1941. Забытые победы Красной Армии (сборник) - Роман Ларинцев

Но этого было явно недостаточно, поэтому оба немецких командира корпусов – генералы фон Гейер и Матерна – вылетели в Минск, где находился штаб фон Клюге, и уговорили его посетить выступ и лично оценить обстановку. Только что выздоровевший фон Клюге 27 августа лично прибыл на фронт. В результате его визита уже на следующий день 15-я пехотная дивизия, подчиненная 9-му армейскому корпусу, начала заменять 263-ю на передовых позициях. Смена завершилась 29 августа, и 263-ю пехотную дивизию отвели в деревню Бердники, которая находилась на расстоянии около 20 километров к западу от Ельни, в резерв 9-го армейского корпуса. Напоследок ей все же удалось восстановить фронт южнее Чувашей.

За 10 дней своего нахождения на передовой 263-й пехотной дивизии пришлось отразить 37 сильных атак, не считая мелких нападений. На следующий день после своей поездки на фронт фон Клюге подал рапорт командующему группой армий «Центр» фон Боку. В нем он предсказал, что если русские начнут атаковать на узких участках при поддержке артиллерии целыми дивизиями вместо батальонов, то немецкая оборона неизбежно рухнет. Фон Клюге резонно указал, что ельнинский выступ первоначально был захвачен в качестве плацдарма для наступления, а вот оборонять его очень трудно, ведь выступ имел ширину всего 18 километров и насквозь простреливался артиллерией. Каждая защищавшая его дивизия ежедневно теряла в среднем от 50 до 150 человек. Для снабжения размещенных там войск имелась всего одна дорога. В конце рапорта фон Клюге рекомендовал или немедленно возобновить наступление на Москву, или сдать выступ.

Немецкая оборона, увиденная фон Клюге на ельнинском выступе, представляла собой удручающее зрелище. Вместо траншей полного профиля немцы вырыли небольшие окопчики на одного-двух человек на расстоянии 10–20 метров друг от друга. На большинстве участков даже такие окопы не эшелонировались в глубину. Во всех подразделениях, частях и соединениях от рот до дивизий полностью отсутствовали резервы. Русские на ряде участков сумели подобраться на расстояние до 25 м к немецкой передовой. В результате днем никакое движение было невозможно, а ночью, когда приходилось доставлять на фронт все необходимое, русские чаще всего атаковали. Солдаты, сидя в своих окопчиках, слабо представляли себе, что происходит с их товарищами, и это разлагающе действовало на их моральный дух.

Только за четыре дня боев до 26 августа 78-я пехотная дивизия потеряла 400 человек, а всего с начала войны дивизии утратила 30 % своего состава. Большинство потерь дивизии причинили 25–30 советских орудий, которые непрерывно вели по ней огонь, выпуская ежедневно в среднем по 2 тысячи снарядов. В ночь с 24 на 25 августа на позиции дивизии обрушились уже 5 тысяч снарядов, в большинстве своем калибром в 122 и 152 мм. Кроме них, огонь вели два 203-мм орудия и большое количество тяжелых минометов. При этом советская артиллерия стреляла очень метко и часто меняла свои позиции, сильно затрудняя немцам контрбатарейную борьбу. 26 августа командир 78-й пехотной дивизии генерал Галленкамп доложил, что очень скоро его дивизия полностью выдохнется. Подобные доклады каждый день поступали в штаб 4-й армии. Немецкие офицеры старшего поколения считали, что ситуация неустойчивой позиционной обороны у Ельни была еще хуже, чем условия во времена Первой мировой войны. По их мнению, необходимо было или возобновить наступление, или отвести войска назад. Удерживать территорию только из соображений престижа было явно неразумно.

К счастью для германских войск, под Ельней наступила небольшая передышка. После многодневных и кровопролитных атак 21 августа Жуков приказал генерал-майору К. И. Ракутину, командовавшему штурмовавшей немецкий плацдарм 24-й армией, прекратить безуспешное наступление и подготовить новый удар, более сильный и лучше организованный. В тот же день он отдал своим войскам следующий приказ:

ПРИКАЗ ВОЙСКАМ РЕЗЕРВНОГО ФРОНТА № 005 О НЕДОСТАТКАХ В ИСПОЛЬЗОВАНИИ ТАНКОВ И МЕРАХ ПО ИХ УСТРАНЕНИЮ

21 августа 1941 г. Секретно

На опыте боев в районе Ельня мною установлена недопустимая безграмотность использования в бою танков и танковых частей, которые в результате неправильного применения несли большие потери в живой силе и материальной части.

Командиры соединений не давали времени на проведение танковой разведки и на организацию взаимодействия танков, пехоты, артиллерии и авиации. Взаимодействие организовывалось не на местности, а вдали от поля боя, на картах.

Танки бросались в атаку, не имея никаких данных о расположении системы огня противника и характере местности. Командиры частей и общевойсковых соединений ставили танкам неясные и сомнительные задачи, не организовывалась авиационная, пехотная и артиллерийская поддержка танков.

Не организовывалось взаимное опознавание, вызов огня и целеуказание. Были случаи поражения танков своей же артиллерией из-за неувязки артиллерийского огня. При движении танков вперед пехота, как правило, не продвигалась за танками и не закрепляла захваченные танками рубежи. Танки, действуя в одиночестве, несли напрасные потери и возвращались обратно в исходное положение.

Танковые командиры не проявляли нужной твердости перед общевойсковыми командирами в деле правильного применения танков; беспечно выпускали из своих рук руководство танковыми группами поддержки пехоты; не организовывали эвакуацию подбитых, застрявших танков с поля боя; не принимали мер к немедленной отправке танков на сборные пункты аварийных машин для их ремонта и быстрого ввода в строй.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Запретить вводить танки в бой без тщательной разведки системы огня противника, местности и без увязки на поле боя взаимодействия командира танкового взвода или роты с командирами стрелкового батальона и артиллерийского дивизиона или батареи.

2. Запретить вводить танки в бой без тщательной отработки взаимного опознавания, без установления сигналов вызова и прекращения огня.

3. Строжайше предупреждать перед каждой атакой всех бойцов, младших и средних командиров о недопустимости отставания от танков во время атаки, следствием чего обычно является срыв наступления и большие потери.

4. Не допускать подчинения танков командирам стрелковых рот, и, как правило, танки подчинять командирам стрелковых батальонов и полков, действующих на главных направлениях.

5. Командующим армиями заранее ставить задачи начальникам автобронетанковых войск армии по материальному обеспечению танков эвакуационными и ремонтными средствами.

6. Командирам танковых соединений и частей резко повысить ответственность командиров танковых частей и подразделений за каждый потерянный танк, тем более не допускать оставления их в руках противника; не вводить в бой танки «КВ» и «Т-34» с плохо подготовленными экипажами, организуя допод-готовку последних при каждой возможности.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});