Рекламный трюк - Мушинский Олег

Внутри процесс погрузки сопровождался глухими ударами и металлическим лязгом.

Потом послышался утробный вой, и корпус мелко затрясся.

– Сейчас поедем, – сказал техник. – Сидите в каюте, я скажу что и когда.

Каюта по виду и размерам не отличалась от обычного спального купе. Только окно было круглым, а не прямоугольным. Питание в договоренность не входило, но трофеев Антона вполне хватало на полноценный обед, да и дядя Ваня оказался не с пустыми руками. Говорили мало. Антон поведал, как стал обладателем сумки с продуктами и приличной суммы наличностью. Дядя Ваня под настроение рассказывал какие-то байки из жизни провинции. Елена, завладев найденным в сумке анимированным журналом, листала его, лежа на верхней полке.

Ближе к вечеру в поле зрения показался порт назначения. Грязно-серый туман наползал на берег рваными клочьями. Сзади черным призраком налетел маленький кривоносый гравиплан. На борту отливала золотом реклама: "Кронштадтская молния – волнительные полеты над заливом". Шлюз протестующе крякнул, когда гравиплан, не погасив до конца скорость, вцепился в него магнитными захватами. Водитель, высунувшись по пояс из кабины, отчаянно замахал руками.

– Скорее, скорее.

– Да не мельтеши ты, – буркнул один из техников. – Вот, еще пакет возьми.

– Что в нем?

– Тебе не все равно?

Водитель фыркнул что-то неразборчивое и приступил к нелегкой задаче размещения трех пассажиров в двухместной кабине. Когда задача была успешно решена, магнитные захваты отцепились и перегруженный гравиплан чуть не рухнул носом вниз.

В последний момент водитель все же справился с управлением. Гравиплан, сделав петлю, пролетел над крышей тяжеловоза и помчался к берегу, едва не касаясь компенсаторами зелено-фиолетовых вздымающихся волн.

Посадка не сильно отличалась от катастрофы. Гравиплан чиркнул крылом по асфальту, круто развернулся и бухнулся брюхом на стоянку.

– Выметайтесь, – бодро скомандовал водитель.

Дважды никого просить не пришлось.

– А-а… – успел сказать Антон до того, как гравиплан скрылся в облаке смога.

– Наверное, дальнейший путь мы проделаем без него, – заключил дядя Ваня.

– И слава Маммоне. Я уже составила завещание. Может, нормальное такси вызовем? – предложила Елена.

– Давайте вначале определимся, куда нам надо, – остановил ее Антон. – Найдем какую-нибудь закусочную, и посмотрим, что сможет сказать нам местный информаторий. Вон, кстати, судя по вывеске, вроде то, что надо.

– Грабить будем? – заговорщицки подмигнув, спросил дядя Ваня.

– Да ну тебя.

Закусочная, а точнее – кафе, располагалось на первом этаже жилого массива.

Квадратное серое здание могучим утесом нависало над ровным прямоугольным прудом, в котором медленно кружились силиконовые русалки. Над ними ярко вспыхивала и медленно таяла голографическая реклама дельтасалона "Треугольные крылья". Дальше по улице здания были значительно ниже и, судя по архитектуре, еще довоенной постройки. Сейчас таких не строят. Как они уцелели в ходе бомбардировок, когда, по оценке экспертов, было уничтожено практически все – один Маммона ведает.

В кафе все было очень аккуратно и очень чисто. Два ряда столиков стояли так ровно, словно их расставлял компьютер. На каждом голографическая проекция – букет белых цветов. Традиционно полуголая, но холодная, как дыхание в рекламе конфет "Льдинка", официантка замерла рядом именно в тот момент, когда посетители расположились за столиком. Голографический букет исчез, сменившись пирамидой, на гранях которой было отчеканено меню. Дядя Ваня быстро сориентировался и от имени всей компании заказал чаю с бутербродами и свежесинтезированными пирожными.

Молча сервировав стол, официантка повернулась, чтобы уйти, но ее задержал Антон.

– Погоди, красавица.

– Будете заказывать что-нибудь еще? – без всякого выражения осведомилась она.

– Где у вас информаторий?

– Нигде.

Повисла пауза, но официантка не сочла целесообразным развивать свою мысль.

– А почему? – спросила Елена.

– У нас очень редко бывают приезжие, так какой смысл постоянно платить за подключение к сети?

– Логично, – признал Антон. – А есть где-нибудь поблизости?

– Да. В дельтасалоне и в кафе у выхода с Зимней пристани – приезжие обычно туда заходят.

– Нам тут больше понравилось, – попытался польстить дядя Ваня. – У вас так хорошо, уютно.

– Спасибо за высокую оценку нашего заведения, – безучастно отозвалась официантка.

– Рекламу дельтасалона мы видели, а вот где сам салон? – поинтересовался Антон.

– В рекламе указан адрес, – сообщила официантка. – Это вниз по улице, сразу за Обводным каналом. Что-нибудь еще?

– Пока нет.

Она ушла, и ее выправке мог бы позавидовать парадный гвардеец. Голографический букет снова материализовался на своем месте.

– Красиво сделано, – сказал Елена.

– Угу, – машинально поддакнул Антон.

Мысли его были заняты совсем другим. Информаторием лучше было воспользоваться в дельтасалоне – сэкономить и время, и деньги. Последнее было особенно ценно. Еще во время путешествия на тяжеловозе Елена и дядя Ваня опросили свои счета и убедились, что все они заблокированы. За разъяснениями рекомендовалось обратиться в ближайшее подразделение полиции Понимания.

Свобода свободой, а информационная сеть у каждого крупного конгломерата или сектора была своя, надежно защищенная от посторонних. По слухам, до войны было иначе. Как ее тогда называли, всемирная паутина была едина и доступна в любой точке земного шара. Потом, как водится, выяснилось, что рядовые пользователи неправильно трактовали термин свобода, и властям пришлось взять сеть под контроль.

Первым делом каждое правительство блокировало доступ к оппозиционным и порнографическим материалам. Видимо, власти не видели между ними особой разницы.

Тем не менее, разница была. Порносайты располагались там, где получится разместить контент. Оппозиция, которая обычно поддерживались и финансировалась конкурирующим правительством, у него, как правило, и базировалась. На родной территории обычно оставлялись только самые бросовые ресурсы, которыми не жалко было пожертвовать в ходе очередной кампании за права тех, кому эти права ни разу не полагались. Проще говоря, для дестабилизации обстановки. Власти со своей стороны, не мудрствуя лукаво, блокировали доступ на все ресурсы, контролируемые конкурирующими правительствами. К делу подключили военных. Армейские чины вообще всегда благоговели перед понятием секретности – почти как нынешние прихожане перед великим Маммоной – и потому, на всякий случай, блокировали доступ к отечественным сетевым ресурсам извне.

Великая война потребовала новых жертв, и всегда существовавшая негласная цензура сети стала официальной политикой. Вдохновленные демократическими идеями политкорректности, цензоры неустанно боролись до тех пор, пока в сети не осталась только реклама, одобренные правительством новости и открытые государственные базы данных. Где-то на этом этапе число пользователей уже местных сетей резко сократилось. Распространители сетевой рекламы в острой борьбе за внимание немногих оставшихся потребителей шли на любые меры, не боялись смело экспериментировать и решительно отбрасывали устаревающие концепции.

Выскакивающие со всех сторон рекламные вставки манили, дразнили, завлекали.

Обнаженное женское тело, в силу определенной консервативности социума, продолжало оставаться самым притягательным якорем, и постепенно контент, наполнявший ранее порносайты, теперь украшал рекламные блоки. Вот только теперь обнаженные красотки не просто тешили чей-то взор. На их хрупкие плечи была возложена высокая миссия стимулирования потребителей к выполнению их самой важной общественной функции. Собственно, потреблению. Круг замкнулся, но на более высоком, общественно значимом уровне.

В дельтасалон Антон пошел один. Не грабить, но и не сорить деньгами. Для этого у него была наработана своя методика. Вошел, осмотрелся и направился в зал, где были выставлены новенькие модули марки Опель-Д. Антон вовсе не питал какую-то особую слабость к этой марке. Как и любой нормальный потребитель, он мало интересовался тем, чем можно было просто пользоваться. Внутреннее устройство дельта-мобиля он представлял крайне приблизительно. Тем не менее, пять лет владения своим транспортом ненавязчиво внедрили в мозг Антона некие базовые понятия, которые позволяли не допускать в разговоре совсем грубых промахов и даже при случае сойти за профессионала.

Зал курировал невысокий худенький юноша, пряча неуверенность в себе за аккуратным комбинезоном корпоративного стиля. Антон небрежно ответил на его приветствие, окинул зал хозяйским взглядом и осведомился, как бы ему приобрести темно-синий Опель-Д с четырехблочной двигательной установкой, черной кожаной обивкой кресел и управляющим компьютером "Навигатор". Менеджер зала обвел свое хозяйство куда менее уверенным взглядом, и, как ранее Антон, ни одной темно-, светло- и просто синей модели не увидел.