Холодный, холодный бокс - Говард Фаст
- Категория: Фантастика и фэнтези / Социально-психологическая
- Название: Холодный, холодный бокс
- Автор: Говард Фаст
- Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ГОВАРД М. ФАСТ
Холодный, холодный бокс
Howard Melvin Fast The Cold, Cold Box1959 г.
Как обычно, ежегодно собрание Совета директоров состоялось в девять часов утра 10 декабря. Девять часов были выбраны как оптимальное время для начала утренних заседаний. Что касается числа, то оно создавало некоторую гарантию против соблазна впасть в словоблудие. Каждый из директоров, несомненно, хотел оказаться дома на Рождество (или его эквивалент в зависимости от страны, которую он представлял). Поэтому повестка дня была рассчитана ровно на две недели и не часом дольше.
Сначала такой порядок привел к многочасовым заседаниям — иногда директора совещались сутками без перерывов. Но со временем, когда все устоялось, ежедневное обсуждение стало обычно заканчиваться в четыре часа дня, и бывали годы, когда Совет заканчивал свою работу на день или два раньше срока.
Нынешнее собрание Совета директоров было очень конкретным. Большие часы на стене прекрасного просторного зала низким, музыкальным голосом пробили девять раз, и последний из директоров занял свое место. Собравшиеся приветливо кивали друг другу, как бывает при встрече добрых друзей. Они были полностью раскованы — никакого напряжения или тяжелых мыслей в преддверии долгих обсуждений.
Директоров было ровно триста. Они удобно устроились и комфортабельных креслах, поставленных в несколько рядов и образующих круг, похожий на амфитеатр. Два прохода вели к сцене, также круглой, размером около двадцати футов в диаметре. На сцене находилась небольшая трибуна, позволяющая выступающему поворачиваться в любом направлении.
Несмотря на то, что количество совещающихся в числе трехсот было установлено после неоднократных проб и ошибок как оптимальное, в зале всегда оставались пустые места.
Время от времени велись разговоры о перепланировке зала заседаний, но никто никогда не брался за это дело всерьез, и до сих пор пустующие места были обычным явлением, к которому все привыкли.
В Совете было равное число мужчин и женщин в возрасте не младше тридцати лет. Уход на пенсию зависел от собственного желания каждого, и многим было за семьдесят. Две трети от общего числа составляли члены Совета от пятидесяти до шестидесяти лет. С тех пор как Совет стал заниматься и международными делами, в его состав были делегированы представители всех расовых и национальных групп. Среди директоров были черные и белые, желтые и коричневые всех возможных оттенков кожи. Как и в Организации Объединенных Наций (впрочем, члены Совета были слишком скромны, чтобы проводить подобные аналогии), в зале была установлена система синхронного перевода. Однако наиболее употребимым языком был английский.
Председатель Совета, родом из Индокитая, открыл заседание. Он обратился к собравшимся со словами приветствия и назвал общее число присутствующих. Затем сообщил следующее:
— В начале нашего ежегодного заседания — и это установленная процедура — мы должны рассмотреть одну моральную и нравственную проблему. Она касается господина Стива Коувэка. Мы обсудим этот вопрос вне повестки дня, потому что он — совершенно особый. Это дело нашей совести. Я говорю об этом не без волнения, потому что обсуждение проблемы, связанной с господином Коувэком, — единственное, что Совет вынужден хранить в тайне. Все остальное, включая итоги голосования по каждому вопросу, будет опубликовано. Но о господине Стиве Коувэке мир не знает ничего. Таково было решение, ежегодно принимаемое нашим Советом. На каждом заседании сессии господин Коувэк становился, если так можно выразиться, объектом репрессий со стороны членов Совета. И в результате принималось одно и то же решение — продолжать скрывать господина Коувэка от мира.
Речь председателя у большинства членов Совета не вызвала никаких эмоций. Но лица тех, кто впервые присутствовал на заседании, выражали недоумение и протест. В зале раздавались возгласы недоверия. Нельзя сказать, что члены Совета были безнравственными людьми.
— В этом году, так же как и прежде, мы ставим вопрос о господине Коувэке первым. Мы не можем обсуждать повестку дня до его решения. Как и раньше, нам предстоит определить, посылать дело на криминальное расследование или воздержаться.
Молодая женщина — вновь избранный член Совета — с лицом, пылающим от негодования, поднялась со своего места, чтобы спросить председателя, будет ли его собственное отношение к этому вопросу лояльным. Председатель утвердительно склонил голову. Женщина не была довольна его ответом:
— Я не понимаю, господин председатель, то, что вы говорите, — серьезно или это шутка, студенческая выходка?
— К вашему сведению, миссис Раму, наш Совет не пользуется такими словами, как «студенческая выходка», — мягко ответил председатель. — Я вполне серьезен.
Молодая женщина, опустив глаза и закусив нижнюю губу,
села на свое место. Вслед за ней слово попросил молодой
человек.
— Да, господин Стефансон, — обратился к нему председатель.
Но молодой человек сел на свое место, не произнеся ни слова. Старшие члены Совета были серьезны и внимательны, но и в их лицах сквозило нетерпение.
— Я не собираюсь отказываться от дискуссии, — продолжал председатель, — и с огромным удовольствием перейду к следующим вопросам. Но сначала еще немного об этом многострадальном деле. Есть серьезные причины, заставляющие нас каждый год рассматривать проблему господина Коувэка. Во-первых, потому, что преступление, совершенное нами в прошлом, не может оставлять нас равнодушными. Мы должны помнить о нем. Преступление, обдуманное заранее, — огромная угроза для общечеловеческой морали, и если бог поможет нам, мы никогда не станем благодушными по отношению к себе! Во-вторых, каждый год в нашем Совете появляются новые члены, и необходимо, чтобы и они ознакомились со всеми фактами по делу господина Коувэка. В этом году у нас семь новых членов. Я адресую это выступление им и одновременно ко всем своим старым коллегам по Совету.
Стив Коувэк, — начал свой рассказ председатель, — родился в Питсбурге в 1913 году. Он был одним из семерых детей, только четверо из которых дожили до совершеннолетия. Это не было такой уж редкостью в те дни бедности, невежества и допотопной медицины.
Джон Коувэк, отец Коувэка, работал сталелитейщиком. Когда Стиву было шесть лет, на заводе вспыхнула забастовка из-за заработной платы. Я уверен, что все вы знакомы с забастовочными методами, и поэтому не буду останавливаться на этом подробно.
Во время забастовки умерла мать Стива, а годом позже Джон Коувэк упал в чан с расплавленной сталью. Мать скончалась от туберкулеза, неизлечимой в то время болезни. Тело отца сгорело в расплавленной стали. Я упоминаю эти факты потому, что они оказали глубокое влияние на формирование умственных способностей и характера Стива Коувэка. Оказавшись в семь лет сиротой, он вырос как зверь в джунглях. Стива Коувэка отправили в окружной сиротский приют, где его считали трудновоспитуемым. Его ежедневно били и лишали пищи, наказывали всеми возможными способами, которые допускали невежество и бесчувственность администрации приюта. После двух лет такой кошмарной жизни он сбежал.
Это очень короткая предыстория детства замечательнейшего из людей, человека блистательного, с мужественным характером, изобретательным умом и страшной судьбой. К сожалению, психика Стива Коувэка была травмирована. Отчет психиатров о его состоянии заранее подготовлен, и каждый из вас имеет его в своем портфеле. В отчете перечислены также все жизненные испытания, пережитые Стивом Коувэком в возрасте от девяти до двадцати лет. Все эти годы он боролся за свою жизнь.
Вы найдете в отчете множество деталей, рассказывающих о его жизни в то время, на которых я не могу подробно останавливаться. Вопрос, стоящий перед нами сегодня, непосредственно связан с этой историей, и при обсуждении нам необходимо будет учитывать все детали, которые имеют к ней отношение.
Председатель Совета сделал паузу, отпил воду из стакана и заглянул в свои записи. Новые члены Совета тем временем посмотрели в экземпляры отчета психиатров. Те же, кто не первый раз присутствовал на обсуждении этого вопроса, были поглощены собственными мыслями. Впрочем, нельзя сказать, чтобы им было скучно. Сколько бы раз ни затрагивалась судьба Стива Коувэка, они не могли оставаться равнодушными.
— В возрасте двадцати лет, — продолжал председатель, — Стив Коувэк работал на сталелитейном заводе в окрестностях Питсбурга. В то время его другом стал некто по имени Эмери. Этот Эмери был одинок, без семьи и средств к существованию. Бывший шахтер, он страдал болезнью легких, обычной для людей его профессии. Единственное, что у него было, страховой полис на пять тысяч долларов. Стив Коувэк согласился поддерживать Эмери, и в ответ Эмери сделал его владельцем своего страхового полиса. В то время страховые полисы часто были единственным средством, при помощи которого семья могла существовать после смерти кормильца. Четырьмя месяцами позже Эмери не стало. Спустя годы прошел слух, что Коувэк ускорил его смерть. Но нет никаких доказательств, подтверждающих этот слух. Пять тысяч долларов стали основой для накопления капитала. Двадцать лет спустя чистый капитал Стива Коувэка составлял уже около трех биллионов долларов. Возможно, он был самым богатым человеком в Соединенных Штатах, Он стал промышленным магнатом в сталелитейной и алюминиевой индустрии, под его управлением находились химические заводы, медные копи, железные дороги, нефтеперегонные заводы и десятки предприятий смежных отраслей. Стиву Коувэку было сорок шесть лет. Шел 1959 год.