Золотой гребень для русалки - Наталья Солнцева

— Я обязана расставить точки над «и». Что-то в этой истории меня беспокоит. Маски! Кстати, помнишь венецианский карнавал на флэшке? А обнаженных любовников? Там тоже фигурируют маски…

— Еще они фигурируют на утренниках в детских садиках, на школьных елках и на корпоративных вечеринках! — не сдавался Матвей.

— Ты прав, но…

Астра, шурша подолом, подошла к окну и выглянула во двор. В морозной синеве горели два старинных фонаря у входа в дом, чуть поодаль приткнулись к деревьям «Форд» хозяина, черный «Хаммер» Вишнякова и джип-«Фольксваген» Бутылкиных. Больше машин не было. Неужели, Калганов что-то пронюхал и отменил выступление «Русалок»? Было бы обидно. Она уже настроилась на необычную забаву, которую можно совместить с расследованием. Конечно, расследование — громко сказано, ведь никакого преступления пока не произошло. Нет ни трупа, — тьфу! тьфу! тьфу! — ни кражи, ни угроз, ни шантажа.

Аллею осветили фары, и к флигелю подкатил серебристый микроавтобус.

— Что «но»? — произнес ей в спину Карелин.

Она повернулась, и у него возникло дежавю. Женщина у окна в черном атласном платье, с жемчугами на шее, зимние сумерки за стеклом, и эта сладкая дрожь в сердце, это чувство, теснящееся в груди, и невозможность дать ему волю…

«Я боюсь ее? — спросил себя Брюс. — Всегда боялся?»

Он увидел ее на ассамблее и не поверил глазам. Она пристегнула к корсажу веточку можжевельника. Царь Петр пытался утвердить на Руси заморское празднование Нового года, даже специальный указ издал: «…перестать дурить головы людям и считать Новый год повсеместно с первого января. А в знак доброго начинания и веселия поздравить друг друга, желая в делах благополучия и в семье благоденствия». Повелел украшать дома ветками «из дерев сосновых, еловых и можжевеловых, детей забавлять, на санках катать с гор. А взрослым людям пьянства и мордобоя не учинять — на то других дней хватает».

Нововведение отторгалось рьяно, как и иные начинания царя-реформатора. Поддерживали Петра самые близкие — единомышленники, соратники и люди с прогрессивными взглядами, лишенные косности…

— Что с тобой? — произнесли ее губы… — Ты меня слышишь?

Он вздрогнул и внутренне встряхнулся.

— Ты меня слышишь? — повторила Астра.

— Слышу…

— Не похоже! — она показала на окно. — «Русалки» приехали! Иди, взгляни.

Внизу во дворе водитель выгружал из микроавтобуса сумки с вещами девушек. К ним подошел Борецкий в маске, в накинутой на плечи дубленке, из-под которой выглядывала рубаха ватафина, заговорил, — видно было, как из его рта вылетают облачка пара.

— Ни слова не разберешь! — с досадой процедила Астра, щелкая по оконной раме. — Отличный стеклопакет! И про звукоизоляцию хозяин ничуть не преувеличивал.

Молодой парень тоже в маске и в рубахе с вышитым на груди грифоном выскочил на крыльцо — помогать носить вещи на второй этаж.

— Уже? — удивился Матвей. — Праздник начался? Борецкий, как я понял, вошел в образ?

— Он хозяин, ему положено. Никаких поблажек! Никому!

Девушки одна за другой высыпали из машины и с любопытством осматривались по сторонам. Носильщик в маске рассмешил их.

— Вон Лея, — сказала Астра. — Видишь ее? Блондинка, самые длинные волосы…

— В голубой куртке?

— Ага, с белым воротником.

— Вишняков, небось, тоже у окна торчит!

Девушка, чувствуя направленные на нее взгляды, подняла голову. Астра поспешно отклонилась, Матвей скользнул за штору. Они, не сговариваясь, прыснули.

— Наш клиент наверняка отпрыгнул как ошпаренный, — захихикала она. — Вдруг девицы его засекли?

— Вряд ли. Со двора плохо видно… только если в комнате горит свет. Вишняков не так глуп, чтобы раскрыться раньше времени. Предпринять столько усилий, чтобы все испортить?

Певицы гуськом потянулись в дом.

— Они обязательно пройдут мимо нас, — прошептала Астра, направляясь к двери. — Малая гостиная, которую им отвели, в конце коридора.

Она повернула ручку, осторожно потянула ее на себя. Дверь бесшумно приоткрылась, и сразу раздались шаги: грузные — мужские, и легкие, цокающие каблучками — женские.

Астра старалась разглядеть лицо Леи. Девушка прошла по коридору, не поднимая головы. Она казалась уставшей или чем-то удрученной…

Велидар был похож на тысячи таких же молодых студентов — умных, энергичных ребят, приехавших в столицу получать образование и в перспективе работать. Разве что отличался необычайной красотой. Кому понадобилось его убивать? Может быть, внешность его и сгубила? Любовь и ревность — вечный мотив, по которому один человек желает смерти другому.

Карты путала записка, оставленная новым знакомым в кармане ее куртки. Как будто он заранее все просчитал — и теперь она должна была угадать эти его расчеты, сделать все так, как он запланировал. Но зачем мертвому какие-то планы? Ему же все равно. После смерти земные заботы теряют смысл. Выходит, нет?..

Не случайно он подошел к ней тогда, у вокзала… не случайно протянул руку помощи, позвал к себе, закрыл в соседней комнате и велел сидеть тихо и не рыпаться. Она, сдуру, приняла его за маньяка! Он переоценил ее умственные способности, поставил не на ту лошадку.

— Что мне нужно сделать? — спрашивала она, когда Велидар приходил в ее сны. — Подскажи!

— Просто живи… Все сложится само собой. Твоя дорога приведет тебя, куда следует.

В жизни Велидар одевался, как многие московские студенты — джинсы, свитер, куртка, спортивная обувь. В снах он представал перед ней в длиннополой рубахе, иссиня-черной, расшитой дубовыми веточками и кругами по вороту, по рукавам, по подолу. Его волосы, взгляд, речи — все менялось. Как ни странно, в этом ином образе молодой человек казался более настоящим.

Его посланца она узнала с первого взгляда. И, не раздумывая, доверилась ему.

При всем том она не избавилась от сомнений. Что, если Велидар — всего лишь плод ее воспаленного мозга? Темная сторона личности, которая вдруг взбунтовалась и вышла из-под контроля? Такое бывает — она смотрела фильмы, где подсознание заставляет героев совершать ужасные поступки.

Внешне она была все той же молодой женщиной, соблазнительной блондинкой с фигурой модели и умело подкрашенным лицом. Правда, в последнее время пришлось отказаться от привычного облика и сделать решительный шаг…

Вопреки ее ожиданиям, ничего не изменилось. Все шло своим чередом, и она получила редкую возможность увидеть себя со стороны. Не каждому доводится наблюдать за собой… с другого берега.

Она предпочитала не заглядывать в будущее. Велидару оно не принесло ничего, кроме смерти. Если ее ждет безумие, то лучше жить настоящим, не загадывая наперед.

Постепенно, как и предупреждал Велидар, обстоятельства складывались сами собой и вели ее, как уверенный взрослый ведет за руку маленького испуганного ребенка.

Впервые после приезда в Москву она оказалась в деревне, вдалеке от городской суеты, в тишине, нарушаемой треском деревьев, свистом поземки, шипением дров в печи. Огонь, ясноликий посредник между мирами, спустившийся с небес, чтобы жить на земле, среди людей. Лукавый змей, крадущийся тайными тропками, прекрасный всадник на златогривом коне. За ним летят крылатые птицы-девы, сияющие вечной юностью, краше утренней зари.

— …Как ты жжешь и палишь в поле травы-муравы… чащи и трущобы, у сырого дуба подземельные коренья… семьдесят семь кореньев, семьдесят семь отростков… так спали с красной девицы скорби…

Это тихое заунывное бормотание было ей знакомо. Она его уже слышала… Горбатая знахарка палила сухие травы, приговаривала…

Только откуда здесь знахарка? Просто она спит и видит сон…

Глава 19

Астра подошла к Борецкому, старательно подбирая юбку, — как бы чего не задеть, — наклонилась и спросила:

— Когда же очаровательные «русалки» осчастливят нас своим присутствием?

— После девяти. Им нужно отдохнуть с дороги, привести себя в порядок, переодеться. А мы тем временем посидим, выпьем и как следует закусим. Я хочу избежать привычных рамок: хозяин, гости, артисты, прислуга. Сегодня мы все — участники шоу, значит, немного играть придется каждому. Должна быть интрига, ты не находишь?

Илья Афанасьевич, хотя его лицо скрывала маска, показался ей чрезмерно взволнованным. Неужели он так нервничает из-за предстоящего импровизированного представления? Костюм ватафина сидел на нем превосходно: ярко вышитая рубаха, жилетка мехом наружу, шелковые шаровары, заправленные в мягкие красные сапоги. Вряд ли русальский заводила выглядел именно так, но какая, в сущности, разница?