Приключения Дворкина. Пандемия - Александр Харламов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из допроса свидетеля Романа Романова октябрь 1874 года:
Следователь Святого Суда Инквизиции Романенко:
– Признаете вы себя виновным в пособничеству дьяволу, способствованию выполнения его дьявольских планов и нанесения вреда людскому?
Подсудимый:
– Мы несем новый мир!
– Через страшные болезни и смерть…
– Каждый запачкавшийся, утративший истинную веру обязан пройти процесс очищения.– уверенно твердит Романенко.– А это возможно лишь только через кровь!
– Камень найден?
– Если бы он был найден, то вы бы уже знали об этом!
– И как же мы бы узнали?
– Поверьте, это было бы заметно! Грешники, утратившие истинную веру, истинную природу человеческую, предавшие все то, чем нас наградил Вседержатель, проявят себя, гния всей своей подлой натурой заживо, один за другим, покидая этот мир, который должен принадлежать таким, как мы…»
Отец Матвей закрыл отчет, задумавшись. Все описанное неизвестным ромом было очень похоже на то, что он видел во сне, на то, о чем последнее время твердили без остановки по радио и телевидению. И это все было очень опасно! Неужели цыгане сумели найти Краеугольный Камень и человечеству теперь грозит гибель из-за нескольких сотен религиозных фанатиков, решившихся на самое страшное, что только могло бы придти в голову здоровому человеку?
Нельзя было терять время и долго рассусоливать…Нужно было бежать, кричать, бить в набат! Только кому? Что он. Несчастный инок мог сделать в одиночестве? И способен в этом мире хоть кто-то на этой планете откатить все назад и вернуть на круги своя?
Недолго думая, священник подхватил книгу подмышку и побежал прчь из библиотеки, подняв за собой кучу пыли. Время было дорого, может быть еще не совсем поздно? Может быть еще не все потеряно? Может быть еще можно было что-то исправить?
Он тяжело бежал, путаясь в складках длинной и широкой мантии, ноги заплетались, но упрямо преодолевал этаж за этажом, спускаясь в подвалы Лавры, где испокон веков царила Инквизиция. И как она могла только тут обитать? Вокруг сыро, со старой каменной кладки капает, сквозь неширокие длинные прощелины сыпется земля, а факела скупо освещают путь в подземелья, где по своей воли никто из ныне живущих людей не хотел бы оказаться.
Это только на первый взгляд Инквизиция прекратила борьбу и исчезла. На самом деле, она всего лишь стала умнее и хитрее, уйдя в прямом и переносном смысле в подполье.
– Стой! Кто идет!– совсем по-военному его оборвал молодой послушник в черном капюшоне, плотно скрывающим его лицо. Никто и никогда из обитателей Лавры не видел этих странных, молчаливых соседей днями и ночами проводящим время под сенью каменных небосводов монастыря. Они не трапезничали вместе со всеми, не спускались к заутрени, не занимались хозяйственными работами. Вместо этого на заготовку дров и прочих необходимых вещей посылали обычных монастырских обитателей. Те собирали еду и топливо, новые свечи и дрова, оставляли здесь их на входе и уходили, так и не увидев лица того, кому это все предназначалось. Честно говоря, не особо-то и хотелось. Слава за Инквизицией ходила жутковатая. И пытают, мол, ни в своих подземельях до умопомрачения, и мучают, и индульгенция у каждого из них на несколько убийств во имя веры от самого патриарха…Вообщем организация никогда не вызывала желания познакомиться с ее работниками поближе, но отце Матвей рискнул обратиться именно к ним. Почему-то ему казалось, что над его сном никто там не засмеется, дураком старым, совсем выжившим из ума никто не выставит его, а, возможно даже чем-нибудь помогут.
– Отец Матвей!
– Цель Вашего прибытия в Святую Инквизицию?
– Мне надо…Я хотел бы…– замялся он, не совсем понимая, что нужно говорить в этот момент.
– Ясно!– кивнули ему. Дверь распахнулась, и он оказался в узком, как пенал кабинете, украшенного резными деревянными панелями с изображениями сцен библейских сюжетов. В уголке стоял стол, за которым важно щурясь при тусклом свете пары свечей сидел молодой послушник в рясе, что-то записывая.
– Вы к кому?– поднял он глаза на отца Матвея, выдержав значительную паузу.
– Я…мне…– снова заблеял батюшка. Проклиная себя за то, что вообще решился сюда придти.
– Ясно!– так же неопределенно кивнул послушник и громко прокричал:
– Отец Кирилл! К вам пришли…
Священник, и сам толком неопределвишийся, что хотел от этого посещения, только удивился прозорливости, хмыкнув.
Резная панель, на которой была изображена сцена изгнания Адама и евы из Рая, отъехала в сторону, и на пороге появился довольно крепкий молодой человек, мало похожий на всех тех служителей Господа, которых отцу Матвею раньше приходилось видеть. Он был высок, по-спортивному сложен. Острый цепкий взгляд и рубленые короткие фразы выдавали в нем человека, которому не впервые проводить опрос или, страшно было подумать, допрос.
Он усадил батюшку на стул, напротив секретаря, не обращая более на того никакого внимания, и начал опрашивать.
– Как вас зовут?– начал он, глядя прямо отцу Матвею в глаза. И от этого взгляда по спине священника побежали ледяные мурашки. Ему показалось, что серые зрачки прошивают его насквозь, проникая в самые потаенные и тщательно скрытые уголки его души.
– О-о-отец Матвей…
– Отлично! Вы в Обители почти десять лет. Полностью лишены карьерных амбиций, пришли сюда, чтобы искупить вину свою и вымолить прощение. Не у себя…Себя-то вы простить никогда не сможете! Перед женой…
Батюшка испуганно всхлипнул. Откуда он мог знать, что десять лет назад, его беспечность за рулем привела к тяжелейшей аварии, в которой погибла его супруга?
– Да…Вы правы!
– Отлично!– кивнул, отстраняясь, инквизитор.– Теперь говорите!
– Мне снятся сны…Очень часто…
– Сны снятся многим!– коротко отрезал Кирилл.– Немногие с ними ходят в инквизицию…
– Я видел смерть…
И он рассказал об эпидемии, об его собственных изысканиях в библиотеке, о цыганских кознях и мечтах об установлении царство дьявола на земле через черное колдовство. Весь рассказ занял почти сорок минут, в течении которых отце Кирилл его внимательно слушал и не перебивал, даже не задавая уточняющих вопросов, лишь иногда кивал в особенно странных моментах, делая какие-то пометки в блокноте. После того, как батюшка закончил, почувствовав непередаваемое облегчение, словно камень с души свалился, он спрятал блокнот во внутренний карман рясы, коротко приказав:
– Мы вас услышали, отец Матвей. Святая Инквизиция проведет проверку по выявленным вами фактам. Спасибо за содействие…А теперь…Я надеюсь,
