Наследница достойных (СИ) - Ваганова Ирина Львовна

— Аделия, я должен был объяснить все, прежде чем ты решишь, принимать ли предложение короля.

О Хранители! Предложение короля. Как бы я реагировала, если бы этот, удивительно похожий на горячо любимого папу, человек сам просил меня стать его женой?

— Я ответила на предложение его величества, покинув столицу, — тихо сказала я и закусила губу.

Чувства превратились в безумный вихрь. Непонятная обида, сожаление и печаль от предстоящего расставания, соседствовали с приятной негой, вызываемой горячими пальцами мужчины, стискивающими мои ладони.

Габриот отпустил меня и знаком предложил следовать дальше. Щеки мои стали горячими, наверняка их залил малиновый румянец, и я молила Хранителей, чтобы спутник не заметил этого. Смотрел он вперед или на меня, я не знала, боялась поднять взгляд, внимательно изучая мелкие камушки, хрустевшие под нашими подошвами.

— Удивительно, — отметил принц, — какая здесь почва. Не представляю, сколько требуется труда, чтобы вырастить что-то на ней.

Из этой фразы я заключила, что Габриот тоже смотрит под ноги, почувствовала себя чуть свободнее и даже решилась на ответ:

— Много солнца. Тепло. Даже зимы в предгорьях мягкие. При достаточном поливе все растет прекрасно.

— Полагаю, вы правы.

Мы достигли сложенной из булыжников стены — границы цветника. Дальше начинался новый участок, где росли плодовые деревья. Я заметила хурму, гранат, грецкий орех. Принцу они были незнакомы, я назвала. Нужно было возвращаться, мы прошли на параллельную дорожку и направились к гостинице. Жаль было расставаться, но приглашать его высочество к себе, тем более, напрашиваться к нему я не могла. Отвлекла себя от нескромных мыслей вопросом:

— Когда возвращаетесь в столицу?

— Это зависит от вас, леди Аделия.

— Каким образом? — едва слышно прошептала я, но Габриот догадался, о чем вопрос.

— Если вы согласитесь стать моей невестой, сразу же и вернемся, если нет — я долго туда не попаду.

Ответ мне не понравился. Я остановилась и взглянула принцу в глаза, пытаясь прочесть в них, что тот хочет от меня услышать — согласие или отказ. Губы его раскрылись, словно он хотел что-то сказать, но тут же сомкнулись обратно. Принц ограничился предложением присесть на скамью, обнаруженную неподалеку. Я опустилась на нее и занялась разглаживанием складок на подоле платья, цвет которого удивительно красиво смотрелся при солнечном освещении.

— Вам требуется время на раздумья, Дали? — спросил его высочество.

— Прежде всего, мне нужно знать, кто делает предложение, вы или дядюшка.

Габриот откинулся на спинку скамьи, скрестил руки на груди, словно выставив преграду, и щурясь от яркости неба, посмотрел вверх. Так он и заговорил, не поворачивая головы.

— Вы очень хорошая девушка, Аделия. Красивая, добрая, искренняя и сильная. Я, несомненно, полюблю вас со временем.

— Могу ли я из ваших слов заключить, что брак для вас, как и для меня, — тут я немного лукавила, — вынужденная мера. — Габриот пожал плечами, предоставляя мне право думать как угодно. Я начала сердиться: — Однажды, вы уже заключили династический брак. Это кончилось плохо.

Принц резким движением уронил руки на колени и повернулся ко мне. Я даже отшатнулась.

— Это было жестоко, — сказал он.

— Не более жестоко, чем поступили вы, влюбляясь в других женщин, — выпалила я, поддавшись распалявшейся в сердце обиде. — Как могу я верить вам теперь? Я-то, уж если пойду замуж, полюблю раз и навсегда!

— Аделия, — простонал принц, опустив голову, — знайте, о любви к тем женщинам и речи нет. Я витал в облаках от счастья, и мысли не допуская об изменах.

— Как же тогда… — Мне хотелось, чтобы Габриот сказал, что он не изменял жене, просто бедная принцесса поверила наветам. Я ждала этих слов, но услышала другие:

— Обыкновенные интриги. Все банально. Мы путешествовали. Души не чаяли друг в друге. Я уже и не вспоминал, какую разгульную жизнь вел до свадьбы… — его высочество помолчал, но понимая, что я жду, продолжил рассказ: — Мы остановились в приморском городке, где собирались кататься на яхте. В гостиницу явился отцовский курьер. Меня неприятно удивил выбор посыльного. Его величество прекрасно знал о моей антипатии к этому человеку. Письмо призывало меня вернуться во дворец, жену при этом я должен был оставить там.

— Когда это случилось? — прервала я рассказ.

— Приблизительно в то время, когда вы не воодушевились перспективой выйти за Сандроса.

Что он хотел этим сказать? Я сцепила пальцы, хрустнув суставами. Габриот улыбнулся и тронул мои руки, успокаивая. Я отдернула их воскликнув:

— Как это связано?

Принц двинул бровями, выражая сомнения, но все же заговорил вновь:

— Предложение отца меня оскорбило. Я отказался, но… — Было заметно, что его высочеству признания даются нелегко. — … Запил. Жена проводила дни в одина, я пьянствовал, пытаясь заглушить мысли о том, чем грозит ослушание. Тогда и окружили меня незнакомки, предлагая деликатные услуги. — Он снова схватил мою руку. — Меня это не оправдывает ни в коем случае! Я виноват. А рассказал лишь для того, чтобы между нами не стояла ложь. Как бы ни сложилось, Аделия я буду бесконечно уважать вас. Никаких измен. В том случае, конечно, если вы согласитесь выйти за столь грешного человека.

— Благодарю, ваше высочество. Я высоко ценю откровенность, с которой вы поведали свою историю.

Я замолчала, пытаясь проглотить застрявший в горле комок. На смену обидам пришел страх. Чуть не угораздило меня стать частью этой семьи! Раскаянье принца подкупало, я бы поверила ему, но… король. Неужели дядюшка, дабы освободить сына для меня, пошел на убийство? Не важно, как он это задумал: разлучив мужа и жену, подстроить невестке несчастный случай, или довести ее до самоубийства.

Я погладила свободной рукой запястье принца, вглядываясь в его опечаленные глаза. Подозревает ли Габриот отца?

— Ваше высочество…

— Начало не обнадеживает, — покачал он головой.

— Габр, — после паузы, я заговорила решительнее, — дело не в ошибках, допущенных вами. Я вижу искреннюю боль и верю, что вы изменитесь.

— Так что же?

— Мое желание покинуть этот мир принято, и я не собираюсь его менять.

— Покинуть? Вы говорите о монастыре?

— Нет. Я вернусь в семью. Мне указали путь.

И тут принц удивил меня: с его ресниц скатились две крупных слезы. Пряча их, он сморгнул, вскочил и потянул меня за собой.

— Позвольте обнять вас, Дали!

Я не успела возразить. Габриот привлек меня к себе, крепко прижимая к груди. Я всхлипнула, как мечталось, уткнулась лбом в ложбинку между его ключицами и неожиданно для самой себя расплакалась. Руки его нежно гладили спину, губы шептали ласковые слова, смысл которых ускользал, но дело было вовсе не в смысле, а в мелодике пробирающего до глубины сознания голосе. Как я могу отказываться от этой сказки?

Шмыгнула носом и попыталась отстраниться. Его высочество разжал объятья и сказал:

— Вы правильно поступаете, леди Аделия. Такой необыкновенной девушке не место в проклятом мире. Могу я помочь вам?

— Спасибо. Справлюсь. Мне обещали завтра продать лошадь, я поеду на плато, где остался проход в мир достойных. Надеюсь, Хранитель, как и прежде, благословит. А вы куда?

Принц кивнул, размышляя над моими словами, и ответил на вопрос несколько формально:

— Я приму предложение возглавить здешнее войско. Будем держаться, пока не подоспеют основные силы.

— О! — воскликнула я, округляя глаза. — Вы ожидаете нападения вохров?

— Они, безусловно, нападут, — кивнул Габриот. — удивительно, скорее, то, что до сих пор вохры не воспользовались исчезновением замка Далеор.

Он взял меня под руку и повел к гостинице. Я лихорадочно искала слова поддержки, но ничего кроме пожелания выстоять не приходило на ум.

— Буду молить Хранителей о вашей победе независимо от того, в каком мире окажусь.

— Уверен, что ваши молитвы помогут, Дали. — Он больше не смотрел на меня и, хотя вел под руку, возникло чувство, что отстранился. — К утру я найду вам сопровождение.