Красота красная - Аранца Портабалес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Проклятый ублюдок! – рявкнул он.
– Что стряслось? – спросила Ана из ванной.
– Гонсало сообщил прессе о крови и фотографии. У него даже не хватило смелости сказать это прямо. Он слил информацию, а потом не стал отрицать. Ты только послушай: «Учитывая непроверенную информацию о том, что убийца покрыл искусственной кровью пол в комнате, где была убита Ксиана Ален, комиссар Гонсало Лохо заявил, что не может ни подтвердить, ни опровергнуть эту новость. Отвечая на вопрос о слухах о том, что на месте преступления была воспроизведена работа Авроры Сиейро, комиссар, напомнив, что расследование проводилось в условиях строгой секретности, подтвердил, что место преступления имеет сходство с произведениями искусства бабушки Ксианы Ален».
Одеваясь, Ана слушала его.
– И чего ты ожидал? Что он выйдет к прессе и заявит, что мы понятия не имеем, была ли девочка убита кем-то из соседей, ее родителями, тетей или сумасшедшей старухой, которая целыми днями читает Библию? Гонсало должен появиться и что-то сказать. Завтра он заявит тебе, что эта информация может открыть новые возможности для помощи со стороны граждан. И точка. Я не знаю, что тебя удивляет. Ты занимаешься этим больше лет, чем я, Санти.
Надев футболку и джинсы, Санти подошел и поцеловал Ану.
– Рано или поздно мне придется уйти, – заметила она.
– Тебе нужно к сыну?
Она отрицательно покачала головой.
– Он в Луро, проведет несколько дней с моим братом и невесткой.
– И зачем тогда торопиться?
Она улыбнулась.
– Затем, что мне пора начинать репетировать перед зеркалом фразу «вчера я не спала со своим боссом».
Санти пристально посмотрел на нее.
– Да уж, это проблема. Разве мы не можем быть здесь Санти и Аной, а завтра утром снова стать Абадом и Баррозу?
– Я полагаю, что да. И ты сможешь не смешивать произошедшее только что с работой?
– Я никогда ничего не смешиваю с работой.
– Тогда перестань говорить о Гонсало и дай мне что-нибудь поесть.
Он рассмеялся, разрушив повисшее между ними напряжение. Было странно слышать, как он смеется. Ана знала его четыре года. Санти казался ей довольно интересным парнем. Тем более он был из тех, кто больше молчит, чем болтает. А еще он был из тех, кому не сложно объяснить свои методы ведения расследования. Она искренне уважала его за страсть, которую Санти проявлял по отношению к работе, в то время как хвастался тем, что бесстрастен. Ане нравились и другие его черты. Например, ямочки, которые появлялись на его щеках, когда он улыбался. Жаль только, что он так мало улыбался. Его длинные ресницы, его черные глаза, и спокойные, и настороженные одновременно. Нравилось, как Санти на нее смотрит. И его руки.
Ане нравилось, что он совсем не похож на Тони.
– У меня есть хлеб, ветчина, фрукты, йогурт, хлопья и кофе без кофеина.
– Не ешь ничего вредного для здоровья?
– Не-а.
– И мне нельзя курить?
– Я не собираюсь отвечать на этот вопрос на первом свидании.
– Я знаю, мне придется уйти. В общем, сделай мне кофе, один из тех, что не слишком полезны.
Они сидели на кухне, и Ана с интересом осматривалась вокруг, стремясь немного больше узнать о мужчине, с которым провела минувшую ночь. Она многое знала об инспекторе Абаде и лишь чуть-чуть о Санти. Ана обратила внимание на чистоту на кухне и его навязчивое стремление к порядку. На симметрично сложенные бумажные салфетки. На расположение по размеру пакетов с едой в шкафу, откуда он достал хлопья.
На работе он тоже старался содержать свое место в порядке, но Ана не ожидала, что и дома.
– О чем задумалась? Ты как-то затихла.
– Я думала, что совсем тебя не знаю.
– Ладно. Что ты хочешь знать?
– Сколько тебе лет?
– Как ты думаешь, сколько?
– Это вопрос-ловушка. Шаг к ответу.
– Продолжай, я не разозлюсь. – Он снова улыбнулся. Она тоже.
– Тридцать пять, – рискнула ответить Ана.
– Тридцать три.
– Вот дерьмо!
– Без проблем. Я в курсе, что как побрил голову, стал выглядеть старше. Что еще ты хочешь знать?
«У тебя была девушка? Ты был женат? Я тебе нравлюсь? Почему ты переспал со мной? И что теперь? И что же нам теперь делать, черт возьми?» – крутилось в голове. Ана молчала, маленькими глотками отхлебывая фальшивый кофе, и прикидывала, о чем спросить, чтобы не выглядеть сумасшедшей.
– Я хочу знать, что мы будем делать завтра. Я имею в виду дело Алена. Работа. Абад и Баррозу.
– Ну, завтра нам нужно выяснить, кто купил кровь через интернет. Хотя я думаю, что мы ничего не выясним, а потому подумываю о том, чтобы снова поговорить со старухой. Мне нужен оригинал фотографии.
– И нож. Мы должны начать с вопроса о ноже.
– Я уже начал в прошлый вторник. Это очень редкая модель. Бренд «Ямаваки». Стоит целое состояние. Я получил список тех, что были проданы Amazon за последний год. Не повезло. Все они отправились в специализированные рестораны. Кто, черт возьми, убивает маленькую девочку таким странным ножом? В доме его не узнали ни Лола, женщина, которая там убирается, ни Тео, ни Сара.
– Я знала марку. Прочитала об этом в отчете о вскрытии. Однако я не предполагала, насколько это странно. А как насчет соседей? Разве он не мог принадлежать им?
– Ну, я их не спрашивал. Но если бы он принадлежал кому-то из них, как думаешь, они бы узнали его вот так, как ни в чем не бывало?
– Я сама спрошу. Не их. Девушку, которая работает у них дома. Ее зовут Марибель.
– Неужели ты знаешь всех жителей Кашейраса?
– Нет. Я просматривала документы, которые лежали у тебя на столе, помнишь?
– Когда?
– На днях, когда задержалась в твоем кабинете, сортируя фотографии. Я видела снимки, читала отчет о вскрытии и твои записи. Фактически когда я прочитала, что место преступления оформлено в художественном стиле, мне пришла в голову мысль, что сюжет может быть основан на работе Авроры Сиейро.
– Меня смущают несколько вопросов, на которые нет ответа. Зачем такой дорогой нож? Зачем воссоздавать произведение искусства? Зачем так поступать со всеми этими людьми в доме, зная, что замышляешь убийство, и замыкая круг подозреваемых? Зачем убивать пятнадцатилетнюю девочку?
– Отвечу на последний вопрос: за миллион евро.
– Деньги находились у родителей. Гонсало уже запрашивает разрешение на проверку перемещений траста.
– А
