Точка "Омега" - Альфред Ван Вогт

На сей раз Джайер проявил свое понимание ситуации.

— Клянусь Дилитом! — возликовал он. — Кажется, я застал вас безоружным!

Он неспешно, плавным движением вытащил свой меч из ножен и принялся хищно кружить вокруг Рокуэла. Однако, судя по его виду, он не слишком был уверен, что осталось всего ничего — рвануть вперед и как следует рубануть. По глазам было видно, что, продолжая свой боевой танец, он лихорадочно оценивает ситуацию.

Рокуэл отступил и тут же обернулся. Он замер на том месте, где только что был Джайер. Ему понадобилось всего несколько мгновений, чтобы абсолютно точно установить движимый невидимой энергией Тайгэн Символ, который он вызвал сразу же, как только приметил Джайера. Сам он несколько отклонился назад, тщательно ощупывая ногами почву, чтобы избежать притяжения со стороны Символа. Он испытывал неприятное чувство покалывания в ноге, будто “нечто”, отличавшееся чудовищной мощью, вцепилось в него. Но оно оказалось неспособным добраться до него самого и вынуждено было довольствоваться тем, что ухватилось за внешний атрибут Рокуэла — его костюм, хотя и здесь крепкой хватки не получилось. Рокуэл встряхнулся, и со второй попытки ему удалось полностью освободиться от этого “нечто”. И тогда он смог свободно передвигаться по сразу напрягшейся почве, не вызывая при этом реакции. Джайер тем временем рассмеялся и вложил меч обратно в ножны. Великолепный джейнийский самец — гиперджейсам — дерзко осклабился:

— Раз нет угрозы, значит, нет необходимости и щадить кого бы то ни было. Как видите, Рокуэл, я ожидал, что вы появитесь сегодня. Мои люди всю ночь караулили это место, чтобы создать для меня возможность конфронтации с вами. — На его лице промелькнуло выражение триумфа. — И вообще я считаю, что своим возвращением вы всецело обязаны мне. Это произошло потому, что вчера я арестовал эту земную женщину Милиссу! А сегодня утром вы как миленький явились сюда в точном соответствии с тем, что я и предусмотрел. Все эти мысли возникли у меня совершенно неожиданно, как некая интуиция. Придется вам кое-что объяснить… господин.

Джайер не скрывал своей радости. Он махнул рукой кому-то, кто находился позади Рокуэла. Тот насторожился. В результате своих оборонительных маневров он оказался спиной ко дворцу. Рокуэл ухитрился бросить взгляд через плечо и увидел, что к ним приближалась Нерда, его супруга.

Подойдя поближе, она обеспокоенно поинтересовалась:

— Вам ведь не грозила никакая реальная опасность, не так ли? Глядя на вас, этого не скажешь.

— Вы правы, — сухо ответил Рокуэл.

Он подошел к ней, крепко обнял и поцеловал жену. Она не воспротивилась этому, но проявила полнейшую безучастность — холодные, безвольные губы, пассивное, податливое тело.

Рокуэл отшатнулся, нахмурившись. В нем вновь заклокотал давний гнев против этой молодой женщины-ледышки, наполнив его горечью.

— Черт побери! — взорвался он. — Неужели вы не рады встрече после столь долгой разлуки?

Но Нерда вместо ответа лишь холодно окинула его взглядом.

— Ах, до чего же я забывчив! — сыронизировал уязвленный Рокуэл. — И как это я посмел прервать вероятно столь милый вашему сердцу период спокойствия и беззаботности? Да, настоящему мужчине нелегко каждый раз напоминать себе, что женщины с Джейны лишены каких бы то ни было эмоций.

Супруга равнодушно повела плечами.

На сей раз Рокуэл взглянул на нее скорее с любопытством, чем с неприязнью. Нерда, как и все остальные самки на планете, держалась с холодной отчужденностью в отношении джейсамов. Женился он на ней согласно местным обычаям — то есть в один прекрасный день ее отец привел Нерду в дом суженого. От их брака появились затем мальчик и девочка, но, неизменно следуя устоявшимся среди женщин ее мира традициям, супруга по-прежнему воспринимала его как некое постороннее лицо, вторгшееся в ее существование. Для Нерды он был не более чем спутником жизни, которого она обязана терпеть, не слишком, однако, обременяя себя заботой о нем. В Рокуэле внезапно проснулась ревность.

— Интересно, а что это здесь делает Джайер?

В ответ последовало:

— Думаю, что это обстоятельство он прояснит сам. Я бы предпочла не возвращаться к этой теме, а лучше услышать из ваших уст изложение причин столь длительного отсутствия.

Но Рокуэл проигнорировал ее просьбу.

— Пройдемте во дворец, — довольно грубо отозвался он.

Дел было по горло. Известие о его возвращении, несомненно, мгновенно распространится повсюду. И у тех, кто контролирует Совет, не так уж много времени, чтобы определиться по отношению к нему. Разумеется, регенты, генералы и их ближайшие приспешники будут раздосадованы внезапным появлением потомственного главы государства и главнокомандующего. Следовательно, еще до наступления ночи ему любой ценой надлежало добиться повторного признания за собой законного права держать в руках скипетр власти.

Рокуэл ласково взял Нерду под локоть. В том был свой расчет. Он намеревался вступить под своды дворца рука об руку с супругой, чье присутствие рядом в какой-то степени удостоверяло и утверждало его личность государя. Год на Джейне длился долго, а вот память, особенно у мужской части ее населения, была куда более короткой. Так что сейчас подвернулся уникальный случай должным образом подать свое возвращение. Займись он сам предварительной подготовкой этой процедуры — и то едва бы сумел создать столь благоприятную возможность.

Как только они подошли к главному сторожевому посту, грянул набат. А спустя всего несколько минут вся охрана и дворцовая челядь уже чинно выстроились в пять рядов по сотне человек в каждом. Он обратился к ним с приветственным словом, стремясь максимально благоприятно использовать свой берущий за душу бархатный баритон. Рокуэл будил приятные воспоминания у старослужащих, побуждал молодежь воспринимать свое лицо и весь облик, как и прежде, в ассоциации с образом их неоспоримого владыки. Его цель состояла в том, чтобы они сохранили это впечатление при любых обстоятельствах.

Закончив свою патерналистскую беседу с персоналом и распустив его, он почувствовал себя лучше. Правда, ненамного. Разговаривать, как с малыми детьми, было возможно только со слугами и стражей, но никак не с офицерами. Тем более с нобилями.

С ними следовало держать себя совершенно по-другому, показывая свое превосходство, но не переигрывая и ни в коем случае не опускаясь до снисходительного тона. В сущности, они не были столь уж сверхлукавыми и изощренными царедворцами, оставаясь скорее довольно простоватыми в своих реакциях джейнийцами. Рокуэл понимал теперь, почему Дэв и Милисса решились втягивать жителей планеты в цивилизацию такими быстрыми темпами, применяя систему испытаний и ошибок, базировавшуюся на принципе: пытаться воспринимать каждого индивида таким, каким он был на самом деле.

Те, кто стоял в самом низу социальной лестницы, подверглись лишь самым простым формам тестирования. Джейнийцев, проявивших хотя бы минимум сообразительности, быстренько интегрировали в конвейерный процесс, когда они выполняли сначала одну, затем две и более простых производственных операций, но их никогда не перегружали избыточно. В течение последних десятилетий выявилась целая группа работников, хорошо разбиравшихся в технике. Они преодолели следующий социальный рубеж, положив начало новому классу — инженеров.

Совсем другое дело — офицеры и нобили. Эти отличались болезненной обидчивостью и были безнадежно невосприимчивы ко всему новому, за исключением, пожалуй, начальных форм общей грамотности. В целом их удалось убедить в том, что умение читать и писать — это дополнительный признак аристократизма. Но следовало все же признать, что они никогда не были убеждены в этом тезисе до конца. На все попытки покрепче вбить им его в голову они неизменно ухмылялись: если это так, отвечали они, то к чему обучать грамоте нижестоящие классы? Их не знавшее границ упрямство в этом вопросе привело к необходимости создания письменности, отличной от той, которой пользовался простой люд. Последнюю они игнорировали. Но даже и на этих условиях нобили согласились посылать своих чад в школу с большой неохотой, потребовав, чтобы были созданы заведения специального типа и отдельно от общенародных.

В силу этих особенностей высших слоев джейнийского общества Рокуэл решил, что разумней всего будет переговорить о своем возвращении со знатью в ходе “мальчишника” — обеда, который он устроит в обширной палате, примыкавшей к громадному оружейному залу дворца.

В середине дня Дэв счел полезным позвонить Нерде. Ждать пришлось необычно долго. Наконец подошел ее адъютант и весьма церемонно сообщил:

— Королева поручила мне проинформировать вас, что ее супруг и повелитель Рокуэл вернулся. Учитывая, что отныне он олицетворяет всю мощь вооруженных сил, ее разговор с вами может быть в данный момент истолкован превратно. Это все, что она просила передать вам, господин.