Агротора. Подаренное пламя (СИ) - "Тея"

Так как использовать пирокинез и удерживаться за ствол шатающегося дерева достаточно проблематично, сюрикэны выпали из моих рук и попадали сверкающими звездочками на землю.

Не успела я вскрикнуть, как оказалась на земле, ударившись головой о землю. Кажется, на некоторое время меня отрубило, так как когда я очнулась, меня сзади удерживал за руки Макс, Антон стоял в трех шагах от меня, а два оставшихся в живых волка стояли по бокам от него, скаля свои огромные клыки. Слюна с них капала на землю.

Я дернула головой, пытаясь убрать с лица выбившуюся из хвоста прядь волос. Антон заметил мою тщетную попытку и, подойдя ближе, любезно заправил локон за ухо. Сейчас он не походил на желающего отомстить убийце брата.

— За полчаса ты убила шесть из десяти моих лучших цепных псов, — тихо проговорил он, глядя мне прямо в глаза. Мы были на той же поляне, и лунный свет освещал лицо Антона так, что я видела каждую его черточку. Следственно, мое лицо находилось в тени, но Волков, будучи оборотнем, прекрасно видел меня.

— И я готова убить оставшихся, — процедила я, вдруг ощутив теплую влагу на виске. Кажется, голова была ранена, но в состоянии шока я не замечала этого.

Антон улыбнулся едва заметно и сказал:

— Не сомневаюсь, ты можешь. Но мне придется помешать тебе.

Оборотень достал из заднего кармана джинс наполненный шприц и неторопливо надел на него иглу, лежавшую в переднем кармане. Я с подозрением смотрела на его действия. На вид казалось, что в шприце просто вода, но наверняка это что-то опасное.

Макс расцепил мои руки за спиной, затем вытянул правую в сторону Антона. Все мои старания освободиться были бесполезными, ведь Макс — оборотень, а я всего лишь колдунья, пусть и натренированная убивать. Против силы не попрешь, а я всегда опиралась на быстроту рефлексов.

Проникновение иглы под кожу почти не чувствовалось. Но потом Антон начал вводить в руку жидкость, и я закричала что есть силы. Боль была невыносимой, словно моя кровь превратилась в раскаленную лаву. Эта боль струилась по моему телу, с каждым биением сердца углубляясь в организм.

Краешком сознания я удивилась, кто там визжит. Потом дошло, что визжала именно я. Никогда не слышала такого пронзительного, полного мучений и страданий визга.

Изнутри моя кожа покрывалась шипящим ядом, намереваясь выйти наружу вместе с потом и слезами. Но это не получалось.

Боль утихала, но слишком медленно. Я начинала слышать свои всхлипы и учащенное дыхание, постепенно чувствовала облегчающую прохладу слез, струящихся по моему лицу.

— Никогда не видел ничего подобного, — кто-то произнес у меня под ухом.

Максим, затуманенным сознанием подумала я.

— Я уж даже и не знаю, стоит ли продолжать, — задумчиво проговорил Антон.

Постепенно зрение возвращалось. Боль все еще мешала нормально думать. Она ощущалась в каждой клеточке тела с биением сердца.

Облизав пересохшие губы, я с трудом подняла голову и прохрипела:

— Что ты сделал?

Я обессилено висела в руках Максима, и если бы тот меня не поддерживал, то рухнула на землю.

— Галина дала мне это, — сказал Антон. — Святая вода, как я понял. Видимо, ты действительно наполовину демон.

Не наполовину, а на сорок процентов, — язвительно произнесло подсознание.

Волков терпеливо подождал, пока я приду в относительно нормальное состояние, а затем пояснил:

— На несколько часов святая вода ограничит твой демонический дар, и ты больше не сожжешь ни одного из нас.

Антон тщательно обыскал меня. Даже проверил обувь, скинув мокрые кроссовки с моих ног. Гарроту и окровавленный кинжал он откинул в сторону.

— На кинжале кровь оборотней, а мы с Галиной договорились, что ты останешься все тем же полудемоном после нашего общения, — пояснил Волков. А, понятно. Если бы кровь волколака оказалась в моем теле, то я стала бы оборотнем.

Зато ему очень понравились нетронутые кинжалы. Оборотень несколько минут любовался клинками, поворачивая их в разные стороны, чтобы рассмотреть получше в свете луны.

— Неплохая работа, — оценил он. — Не подскажешь создателя этих клинков?

В ответ я послала его старым добрым русским матом.

— Ты же девушка, — поморщился Антон. — Хотя твоя прямолинейность мне нравится.

Волки позади него присели и в упор смотрели на меня. Казалось, на их лицах было торжество и нетерпение. Они все еще не насытили свою жажду мести.

Одним из кинжалов Антон разрезал на мне толстовку, и я осталась в одном бюстгальтере на прохладном ночном воздухе. Моя кожа тут же покрылась мурашками — от холода и от того, что Волков провел острием по плечам и ложбинке между грудей, спускаясь к животу.

— Как жаль, что у меня больше нет этой водички, — с искренним сожалением вздохнул Антон. — Я бы с удовольствием разрезал твое хорошенькое тельце пропитанными в святой воде кинжалами.

Звучало это как комплимент, но мне было не до шуток. Волков нажал посильнее, проводя кинжалом чуть выше ключицы.

Эту боль я выдержала и не закричала — она была в сотни раз слабее, чем укол святой воды. Но следующий порез — точнее, удар в плечо, — заставил меня глухо застонать. Кровь заструилась вниз по моей обнаженной коже, такая горячая по сравнению с холодом ночи. Опустив глаза, я поняла, что кинжал ушел глубоко в плечо, почти по рукоятку. Я и сама частенько так делала своим врагам, но кто же знал, что это настолько больно? Наверное, поэтому они постоянно покрывали меня матом.

Используя второй нож, Антон с силой провел им по моей скуле, спускаясь к подбородку. Теперь кровь залила шею, но я не закричала от боли. Лишь молча смотрела в глаза Волкова. На лице его было почти ощутимое удовольствие, как после секса. Он что, реальный садист?

Встретив мой взгляд, Антон соблазнительно усмехнулся и поднес окровавленный кинжал ко рту, затем провел языком по клинку, слизывая кровь. Я задрожала, скорее от отвращения, нежели от испуга или желания.

— А на большее не способен? — презрительно выплюнула я.

В глазах Антона зажегся интерес. Ему определенно нравилось, что я не ломаюсь так быстро и даже бросаю ему вызов.

— Как пожелаешь, маленький демон, — мурлыкнул Антон и резко всадил кинжал в бедро. Я закричала.

Через мгновение и кинжал вновь вошел в мое тело — Волков ранил плечо.

— Вот незадача, — расстроено вздохнул Антон. — Кинжалы кончились. Что теперь делать-то?

— Отпустить меня? — хрипло предложила я.

Волков рассмеялся тихим, ласкающим смехом. Как можно пытать кого-то и быть одновременно с этим обаятельным?

— Рано, маленький демон.

— Придется ломать кости, — предположил Макс, крепче схватив мои руки сзади.

— Придется ломать кости, — согласно кивнул Антон.

Лес казался сказочным и каким-то нереальным. Из-за луны у всех деревьев появился мягкий ореол, и они казались живыми.

Ночной лес жил своей жизнью, и ему было глубоко плевать, что сквозь него неспешно несли полумертвую окровавленную колдунью с демоническим даром. То есть меня.

Антон не казался уставшим, хотя я явно не была пушинкой. Его руки уверенно и крепко прижимали меня к мускулистой груди, невероятно горячей по сравнению с моей холодной кожей. После того, как он утолил свою жажду мести, сломав мне голень и правую ключицу, прежде вынув кинжал, он на некоторое время великодушно отдал меня Максиму и двум преобразившимся оборотням. За несколько минут они превратили мое лицо в один сплошной синяк и сломали мне несколько ребер. Не знаю, как я оставалась в сознании. Но я ни на миг не отключилась и чувствовала каждый удар, каждую новую порцию боли.

В те мгновения мне и ад был не так страшен.

Под ритмичные шаги Антона и ласковые звуки ночного леса я стала дремать. Мне казалось, что я уже улетела в сладкую страну небытия, возможно, даже в мир мертвых, но меня привел в чувства спокойный голос Волкова:

— Не засыпай. У тебя может быть сотрясение мозга.

— Как любезно с твоей стороны заботиться о моем здоровье, — прошептала я и тут же ощутила острую боль в разбитой губе.