Зимний дом - Джудит Леннокс

— Извини, папа, я не успела на автобус. Следующего пришлось ждать целый час.

Преподобный Фергюсон вышел в скудно освещенный коридор. Темнота подчеркивала запавшие глазницы священника, полные алые губы и длинный, слегка вздернутый нос — черты, роднившие отца с дочерью.

— У нас миссис Лемон. Она пришла за пожертвованиями в фонд общины.

Элен виновато прижала ладонь ко рту:

— Ой, папа, я еще не закончила их собирать. О боже…

На самом деле она и не приступала к сбору пожертвований. Элен претило стучаться в двери едва знакомых людей; к тому же с деньгами у нее вечно выходила какая-нибудь путаница.

— Элен, ты меня удивляешь. Нельзя так манкировать своими обязанностями… Кроме того, мы уже полчаса ждем чая.

Преподобный Фергюсон снова исчез во тьме. Когда он открыл дверь гостиной, Элен услышала:

— Мисс Лемон, боюсь, вам придется набраться терпения. Элен еще не справилась со своей задачей.

На что мисс Лемон ответила:

— Ничего страшного. Торопиться некуда.

Элен взяла письмо, ждавшее ее на столике в прихожей, и пошла на кухню. Голос отца преследовал ее.

— Элен не слишком расторопна, но меня радует, что она такая домашняя девочка. Эти нынешние девицы, которые водят автомобили и работают в офисах, не делают чести своему полу.

Очутившись на кухне, Элен выложила покупки и смыла грязь с колена. Потом села за стол и распечатала письмо от Майи. Оно было коротким — всего на полстраницы.

«Дорогая Элен, к сожалению, я вынуждена отменить приглашение на обед. Робин приехать не может, а я просто завалена работой. Встретимся при первой возможности. Любящая тебя Майя».

Вода закипела. Элен встала, насыпала в чайник заварку и начала резать торт. Почему у нее так скверно на душе? Может быть, из-за сырой весны? Но внезапно девушка с болезненной ясностью поняла, что подруги сильно опередили ее. Элен и представить себе не могла, какие дела могли бы заставить ее отменить обед с Майей и Робин. Не могла представить себе, что руководит собственным Делом, как Майя, или одна живет в Лондоне, как Робин. За три года, прошедшие с тех пор как они сидели на веранде зимнего дома Робин и говорили о будущем, она ни на шаг не приблизилась к тому, чтобы сделать явью свою скромную мечту о браке и материнстве.

Когда миссис Лемон ушла, отец кивком подозвал Элен к себе. Его настроение, как всегда, непредсказуемое, изменилось.

— Элен, я так волновался из-за твоего опоздания, — прошептал он. — Так волновался… Если бы с тобой случилось что-нибудь ужасное, как это случилось с моей любимой Флоренс, я бы этого не вынес. — Его длинные тонкие пальцы коснулись пряди медовых волос Элен. — Какие красивые волосы, Цыпленок. Точь-в-точь материнские.

Джулиус наклонился и поцеловал дочь в щеку, а потом в губы. Его губы были твердыми и сухими.

Майя каждый день читала в «Файнэншл Таймс» о разорившихся предприятиях. О тех, что когда-то процветали так же, как ее собственное. Хотя открытая враждебность первых месяцев пребывания Майи в торговом доме «Мерчантс» сменилась чем-то вроде перемирия, они с Лайамом Каванахом сторонились друг друга как заклятые враги, отошедшие на зимние квартиры, и пользовались своей властью в заранее определенных сферах. Спорные вопросы решались цивилизованно, с сохранением взаимного сдержанного уважения. Майя считала, что Лайам напрасно поддерживает вражду. Он был ей нужен. Очень нужен.

Как-то раз Майя пригласила Каванаха к себе на ужин. Заметив в глазах Лайама насмешливый блеск, она слегка улыбнулась. В субботу ровно в семь вечера он позвонил в ее дверь, одетый в темный костюм и крахмальную рубашку.

За столом они говорили о разных пустяках. Лайам нервничал и не находил себе места; Майя заметила, что он то и дело посматривает на часы.

— Мистер Каванах, если не секрет, что вы подумали, когда я вас пригласила? — спросила она.

Лайам широко раскрыл глаза.

— Надеюсь, вы окажете мне любезность и ответите честно.

Каванах откинулся на спинку стула и посмотрел на Майю.

— Ну, если вы настаиваете… Я подумал, что вы хотите слегка умаслить меня… Заслужить мое одобрение…

— То есть соблазнить вас?

Каванах стиснул ножку бокала. Майя встретила его взгляд и добавила:

— Разумеется, в фигуральном смысле.

— Конечно.

«Нет, пока еще мне не нужно пускать в ход весь свой арсенал шлюхи», — цинично подумала она.

Горничная убрала со стола закуски и подала рыбу. Когда она ушла, Майя сказала:

— Лайам… Я могу вас так называть, правда? Мужчина вы привлекательный, но я не собираюсь соблазнять вас. Зачем? — Она довольно улыбнулась, поняв, что сумела шокировать ирландца. — Понимаете, я считаю свою внешность чем-то вроде оружия — так же, как и вы. Оружие сильное, и я была бы дурой, если бы не пользовалась им. Но не против вас. Вы бы стали меня презирать за это, верно?

Гость впервые почувствовал себя неловко.

— Если у вас сложилось такое впечатление, то прошу меня извинить…

Майя перебила его:

— Бросьте, Лайам. В этом нет нужды. Я пригласила вас к себе не для того, чтобы соблазнить, а чтобы обсудить вопросы снижения издержек на хранение и рекламу. Избавление от излишних запасов… Уменьшение накладных расходов. Вам не кажется, что это куда интереснее обольщения?

Она думала, что Каванах встанет и уйдет, оставив палтуса по-дуврски остывать на тарелке. Но Лайам улыбнулся так, словно у него гора с плеч свалилась, и сказал:

— Некорректный вопрос, миссис Мерчант. Если я соглашусь, то оскорблю вас как женщину, а если стану спорить, то оскорблю вас как своего босса.

Майя расслабилась; она услышала собственный смех и впервые подумала, что Лайам Каванах может быть другом, способным разделить бремя, которое она взвалила на себя.

— Вы нужны мне, Лайам, — негромко сказала она. — Нужны ваш ум, ваша преданность и ваш опыт. И то, что вы мужчина. Потому что есть места, куда мне вход закрыт и где вы будете моим представителем.

Он прищурился:

— Продолжайте.

Майя перешла к делу:

— За последние три квартала наша прибыль уменьшилась.

— Не так уж сильно, миссис Мерчант. По сравнению с другими мы держимся неплохо.

— Вы сами знаете, что другие меня не интересуют. Для меня существует только «Мерчантс». И я уверена, что мы с вами думаем одинаково: прежде чем наступит улучшение, нас ждут тяжелые времена.

Он слегка кивнул в знак согласия.

— Лайам, у меня есть несколько предложений. — Она отложила нож и вилку и перестала делать вид, что ест. — Я хочу закрыть библиотеку. Это позволит мне расширить отдел электротоваров. И собираюсь начать широкую рекламную кампанию. Для этого нам понадобится новое агентство.

— А как же «Нейлорс»? Они делают для нас рекламу вот уже десять лет.

— Вы не находите, что они слишком консервативны? Мне хочется чего-то возбуждающего, свежего и неизбитого. Того, что заставит людей подскочить на месте и волей-неволей обратить на нас внимание.

— Вы уже подыскали агентство?

— Нет. — Майя нахмурилась и покачала головой. — Я думала, что вы сумеете что-нибудь предложить. Гольф-клуб… «Город и Мантия»… Все эти ресторанчики, пивные и клубы, куда ходят мужчины. Вы наверняка слышали, что об этом обо всем говорят.

Майя прекрасно понимала, насколько осложняет ей задачу ее женское естество. Мужчинам проще, для таких случаев у них есть целая система неофициальных контактов. Но женщине — увы! — это заказано.

— Лайам, я думаю, это не составит для вас труда. Иногда быть мужчиной выгодно.

Ничуть не обидевшись, Каванах побарабанил пальцами по столу и задумчиво произнес:

— Значит, вы предлагаете закрыть библиотеку… Что ж, это мысль. Прибыли от нее почти никакой. Правда, полдюжины клерков останутся без работы.

Майя кивнула. В последние недели у нее возникло страшное подозрение, что увольнением полудюжины клерков обойтись не удастся. Пока она недостаточно доверяла Лайаму Каванаху, чтобы поделиться с ним еще более радикальными идеями. Ее сдерживала боязнь насмешки и высокомерия. Кроме того, мысль о том, что ей предстоит, заставляла Майю съеживаться от страха. Расходы на жалованье были высоки и поглощали львиную долю неуклонно сокращавшейся прибыли. Не стала Майя делиться и тем, что она начала собирать сведения о сотрудниках, регулярно опаздывавших на работу или задерживавшихся после сорокапятиминутного обеденного перерыва. В торговом доме «Мерчантс» работали больше ста человек. Майе хотелось быть уверенной, что каждый из этих ста предан магазину так же, как она сама.

— А что касается рекламы… — Лайам Каванах провел загорелыми пальцами по пышным светлым волосам. — Миссис Мерчант, я думаю, вам придется съездить в Лондон. В Кембридже того, что вы хотите, не найти.