Огненный дождь - Денис Субботин

Сам Ромуальд, про которого говорили шёпотом и чаще всего с искорками восторга в голосах, пришёл на площадь ближе к мигу, когда Коло перешло зенит. Мрачный, ещё больше иссохший и поседевший. Если такое возможно с человеком, который уже сед волосом и худ телом и ликом. Он молча, не заговаривая, прошёл мимо воинов, подошёл к бабам и несколько минут просто смотрел на огонь. Потом что-то коротко спросил и ему хором ответили. Слышно, впрочем, не было. И расстояние немалое, и ветер в ту сторону. Да и говорили тихо… Старик довольно долго говорил, что-то доказывал, убеждал кажется… Потом загалдели женщины. Именно загалдели – перебивая друг друга, высокими голосами, иногда кто-то визжал. Послышался плач…

-Чего они там? – помрачнев, спросил Яросвет.

-Не ведаю! – пожал плечами сотник. – Далеко… Да ты не волнуйся! Что бы ни решили, всё нам скажут! Вон, уже идут!

Шли трое: мрачный Ромуальд, следом – те две женщины-поджигательницы, старая и молодая. У обоих – заплаканные, но решительные лица.

-Началось! – предрёк Яросвет. – Ну, сотник, ты как хошь, а я – в кусты! У меня конь с утра не поен!

-Яросвет! – нервно сказал Ярослав. – Стой!

-Конь превыше всего! – уже издалека, заглушаемый громом копыт, донёсся голос побратима…

-Здрав буди, Ромуальд! – мрачно сказал сотник, оставаясь в седле. – Что ты такой грустный? Твоя деревня свободна. И род не прервётся, как я слышал… Внук здоров?

-Здоров… телом! – тихо ответил старик. – Кто ведает, что сталось с его душой?! А впрочем… Я к тебе по делу, сотник Ярослав!

-Догадываюсь! – кивнул тот. – А это – выборные от жителей?

-Да… от жителей! – трудно ответил Ромуальд. – По правде, я убеждал их, что ты не можешь… они не хотят и слушать. Пойми их, они натерпелись такого, что и врагу пожелать не хочется! Даже тем, кто это сотворил!

-Я видел! – кивнул Ярослав. – Ненависть глубоко укоренилась в их душах, благо что и пищи для неё довольно… Они хотят, чтобы мы отомстили за них? Скажи – отомстим. Уже скоро!

-Я – Лаора, жена… вдова Торстона Коротышки. У меня были две дочери, три внука и внучка. Они все – мертвы. Их убили не базиликанцы, те лишь грабили и насиловали, их убили наши соседи из Рыжих Камней. И твоих людей ранили рыжекаменские. Отомсти! Убей их! Убей их всех и сожги деревню!

-Постой, я не могу! – растерянно пробормотал Ярослав, смятый этим натиском в один миг. – Это – торингская деревня, она во власти вашего императора и лишь он может…

-Я – Бирута, вдова Ликина Меткого. – молодой легче далось прозвание вдовой. – Мой муж погиб в начале боя, его подняли на копья. Мой ребёнок никогда уже не родится – я выкинула после того, как меня изнасиловали. Он молит тебя о мщении, гардар! А если тебе мало нашей мольбы, мы заплатим… У нас мало что осталось… Почти ничего. Кроме нас. Мы заплатим собой. Вы ведь воины, вам нужны женщины!

Её глаза наверное когда-то были красивы – огромные, похожие на озёра голубые глаза, укрытые под длинными ресницами. Сейчас в них ярым пламенем полыхало безумие. И оно лишь ярче разгорелось, когда Бирута лихорадочно начала срывать с себя те лохмотья, что были её одеждой. Обнажилось порядком исхудавшее, но когда-то крепкое и сочное тело, грудь же и сейчас была полна и красива. Только в синяках и ссадинах…

Видимо, Ярослав, а может – кто-то из десятников за его спиной слишком откровенно зацепился взглядом за один из этих синяков. Бирута не смутилась, но улыбнулась:

-Я грязная для тебя, воин?.. Я отмоюсь, клянусь! Мы будем чистые, как в первую брачную ночь! Мы все готовы заплатить. За смерть! Сначала – сожгите Рыжие Камни, убейте там всех. Потом – берите нас. И делайте, что хотите! Ну, что же вы, воины?!

Ярослав резко обернулся в седле, цепким взором поймал лица воинов… Нет, он не зря более года – с тех пор, как стал сотником, лично проверял каждого дружинника. Ни один не ухмылялся, а похоть, если и была – загнал куда поглубже. Зато ярости хватало. Кто-то уже требовал идти на эту деревню. Их – сотня, они и впрямь сотрут её с лица земли!

-Прости, краса! – тихо сказал он, заворачивая коня. – Не могу… Мы не можем жечь торингскую деревню, наш князь скарает нас всех за глотки! Прости…

-Хорошо, вам не нужны мы! – отчаянно выкрикнула доселе молчавшая старшая, Лаора. – Но золото, золото вам нужно? Мы отдаём себя вам в рабство! Вы можете нас продать и получить много денег. Мы – здоровые, крепкие, можем иметь здоровых детей… Ну же, соглашайтесь! Мы прямо сейчас подпишем всё, что требуется! Отомстите же за нас!

-Сотня, за мной! – искажённым голосом приказал Ярослав. И, чуть не сшибив конём Ромуальда, стоявшего подле, пустил того в намёт. Прочь из деревни, пока не пересилила ярость, прочь!

Да разве уйдёшь от этого… Расстояние – а сотня разбила лагерь в двух верстах от околицы, между двух холмов, на берегу небольшой, но быстрой реки – не главное. Варили кулеш, отпаивали-откармливали коней… Молча. Самые записные балагуры ходили мрачные, подавленные. А общее мнение высказал обычно осторожный в словах Богдан.

-Надо было согласиться, сотник! – мрачно сказал он, стараясь на Ярослава не смотреть.

-Ты на баб польстился, аль на золото? – яро сверкнул на него глазами тот. Понимая, что обижает смертельно.

Богдан не обиделся, лишь поднял на Ярослава глаза:

-Яр… - он редко так обращался к сотнику, но только иногда, в минуты откровенности. – Яр, мы многое потеряем в этой войне, но Род заповедал нам хранить честь. А сможешь ты теперь смотреть в глаза этим женщинам? Да плевать на золото! И женские ласки на войне успеем получить с война… в тех же Рыжих Камнях. Ну, если кто и получит с какой бабы здесь плату, ты-то что яришься? Тебя за удило никто не тянет! Можешь в сторонке остаться! Но отплатить нечисти – должны! Решайся, сотник…

Ярослав обернулся, чтобы уйти и замер, удивлённый. Оказывается, у костров никто не сидел, все собрались поближе и заворожено слушали. И лица у всех были серьёзные. А Яросвет ещё и поддержал Богдана, предатель:

-Решайся, сотник!

-Кулеш сгорит, вояки! – сплюнув под ноги побратиму, сердито сказал Ярослав. – Снидайте идите! В бой с изголодавшимися не пойду!

-Злее будем! – настойчиво сказал Богдан. – Ты же видишь, все готовы хоть прямо сейчас в сёдла! Решайся, сотник!

-Кони устали… - предпринял последнюю попытку Ярослав. – Да, Чернобог с вами! В седло!

…Сотня оказалась готова к походу за четверть часа – время даже для его дружинников небывалое. Кулеш без жалости вывалили в траву – жирный, с курятиной и салом, густой… Сами обошлись сухарями и малым количеством пресного мёда[49]. Тут же и тронулись вперёд. У деревни их встретил готовый к выступлению Ромуальд, пристроился на полкорпуса позади Ярослава – злого, насупленного, неразговорчивого. Женщины провожали воинов радостными криками, кто-то плакал…