И тут я понял, что... (СИ) - Евгений Семенов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Госпожа Вихра, вам срочно приказано вернуться в расположение королевства и вернуть войска. — Отчётливо проговорил вестник, окутываясь стекающими со всех сторон клубами пыли.
— Владыка, да? — Переглянулась пара измотанных воинов, смотря как их павшие товарищи прямо на глазах превращаются в прах.
— Что-то случилось? — Встревожилась женщина, не отвлекаясь от своего дела. — Мы же только сюда добрались, здесь очень много раненых и больных.
— Владыка созывает войска. Кто не вернётся в распоряжение королевства после двухнедельного срока, будет считаться врагом, подлежащим немедленному уничтожению. Вас приказано вернуть в кратчайшие сроки. — Безжизненным голосом объявил вестник, на которого смотрели десятки испуганных глаз людей, переживших ещё одно из десятков бедствий в своей жизни.
— Нужно их спасти. — Отстранённо сказала женщина.
— Мне приказано…
— Это может подождать. — Твердо сказала женщина, принимаясь за следующего больного.
— Приказ…
— Будет выполнен. — Толкнула женщина посохом в грудь подавшегося вперёд вестника. — Я больше не позволю никому страдать, а Тарису хватает сил и самому во всем разобраться. Тем более, люди в его армии имеют не такое уж большое значение… наше опоздание…
— Будет смертельным для всех, как и для многих кто останется за пределами Вальдора. — Так же равнодушно и безжизненно сказал вестник, смотрящий на упиравшийся ему в грудь посох. — Ситуация чрезвычайная.
— Тогда просто помогай и мы успеем. — Продолжая лечить раненного, не оборачиваясь, стояла на своем женщина. — Нужно верить и стремиться к лучшему, а не бежать от худшего.
— Магия, запреты, приказы, указы… — С ноткой раздражения в безжизненном голосе прошептала бездна в провале лица темного вестника.
Глава 19. Одичавший мужицкий мужик
— Да-а-а, у меня уже даже кукуха заскучала. — Унывал я, смотря на дорогу, по которой качусь в телеге уже неделю. — Вообще в голове пустота, ещё и ты пьянь последняя…
— Вот не надо, а! — Сидела с очередной бутылкой Люмия. — Лучше присоединяйся!
— Не, уже понятно, что мозгам на пользу это не идет. Мои может и больные, но не такие атрофированные как у тебя. — Вздыхал я, привычно превращаясь в хрустящий мешок костей на деревянном дне телеги. — Может попробовать портал открыть?
— Давай не будем. — Поморщилась Люмия. — Представь какие расходы и риски.
— Меня убивает эта вечная прогрузка локации. — С круглыми глазами смотрел я в небо, как-то распластавшись среди ящиков и мешков.
— Так может нам как-то развлечься? — Задумалась Люмия.
— Развлечься… развлечься. Хорошая идея, но как? — Повернул я голову, смотря на сидящую с бутылкой блондинку с раздвинутыми ногами.
— Знала бы я. — Пожала плечами Люмия.
— Давай че-нить бахну? — Возникла в голове ленивая и расточительная мысль.
— Может попробуем завести друзей?
Повисло неловкое молчание. Мы встретились напряженными взглядами… сначала она улыбнулась, потом я хохотнул.
— Видишь, хорошая идея! По… — Стала оживляться Люмия, выглядывая своего маньяка.
— Да с черта два! Ненавижу пустые знакомства еще и с бесполезными людьми, которые целыми днями на нервах с острыми мечами бродят. Лучше уж своим ходом через лес переться. И быстрее, и веселее. — Отвлечённо говорил я, снедаемый прожорливой скукой.
— Ну, и валяйся дальше. — Залпом поглощала алкоголичка объемную бутыль.
— Готова… — Спустя время заметил я, как она вновь вырубилась. — А теперь за дело…
Я подсел поближе и с улыбкой несколькими пальцами взял её за аккуратный подбородок. Кожа такая мягкая и нежная, так и манило её помять, потереть, почувствовать как можно лучше… Потянул его вниз, распахивая тонкие розовые губки, такие сочные и гладкие, будто кукольные…
— Хардкор, помнишь наш вчерашний разговор? Я хорошо подумала над твоими словами. Разрушение — это, в самом деле, часть великого созидания. А саморазрушение — это великое, но страшное искусство. Возможно, мне не хватает мозгов, чтобы это понять, но я тобой восторгаюсь! Восторгаюсь всей душой и надеюсь когда-нибудь понять твою безумно тяжелую ношу и незавидную участь, но, будь уверен, я…
— Ты чё делаешь? — Открылись шокированные глаза Люмии.
— Вот нафига ты заговорила! Теперь образ верной и умной Люмии навсегда умер! — Опечалился я от горькой утраты. — С кем мне теперь говорить! С твоим трупом?
— Я жжж с тобой разговариваю и в таком состоянии и не жал-усь… — Медленно стала засыпать Люмия, не пытавшаяся даже заморачиваться моим необычным поведением.
— У тебя хотя бы разнообразие есть. — Вновь опечаленно вздохнул я, видя перед собой только пьяное женское тело. — А меня даже на единственную личность не хватает.
Тормозная жидкость вновь стала вливаться в мой мозг, обволакивая извилины неприятной наждачкой, на которой стирались и тормозились мысли, без коих моё тело превращалось в недовольный и уродливый овощ, на подобии двухлетней свеклы в холодильнике. Я смотрел на небо со дна телеги. Ненавидел каждое безмятежное облачко и презирал иномирские луны за их пафос. Я смотрел на лес по дороге. В голове почему-то стали бить фонтаны русской классики, чьи описания, да и в целом, её плохо переносил. Пытался я и смотреть на людей, слушая их разговоры, но шизофрения их так заворачивала, всеми силами доказывая, что это заговоры и прочая чушь, что меня очень быстро выматывало и портило и без того отсутствующее настроение.
Вдруг на обочине дороги появился здоровенный оголтелый мужик в одних портках. Этот факт меня удивил. Небритый он просто себе сидел на травке с меланхоличным видом на суровом лице со шрамами и таким же изувеченным телом. Человек априори не мог бы выживать в лесах в одиночку и без всего, но он и на человека-то особо не походил.
Телосложением и массой он был здоровее чертовых зеленых качков Владыки. Этот факт меня поразил. Его тело было невероятно мускулистым и жилистым, какой-то мощный космодесантник из пробирки! А его оружием была простая деревянная палка титанического размера! Судя по вмятинам и кровавым пятнам, она забила насмерть уже не мало живых существ. Беспощадно и не по одному разу…
Но больше всего меня смутило, то что караван просто тихо-мирно шел дальше, пытаясь не обращать на верзилу никакого внимания, которое он в свою очередь тоже уделял только травинкам на земле. И это нормально так реагировать? Что за мужицкая аномалия?
— Вставай, пьянчито, я нашел нам впечатления! — Разгорелся во мне исследовательский интерес, подогрев пощечиной жгучую блондиночку.
— Э? — С оторопью открыла косые глаза Люмия.
— Походу сломал… — Смотрел я на то, как она совсем не могла собрать глаза в кучку и вообще сориентироваться в пространстве. — Пошли давай! Страховать будешь. Хотела же новые знакомства и, вуаля, я выполнил выдвинутое предложение, найдя для нас
