Слепой. Защитнику свободной России - Андрей Воронин

– Давай договоримся так: выполню задание, приеду и расскажу тебе обо всем. Договорились? Знаешь, примета у нас, у московских журналистов, такая: прежде чем статья появится в печати, никому и ничего не рассказывать о редакционном задании. Иначе не повезет. Раньше я не верил в такие предрассудки, но со временем на вещи начинаешь смотреть иначе. Короче, с волками жить – по-волчьи выть. Потерпи, потом как-нибудь расскажу.

– Когда ты вернешься в Суздаль? Света меня уже замучила, только и спрашивает, когда к нам придет дядя Федор и принесет шоколадку.

– Понимаешь, Оксана, врать не буду, но задание главного редактора оказалось, мягко сказать, не простым, и на все уйдет примерно месяц.

– Так долго! – вскрикнула женщина.

– Я тоже не рассчитывал на такой срок, но что поделать, если работа такая. А я только и умею писать, всю жизнь пишу. Талант, значит, такой от Бога получил. Кроме того, редактор обещает очень приличный гонорар, поэтому есть за что работать, – заключил Сиверов.

– Все ясно, – протянула Лаврентьева. – Жаль, что тебя так долго не будет в Суздале. Я могу приехать к тебе в Москву, ты только скажи. Вдвоем оно как-то веселее будет, – трогательно предложила она.

– Я бы с удовольствием, но, поверь, работой загрузили по горло, не продохнуть. Придется нам потерпеть. А ты, если услышишь что-нибудь интересное о медведе-монстре, записывай. Мне это очень пригодится потом.

– Хорошо, без проблем. Рада буду чем-нибудь помочь тебе.

– Как там твой отец? – поинтересовался Глеб.

– Спасибо, что не забыл. Врачи говорят, что сердце его стало здоровее. Это показала последняя кардиограмма и другие исследования. Через недельку обещают его выписать.

– Хорошо, что он поправляется. Ну все, вроде новостей у меня больше нет, кроме одной, – Сиверов сделал паузу в разговоре, подыскивая слова.

– Новость хорошая или плохая? – насторожилась Лаврентьева.

– Наверное, нейтральная. В течение этого месяца, к сожалению, я не смогу тебе позвонить.

– А почему? – искренне удивилась Оксана. – Мне кажется, что минутку всегда можно найти. Или я могу тебе звонить. Мне нетрудно.

– Скажу тебе прямо. Это условие главного редактора. Я не должен никому звонить, мне надо вжиться в роль по-настоящему.

– Да пошел этот твой редактор… Направлений в русском языке, как ты понимаешь, много. Я твоего редактора уже возненавидела.

– Не одна ты. Так вся редакция к нему относится. Но работать же где-то надо. У него есть хорошее качество, перекрывающее многие недостатки. Он не скупится на деньги. За качественно выполненную работу платит весьма прилично, даже по московским меркам.

– Федор, все же хоть один раз в два-три дня позвони, хоть на минутку. В конце концов, твой редактор ничего не узнает. Он же не шпион, надеюсь. Я хочу хоть иногда слышать твой голос, твое дыхание, – взмолилась женщина.

«Не могу же я ей сказать, что отправляюсь в Афганистан на секретное задание?» – с досадой подумал Глеб, а вслух сказал:

– Послушай, Оксана, поверь мне, я бы очень хотел звонить тебе, но на самом деле не смогу. Больше мне добавить нечего. Буду ждать нашей встречи. Не забудь приготовить побольше моих любимых котлет. Договорились? – голос Сиверова звучал так трогательно и убедительно, что Оксана не смогла не поверить ему.

– Хорошо, я буду очень ждать тебя. Скорее возвращайся в Суздаль. А насчет котлет можешь не сомневаться. Их к твоему приезду будет приготовлено в избытке.

– Вот и прекрасно. Оксана, я тебя крепко-крепко целую. И передай Светику, что шоколадом я ее обеспечу в полном объеме.

– До встречи, Федор. Целую тебя.

Глеб отключил телефон и подумал: «Один Бог знает, увидимся мы с Оксаной когда-нибудь или нет. Это уж как получится».

Он вышел на балкон. Ласковый вечерний летний ветер наполнил грудь далеким, смутным воспоминанием о детстве, когда не о чем было тревожиться и волноваться. И все в мире казалось простым и ясным.

Солнце садилось над Москвой, щедро разбрасывая миллионы лучей в окна многоквартирных домов. Ночь ждала своей очереди, чтобы побыстрее занять место дня в вечном, непрекращающемся водовороте времени.

Сиверов постоял немного на балконе, любуясь красивейшим закатом. Затем он потянулся, вдохнул воздух полной грудью и возвратился обратно в квартиру. Приняв холодный, бодрящий душ, он приготовил себе чашку крепкого кофе и сел на диван рядом с журнальным столиком. Перед собой Глеб положил ручку и блокнот. Он насладился ароматным густым напитком и начал делать в блокноте пометки касательно оружия и снаряжения, которые ему необходимо взять с собой в Афганистан. Иногда Сиверов останавливался, подолгу думая, затем снова записывал или решительно вычеркивал ненужное; ведь на счету был каждый грамм, так что взять надо было только самое важное, без чего на самом деле не обойтись. Глеб понимал, что все это оружие и снаряжение придется тянуть на себе. А горы не прощают неуважительного к себе отношения. Этот непреложный закон он хорошо знал. Во время войны в Афганистане, когда разведгруппа шла на боевой выход – устроить засаду или разбить караван с оружием, перевозимым моджахедами, солдаты и офицеры предпочитали брать с собой побольше патронов и других боеприпасов, откладывая в сторону тяжелые банки с тушенкой. Голодному выжить можно, а вот остаться в бою без патронов – это означало верную смерть.

Закончив к полуночи разбираться со списком, Глеб еще несколько раз внимательно перечитал его и в конце концов остался доволен проделанной работой. Постелив на диване, он выключил свет и лег спать.

Только сон никак не приходил. Закрывая глаза, Сиверов видел вращающиеся лопасти боевых вертолетов на фоне гор. Вертолеты, отстреливая тепловые ловушки против «Стингеров», проносились куда-то вдаль. Иногда тишину гор взрывали автоматные и пулеметные очереди. Вертолеты ложились на боевой курс и атаковали цели ракетами и пулеметным огнем. Затем движение лопастей стало более медленным, и Глеб незаметно для себя погрузился в тяжелый сон.

Проснулся Сиверов ровно в шесть утра. Приняв душ и позавтракав, он позвонил Потапчуку.

– Доброе утро, Федор Филиппович, – бодро сказал Сиверов.

– И тебе того же, Глеб. Как спалось? – поинтересовался генерал.

– Мало, но крепко. В общем, как и договаривались, мой список готов, поэтому я и звоню.

– Отлично. Говори, я включил громкую связь и диктофон.

Сиверов перечислил все необходимое. Отключив запись, Потапчук спросил:

– Ты, Глеб, все тщательно продумал?

– А в чем дело, Федор Филиппович?

– В твоем списке нет ни снайперской винтовки, ни «калаша» с подствольником. Признаться, это меня несколько удивляет. Хотя, конечно, дело хозяйское.

– Да, но со снайперской винтовкой за спиной в чужой стране, ведущей боевые действия, я буду привлекать внимание любого человека. Что касается автомата, слава богу, этого добра в Афгане с избытком. Зачем таскать по горам то, что при необходимости можно там спокойно раздобыть, – пояснил Сиверов.

– Например, прикончив какого-нибудь зазевавшегося духа, – продолжил генерал.

– Очень даже правильно мыслите, Федор Филиппович.

– Ну что, Глеб, готов к заданию? – осведомился генерал.

– Как пионер, – пошутил Сиверов.

– Помни, я в тебя верю и рассчитываю на успех. Удачи тебе «за речкой».

– Спасибо на добром слове, Федор Филиппович.

– Не забывай выходить на связь ежесуточно, – напомнил Потапчук.

– Будет исполнено, товарищ генерал.

– Все необходимое для тебя наши люди доставят прямо на борт.

– Понял, – коротко ответил Глеб.

– Тогда до связи, – произнес Потапчук и отключил телефон.

Сиверов встал и прошелся по комнате. Сегодня ему ничего не снилось. Но стоило остановиться и прикрыть глаза, как боевые вертолеты снова неслись на цель, открывая огонь из всех своих арсеналов.

Одевшись в старые джинсы и темную майку, ровно в девять утра Глеб спустился вниз и сел в черный «мерседес» класса «люкс». Рядом с ним сидели крепкие ребята тоже в джинсах и рубашках. На водителе была темная бейсболка. Никто ничего не говорил и не спрашивал, словно в салоне машины собрались глухонемые.

Через полтора часа быстрой, маневренной езды «мерседес» свернул на какую-то проселочную дорогу. Скорость пришлось снизить, так как машина стала подпрыгивать с кочки на кочку. Вскоре они уже ехали по густому лесу. Наконец дорога стала гравийной, и «мерседес» пошел быстрее. Водитель то и дело посматривал на часы. Спустя пять минут лес расступился, и взору Сиверова открылась широкая взлетно-посадочная полоса военного аэродрома. Несколько крупных военно-транспортных гигантов стояло в начале полосы. Также Глеб увидел с десяток истребителей «Су-29». На часах было без четверти одиннадцать. «Пунктуальные ребятки, ничего не скажешь», – подумал Сиверов.

«Мерседес» въехал на взлетно-посадочную полосу и, словно на соревнованиях по драг-рейсингу, резко сорвался с места. Около одного из военно-транспортных самолетов «мерс» резко затормозил. Сидевший справа светловолосый телохранитель выскочил из машины, профессионально посмотрел по сторонам и приоткрыл дверцу. Глеб, не проронив ни слова, вышел. Короткий трап самолета был у его ног, ему оставалось только подняться на борт, что он и сделал.