Колонисты - Коротыш Сердитый

Отпираться было бесполезно, все равно они раскрутили всю цепочку от меня до сынка этого Тычка, да и дневное происшествие все равно записано в журнале, так что сложить дважды два… тут много ума даже троллю не надо.

— Я подрался с его сыном. — Честно глядя в глаза, ответил я. — Подумал, что рассерженный родитель может отомстить, а потом подслушал разговор и понял, что не он.

— А в окно зачем полез?

— Жена у него дура. Он мог ее зашибить в гневе, да и сынок этот оказывается не от него.

Начальник переглянулся с Круглым.

— То есть ты его спасать от необдуманного поступка полез, так?

— Выходит так.

— А как на этого вышел?

— Мать видела его на площади, как из портала выходил. Знакомое лицо, раньше за ней ухлестывал, пока мой отец не появился. Ну…

— Ясно, дальше не продолжай. — Крут поднял руку. — Отвергнутый жених, увидел любовь всей своей жизни, решил отомстить мужу. Прости меня парень за такие слова, но твой отец всю колонию спас. Если бы этот убийца на него не отвлекся, то мы бы сейчас с тобой не разговаривали.

— А что такое?

— Дело государственной важности, извини, не имею права разглашать. А насчет гостевых домиков тебе Тычок сказал?

— Да.

— Этого ты как нашел?

— На ловца и зверь бежит. Сам вышел, когда решил ноги делать.

— Как ноги делать? — не понял Крут и вновь переглянулся с Круглым. По шороху одежды я понял, что тот пожал плечами. — Ладно, неважно, в общем, парень, ты здорово нам помог. И еще один вопрос — тебя отец научил так драться, что ты даже здорового мужика вырубить можешь?

— По книжке научился. — Ответил я.

— Так ты же читать не умеешь. — Прогудел позади тролль. — Как можно по книжке научиться?

— Картинки смотрел. — Буркнул я.

— Почему он не умеет читать? — спросил тролля Крут.

— Я его попросил номер дома назвать, а он руну «Восемь» перепутал с «Четыре». Над четверкой значка нет, а над восьмеркой есть.

Вот блин, подумал я, на пустом месте опозорился. Как завещал великий Ленин, учиться, учиться и еще раз учиться.

— Может в темноте и перепутал. — Заступился за меня начальник. — А ты бы не перепутал?

— Я — нет. — Заверил тролль. — У меня в училище по правописанию высший балл.

— Вот раз у тебя высший балл, то иди писать отчет о проделанной работе на пяти листах, кто, где, как, когда вошли, что увидели, в общем, ты знаешь, давай иди.

Тролль поскучнел, развернулся и вышел, хлопнув дверью чуть громче, чем нужно было. Начальник улыбнулся.

— Я тоже на первой ступени числа и буквы путал, привыкнешь. — Он аккуратно опустил стило в маленький стаканчик с грифелями. — Работы на шахте ведутся, скоро погибших откопают, так что можете провести обряд на рассвете. Расходы на себя возьмет Управа, Древляна распорядилась. Все подготовит служба, приходите на холм Скорби.

— Может вы отца нам отдадите? — спросил я. — А то мать наверное попрощаться захочет.

— Только лодку его сильно слезами не заливайте, а то он не выгребет к Острову Рождения. — Серьезно сказал Крут. — Он отмщен, круг замкнулся, дух может спокойно уйти на перерождение, тут ты молодец, что не поверил официальному заключению.

— А кто его давал? — насторожился я.

— Мастер участка… — Крут задумался. — Он же не инженер, а просто руководитель… хм, значит вот кто поспособствовал… ладно, малец, иди домой, а нам тут еще надо клубок предательства раскрутить. — Начальник хлопнул ладонью по столу. — Тебя проводят. И если еще что-нибудь случится, ты больше по чужим домам не лазь, а лучше к нам иди, мы никогда в помощи не откажем.

— Спасибо. — Поблагодарил я и по-быстрому удалился.

На центральной площади перед Управой народ гудел как растревоженный улей — шахта была закрыта до проведения расследования и орки, которые пришли на работу, тут же принялись выяснять почему такое могло произойти и как теперь на них отразится пересчет зарплаты, которая и так была небольшой. Все уходило на налоги и прочие сборы, а ведь нужно было еще и кушать, да и обуться не помешает, хотя у нас здесь как такового ткацкого и обувного производства не было — все везли из разных миров. А этот таможенный сбор «через границу» еще только увеличивал стоимость вещей, хотя, как оказалось открыть портал копейки стоит. И тут евреи окопались.

Никто народ не разгонял, но и причину закрытия шахты не объявляли, так что орки и прочие тролли маялись от безделья и страдали в догадках, что же это могло быть. Кто-то слышал вопли и крики ночью в районе гостевых домиков, а одна всклокоченная тетка с пеной у рта доказывала, что это служба порядка чертей вчера гоняла, а то и агентов самих Гнаргов! Народ ей сильно не верил, но особенно впечатлительные уже собрались вокруг нее в кружок и слушали бредни раскрыв рты. Два мужика — гоблин и еще раз гоблин — даже затеяли драку, чтобы кулаками доказать свою точку зрения, но тут же были разняты стоящими рядом орками. Драчунам предложили пройти на Арену, отчего их пыл как-то сам собой утих и гоблины, позыркав друг на друга и пошмыгав носами, разошлись от греха. Где-то уже соображали на троих — любители выпить среди орков тоже были, но весьма крепких напитков здесь не готовили, максимум что-то похожее не пиво и напиться вдрабадан можно было только самогонкой из местных перебродивших ягод или медовухой, веществом, напоминающим земной мед, также производящимся насекомыми. Только продавался он в лавке знахаря-травника и для лечебных целей, но парочка хитроумных изобретательных гоблинов перегоняла его в брагу и толкала из-под полы. Этих доморощенных бутлегеров безуспешно искала вся служба, но, думаю, что они сами иногда прикладывались к их изделию, а то и калдырили вместе, вот почему гоблинов никто изловить не мог. Потому что они на хрен никому не нужны, все прекрасно знали, где они прячут разборный аппарат и складывают готовый товар. Впрочем, изредка совершаемые налеты на этот склад наверняка пополняли коллекцию бутылок у начальника Крута, которую я заметил у него под столом. Понимаю, должность нервная, надо и расслабиться иногда.

Так что потолкавшись для приличия между орками и послушав разговоры, я двинул домой. Там, уже немного отошедшая от горя мать, наводила порядок, Светка кормила ящериц, а Горшок по своему обыкновению мел двор. Когда я отворил калитку и вошел во двор, то все тут же уставились на меня как на привидение.

— Что? — спросил я.

— Что от тебя хотели в Управе? — с тревогой в голосе спросила мать.

— Медаль дали. — Ответил я. — Орден Сутулого.

— Кто это? — спросил Горшок. — Не знаю такого.

— Потом поймешь. — Махнул я рукой. — Все в порядке, не беспокойтесь. Отца привезут к вечеру. Завтра похороны на холме Скорби.