, стыдливости… Нет, моя Пипка не из этой категории.

Однако она вызывала массу вопросов. Чем могла заниматься дворовая девушка? Ухаживать за животиной, убираться, стирать, шить… Шить она умела, но немногим лучше меня. То есть рубаху она заштопала, но если бы так мне заштопала служанка, я бы её на поля отправил. У Пипки есть заговорённый нож. Можно предположить, что она его украла. Но девчонка уверенно строгает им поделки из дерева. У нее есть кисточка и пузырьки для красок, которые она создаёт чуть ли не из воздуха. Всё это можно объяснить для подмастерья-мальчишки. А вот для девушки… Для девушки это очень странно.

Она может успокоить коня, но не умеет ездить верхом. Впрочем, может, врёт, как в случае с плаваньем. Умеет же. И главное: зачем ей в столицу? Причем срочно. Одни загадки. И удивительное пробуждение перед появлением нешьесса, и совершенно случайно обнаруженное место для ночевки после того, как нас выгнали с постоялого двора, – всё это лишь дополняло таинственный, но крайне притягательный образ.

Пипка почесала во сне нос и улеглась на другой бок, поворачиваясь ко мне тылом. Никакого уважения к командиру!

Птицы орали, как бабки на ярмарке: кто громче зазовет посетителя. Постепенно стали подниматься воины отряда. Пипку подняли последней. Она спала, упорно игнорируя птичий гомон и мужскую болтовню. Хотя Пончика сложно не услышать. Когда он заговаривал, даже пичуги почтительно затихали.

Завтракали мы рыбой. Рыбы было так много, что даже наш немаленький отряд мужчин с вместительными желудками не мог всю одолеть. Такое впечатление, что её кто-то утрамбовал в ловушки. Всё же Гроза поскромничал на предмет своих способностей.

Часть рыбы мы запекли и съели вприкуску с сухарями. Не самая разнообразная еда, но рыбы было много, а круп – мало.

– Нужно что-то решать с оставшимся уловом, – заговорил Ровняла, когда желудки наполнились.

– Мы её не сохраним, даже если приготовим, – напомнил я.

– Пусть плывет живая. В мереже Клыка, – предложил, сплёвывая косточку, Пёс. – Костлявая какая! К плоту привязать, и будет в целости и невредимости.

– Нэт, – коротко, но твердо ответил варвар.

– Плот лучше по мели вести, – не к месту вмешался Пончик. – А у нас ничего сладкого не осталось? – оглядел он всех. – Нет? Ну пойду сахарок возьму, что ли. – И он побрел к своей котомище.

– Да, – неожиданно закивал Клык. – Порват может.

– Да с чего! – фыркнул Пёс, ножом выковыривая что-то меж зубов.

– Дно нэровный. Зацэпыт. Порвот. Нэ дам.

– И что ты предлагаешь? Давай выпустим, что ли? А вечером лапу на ужин пососем?! – стал распаляться Пёс. – У тебя и спрашивать никто не будет!

– Ты нэ командыр, мнэ нэ указывай! – вспыхнул Клык. – От тэба одны проблэмы!

– Ой, от тебя-то пользы! Варвар вонючий!

Справедливости ради нужно сказать, что после вчерашней вынужденной «ванны» специфический «варварский» запах почти не ощущался.

– Кобэл шэлудывый! Ыды в дэрэво почэши! Псын бэзродный!

Где-то в отдалении громыхнул гром.

– Что ты сказал?! – прошипел Пёс, хотя, на мой взгляд, Клык был вполне объективен. Может даже, слегка преуменьшал.

Я поднял взгляд к небу. На нас со всех сторон наползали облака. Но чем ближе они подплывали, тем больше становились похожи на тучи. Птички притихли. Я бросил взгляд на Грозу. Он незаметно развел руками, вроде как, не при чем.

– Што ты готов к лубой