Отцы - Антон Гау

косметическими принадлежностями, разложенными прямо на раковинах, доводили до совершенства свои ресницы и брови. По-видимому полагая, что мужские взоры могут их настигнуть с любого ракурса, они суетливо вертелись в разные стороны, пытаясь разглядеть своё отражение в широких зеркалах. Оля прошла дальше к кабинкам и, увидев приоткрытую дверцу, направилась к ней.

В углу, между сливным бачком и перегородкой, лицом к двери, подобно королеве на троне, прямо на полу восседала девушка, облокотившись левой рукой на унитаз, забрызганный остатками рвотных масс, горделиво подняв подбородок к потолку и немигая глядя куда-то вверх.

– Маша?

Оля принялась трясти подругу за плечи.

– Маша, что с тобой?

Маша непонимающе посмотрела на Олю. С трудом сфокусировав на ней свои широкие зрачки, Маша протянула:

– Отстань, глюк, нормально всё.

Оля в смятении выглянула из кабинки и позвала прихорашивающихся девушек:

– Девчонки, помогите, тут человеку нехорошо.

Те прекратили щебетать и осторожно приблизились к кабинке.

– Ой, фу, она вся в блевотине, – сказала одна, отшатнувшись.

– Мы лучше кого-нибудь из охраны позовём… – добавила другая, утягивая подругу за собой.

Оля услышала стук судорожно собираемых косметических принадлежностей, падающих в раковину тюбиков, и затем открывшаяся дверь впустила в туалет громкую, но тут же затихшую музыку.

Осознав, что помощи ожидать не от кого, Оля огляделась и, отмотав от рулона длинный кусок туалетной бумаги, принялась вытирать Машину руку. Вздохнув, она приподняла обмякшее тело с пола и, крепко ухватив за талию, потащила Машу к выходу.

Выйдя за тяжелую дверь, Оля невольно обратила внимание на то, каким свежим оказался воздух, хотя еще недавно атмосфера танцпола казалась ей чрезвычайно давящей. Как по заказу, рядом оказались знакомые Маши по VIP-ложе, Влад и Павлуша.

– О, дамы! Какая приятная во всех отношениях встреча! – галантно начал Влад, – однако, почему наша милая новая знакомая водрузила на себя такую непосильную ношу? Позвольте вам помочь.

Влад с Павлушей подхватили Машу с обеих сторон.

– Вы, сударыня, так скоропостижно покинули наш укромный уголок, я и не надеялся больше лицезреть вас, – Влад без усилия и небрежно держал Машу под локоть и, улыбаясь, ощупывал юркими глазами обтянутое тонким шёлком Олино тело, отчего ей стало не по себе. – Пойдёмте же возобновим наше внезапно оборвавшееся rendevous, – сказал Влад с французским прононсом.

– Владик, малыш, вытри носик. Опять рассопливился, – сказала подошедшая Кристина. – Папа узнает, что ты этим носиком вытворяешь, он тебе его вместе с головой оторвёт. Девочки, рандеву закончилось, всё, расход.

Она взяла Олю и Машу за руки, но Маша, словно очнувшись от летаргического сна, в котором она всё это время пребывала, вырвала свою руку и, чётко артикулируя, нервно проговорила:

– Никуда я не пойду. Владик, я хочу прилечь.

Влад нежно обнял Машу за плечи, с нисхождением взглянул на Кристину и сказал:

– Многое упускаете, девочки. Ночь ещё молода, если что, вы знаете, где нас искать.

– Погнали, Влад, с этими нечего ловить, – встрял Павлуша.

– Ну зачем же так, мой верный друг, хотя… наверное, ты прав. Нам пора, – Влад учтиво поклонился.

– Скатерью по жопе, – сказала Кристина, глядя вслед удаляющейся троице.

***

Оля и Кристина неспешно шли по парковке недалеко от входа в ночной клуб. Миновав очередной ряд тускло поблёскивающих в темноте машин, они подошли к двухдверному красному BMW.

– Красивая…

– Если деньги на всякую дурь не тратить, и не на такое можно скопить. Я её подержанную брала, не так дорого получилось, – сказала Кристина, открывая дверь.

На расстоянии метров двухсот от них, среди курящих на ступеньках клуба, стоял Серёга и, улыбаясь, смотрел, как девушки садятся в машину. Отблески пробегающего над главным входом пингвина освещали его широко улыбающееся лицо. Слегка отвернувшись, когда красное купе проехало мимо него, Серёга достал телефон и набрал номер.

– Кирилл, приём. Всё прошло успешно, по ранее разработанному плану. Возникшие осложнения были успешно нейтрализованы. Объект выехал в твою сторону. Встречай. Как понял, приём?

– Вас понял отлично. С меня коньяк. Конец связи, – улыбнулся Кирилл и положил трубку.

***

Борзая Мазда 3 на космических 18-х дисках, припаркованная среди затюнингованных стритрейсерских машин, отражала своим свежевыкрашенным черным боком мечущиеся огни ночного клуба. Никита, ссутулившись, прохаживался взад и вперед за машиной, воровато оглядываясь. Повинуясь какому-то внутреннему чутью, иногда он вытягивал голову, пытаясь разглядеть что-то в темноте, но тут же делал шаг назад в тень, стараясь оставаться незамеченным. Когда какой-нибудь тусовщик узнавал его и махал рукой, Никита жестом показывал, что пообщается позже в клубе; со стайками же пробегающих мимо прелестниц он не вступал, как обычно, в разговоры, а лишь натянуто улыбался.

Вдруг его кто-то жёстко схватил за плечо. Никита обернулся. Перед ним стояли Крапива и Боб. Как обычно на понтах: руки расслабленно болтались в карманах, а лица выражали незамысловатое «А чо?»

– Не ссы, Никитос, мы сегодня добрые. Не то, что эти беспредельщики от телочки твоей. Зачем звонил? – спросил Крапива, крутя теперь в руке коробок спичек.

– Дело есть, – холодно и резко ответил Никита.

– Если ты за Олю и папашу ее, то это без нас. Там пацаны серьезные, бошки в натуре открутят. Можно конечно Слона Скуратовского попросить впрячься, но он вор честный. Качели все равно в их пользу решатся. Мы-то не по понятиям батяню её пресанули. Косяк вышел.

– Боб, но ты же мне говорил, что за вами там супер-пупер авторитеты стоят. Что любой кипешь порешать можно, – проговорил, сбиваясь, Никита, отводя корешей подальше от толпы стрит-рейсеров.

– Ты ничего не попутал? – начал Боб, слегка прищурив правый глаз. – Есть «беспредел», а есть понятие «чисто сработано». Вот прикинь, у тебя, у мажорчика сладенького, «Мазду» твою увели, а по понятиям ее «чисто сработали». Ты к нам прибегаешь, найдите, мол, мою ласточку. Мы людей подключаем, тачку находим. Но тебе по-любому 50% от её стоимости ворам отдать надо. Потому что, ещё раз повторяю, они её честно, чисто сработали – без разбоя, никто не пострадал. Это их работа, и даже серьёзный авторитет не вправе их заставить вернуть эту машину за так. Он может только попросить, но тогда за ним должок образуется.

– Что ты мне втираешь? – разозлился Никита. – Какая Мазда? Какие воры? Нам троим по башке надавали, а мы что, теперь как обоссаные терпилы по углам должны жаться? Скоро весь город об этом узнает.

– Ты меня не дослушал, Никитос, – так же спокойно продолжал Боб, – я не зря на малолетке столько отсидел, нахватался кое-чего. Тебя в твоем институте этому ни за какие деньги не научат. Так вот, то, что мы натворили, называется беспредел. Девку несовершеннолетнюю у