Папанинская четверка: взлеты и падения - Юрий Бурлаков

Борок возник на месте помещичьей усадьбы, построенной в середине 19 века отцом революционера и учёного Н.А. Морозова. В 1938 году в бывшей усадьбе учреждается Верхневолжская база АН СССР, преобразованная позднее в биологическую станцию «Борок». В 1956 году на базе станции был образован Институт биологии водохранилищ, переименованный затем в Институт биологии внутренних вод АН СССР, которому в 1987 году присвоили имя И.Д. Папанина.

Уникальна судьба Н.А. Морозова. Отцом его был ярославский помещик, дворянин П.Г. Щепочкин, а матерью А.В. Морозова – простая новгородская крестьянка, бывшая дворовая крепостная. Родители жили невенчанными, поэтому пятеро детей носили фамилию матери, а отчество – крёстного отца А.И. Радожицкого.

До 15 лет Н.А. Морозов жил в Борке, занимаясь под руководством гувернёра, а затем поступил во Вторую Московскую классическую гимназию. Он участвовал в «хождении в народ», являлся членом исполкома партии «Народная воля». Дважды арестовывался и был осуждён вначале на три года, а затем приговорён к пожизненной каторге, заменённой одиночным заключением в Шлиссельбургской крепости. Отсидев 24 года, Н.А. Морозов самостоятельно выучил за это время 11 иностранных языков и написал 26 томов научных работ по химии, физике, математике, астрономии, философии, политэкономии, авиации. И это при том, что официально он не имел высшего образования. Книги были высоко оценены Д.И. Менделеевым, В.И. Вернадским, А.Л. Чижевским, К.А. Тимирязевым, К.З. Циолковским.

С 1918 года и до самой смерти Морозов возглавлял Естественнонаучный институт имени П.Ф. Лесгафта в Петрограде-Ленинграде. Был награждён двумя орденами Ленина и орденом Трудового Красного Знамени. В 1923 году «за заслуги перед революцией и наукой» Совнарком вернул учёному в пожизненное владение его же собственное имение. Большую часть последнего Морозов передал Академии наук и потому считался одним из основателей биологической станции в Борке. Скончался Н.А. Морозов, которого Тимирязев назвал «последним энциклопедистом ХХ века», в 1946 году, в возрасте 92 лет. Похоронен в Борке, где ему поставлен бронзовый памятник.

…Создание этого образцового научного городка тесно связывают с именем И.Д. Папанина. Однажды Ивана Дмитриевича, который любил охотиться в Ярославской области, попросили заодно проверить состояние биологической станции «Борок». Находилась она в глухомани, дышала на ладан, но в связи с созданием Рыбинского водохранилища её предполагалось оживить. Иван Дмитриевич вернулся в Москву с двойным впечатлением: с одной стороны – прекрасное место для научных исследований, а с другой несколько обветшавших деревянных строений и десяток скучающих от одиночества сотрудников. Ни сил, ни возможностей решать существенные задачи у них не было.

Со свойственной ему решимостью Папанин предложил Президиуму Академии наук возглавить эту станцию «по совместительству». Приехав в Борок в начале 1952 года в качестве уполномоченного Академии, он развернул бурную деятельность. Широкий авторитет в научных и хозяйственных кругах позволил известному полярнику «выбивать» дефицитные материалы и оборудование, к причалу биостанции одна за другой стали подходить баржи с кирпичом, досками, металлом. Строились лабораторные корпуса, жилые дома, подсобные службы, создавался научно-исследовательский флот.

Папанин пригласил в Борок целый отряд молодых специалистов, обеспечив их жильём и питанием. Но главным его достижением стало появление на станции группы известных учёных-биологов, запрещённых генетиков, многие из которых отсидели свои сроки, и им был закрыт въезд в Москву. Среди них можно отметить Б.С.Кузина, Ф.Б. Мордухай-Болтовского, М.А. Фортунатова, С.И. Кузнецова. Перед ними была открыта возможность полноценной творческой деятельности в Борке.

Доктор биологических наук О. Гомазков вспоминал впоследствии:

«В папанинском институте царила замечательная обстановка. Кто-то мог кого-то не любить, не терпеть даже, но в деловых отношениях царила уважительность, кем бы ты ни был: доктором или лаборантом…

Несмотря на то, что в посёлке жили люди разные, в институте царил дух несусветности и добра. Все мы были на виду друг у друга, постоянно соприкасались бытовыми и деловыми гранями. Наши физические и нравственные достоинства проходили непрестанную проверку, возрастные и иерархические ступеньки как бы стирались, когда за одним столом мы хлебали экспедиционную уху или разгружали очередную баржу с кирпичом.

Папанин объединял нас зримо и незримо, его уважали, боготворили, боялись. Он появлялся в посёлке на несколько дней, привозил какого-нибудь большого человека для демонстрации своего детища и нашей общей пользы, наводил шорох в хозяйственных и административных подразделениях». (Романенко, 2005).

Конечно, не будучи специалистом в вопросах биологии, Папанин прежде всего опирался на известные авторитеты. Его заместителем по науке стал Б.С. Кузин. Поучительна биография последнего. Арест и три года лагеря прервали в своё время карьеру молодого московского учёного. И всё это за дружбу с опальным поэтом О.Э. Мандельштамом. Затем 16 лет работы в североказахстанском захолустье, на опытной сельхозстанции, откуда его вытащил Папанин.

Человеком Борис Сергеевич был незаурядным. Знал пять европейских языков, за неимением пианино увлекался чтением нот хоральных прелюдий, воспринимая музыку внутренним слухом. Писал стихи, которые никогда не публиковал. В середине 1953 года Кузин перебрался в Борок, где наконец-то получил приличное жильё и смог привезти свою жену. В течение 20 лет он выполнял обязанности заместителя директора станции (института) по науке. Очень много времени отдавал редактированию научных работ, организации помощи молодым сотрудникам. Благодаря стабильности жизни у него появился досуг, наполненный интенсивной литературной работой. Кузин написал несколько автобиографических книг, увлекался переводами с разных языков, наслаждался музыкой.

Одним из основателей отечественной пресноводной микробиологии считается член-корреспондент АН СССР С.И. Кузнецов. Необычайно одарённый, он свободно говорил на немецком, английском и французском, прекрасно играл на рояле, великолепно рисовал. Папанин пригласил его в Борок одним из первых, хотя за Кузнецовым числился грешок общения с опальным генетиком Н.В. Тимофеевым-Ресовским и он не скрывал своей религиозности.

Интересная история произошла с С.И. Кузнецовым в связи с избранием в 1960 году членом-корреспондентом АН СССР. Сам он категорически возражал против выдвижения своей кандидатуры, считал, что в Академии «слишком много заседают, а не по делу». И уехал в экспедицию на Байкал. Тогда И.Д. Папанин подделал его подпись на соответствующем заявлении, оформил всё как надо – и Сергей Иванович, сам того не ведая, стал членом-корреспондентом. Вернувшись из экспедиции, Кузнецов пошёл объясняться к Папанину, на что тот ответил: «Я тебя и академиком сделаю».