Конев против Жукова. Поединок маршалов - Валентин Александрович Рунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, 10 февраля 1945 года Г.К. Жуков доложил И.В. Сталину о плане Берлинской наступательной операции, целью которой было «сорвать оперативное сосредоточение противника, прорвать его оборону на западном берегу р. Одер и овладеть городом Берлином». К тому времени войска 1-го Белорусского фронта уже владели Кюстринским плацдармом на западном берегу Одера, и, по утверждению Георгия Константиновича, были готовы начать наступление на Берлин 20 февраля. И этот план наступления на Берлин был утвержден Верховным главнокомандующим.
13 февраля Г.К. Жуков отдал директивы своим армиям на проведение Берлинской операции. Задачи армиям были расписаны на первые четыре дня операции. После этого предполагалось начать штурм Берлина. Более подробные армейские планы наступления должны были быть готовы к 17 февраля, но точное время перехода в наступление не устанавливалось.
Но вскоре все изменилось. 16 февраля началось контрнаступление немецких воск в Померании, и по решению Ставки ВГК значительная часть войск 1-го Белорусского фронта была направлена на это направление. Наступление на Берлин было отложено. Скорее все-таки в отказе от наступления на Берлин зимой 1945 года преобладали политические, а не военно-стратегические мотивы. Вероятно, Иосиф Виссарионович не доверял союзникам и опасался, что они высадят десанты в Померании и Восточной Пруссии для того, чтобы принять там капитуляцию немецких войск. Поэтому Сталин спешил занять Восточную Пруссию и Померанию прежде, чем туда будут запущены союзные войска.
Но Г.К. Жуков по-прежнему считал основной своей задачей проведение наступательной операции на берлинском направлении. Вынашивал такие же планы и И.С. Конев. Вне всяких сомнений, И.В. Сталин знал об этом. Однако к тому времени Верховный уже хорошо усвоил основной принцип руководства войсками – каждое решение должно было вырабатываться в результате заслушивания предложений Генерального штаба и командующих фронтами. Поэтому по его команде Ставка запросила мнение командующих 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами относительно характера дальнейших действий фронтов.
Свои соображения в военные советы фронтов представили в Генеральный штаб соответственно 26 и 28 января. В соображениях Военного совета 1-го Белорусского фронта указывалось, что его войска, овладев к 30 января рубежом Берлинен (Барлинек), Ландсберг (Гожув-Великопольски), Гэртц (Гужица), 1–2 февраля намерены с ходу форсировать Одер, а в дальнейшем развивать стремительное наступление на берлинском направлении, сосредоточивая основные усилия в обход этого города с северо-востока, с севера и северо-запада. Предложение Военного совета 1-го Украинского фронта сводилось к тому, чтобы, разгромив бреславльскую группировку фашистских войск, к 25–26 февраля выйти на Эльбу, а правым крылом фронта во взаимодействии с 1-м Белорусским фронтом овладеть Берлином.
Таким образом, и Г.К. Жуков, и И.С. Конев в своих замыслах вынашивали общую цель – овладение Берлином уже к концу февраля 1945 года. Тогда Ставка утвердила предложения фронтов, однако по ряду обстоятельств эту задачу выполнить в течение февраля не удалось. Планы, как нередко это бывает на войне, были сорваны противником.
Так, после окончания войны фельдмаршал Кейтель показал, что в феврале – марте 1945 года немецким командованием предполагалось осуществить контрнаступление против советских войск, наступавших на Берлин, использовав для этого Померанский плацдарм. Это же подтверждает также бывший начальник Генерального штаба германских сухопутных войск генерал-полковник Гудериан. Он пишет: «Я предложил отказаться от наступления в Венгрии и начать наступление против тыла еще слабых флангов клина русских, вбитого ими в нашу оборону вплоть до Одера между Франкфуртом-на-Одере и Кюстрином» (Гудериан Г. Воспоминания солдата).
15 февраля восточнопомеранская группировка перешла к активным действиям, нанесла ряд сильных ударов по войскам 1-го Белорусского фронта и тем самым сорвала замыслы советского командования. Позже, оправдываясь, и Жуков и Конев будут писать о том, что в ходе предыдущей Висло-Одерской операции вверенные им войска понесли серьезные потери, что были сильно растянуты коммуникации, что ощущался недостаток в боеприпасах и горючем. Безусловно, это имело место. Кроме того, на боеспособности 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов весьма отрицательно сказалась задержка с перебазированием авиации. Это привело к тому, что после выхода советских войск к Одеру господство в воздухе ими было временно утрачено. Но предусмотреть многое можно было прежде, чем брать повышенные обязательства…
Учитывая новые обстоятельства, Ставка Верховного главнокомандования, Генеральный штаб и командующие фронтами пришли к выводу о необходимости внести изменения в планы весеннего наступления 1945 года. Г.К. Жуков об этом пишет следующим образом:
«29 марта по вызову Ставки я вновь прибыл в Москву, имея при себе план 1-го Белорусского фронта по Берлинской операции. Этот план отрабатывался в течение марта штабом и командованием фронта, все принципиальные вопросы в основном заранее согласовывались с Генштабом и Ставкой (значит, директива Ставки поступила в штаб фронта в конце февраля или самом начале марта. – Авт.). Это дало нам возможность представить на решение Верховного главнокомандования детально разработанный план.
Поздно вечером того же дня И.В. Сталин вызвал меня к себе в кремлевский кабинет. Он был один. Только что закончилось совещание с членами Государственного Комитета Обороны.
Молча протянув руку, он, как всегда, будто продолжая недавно прерванный разговор, сказал:
– Немецкий фронт на западе окончательно рухнул, и, видимо, гитлеровцы не хотят принимать мер, чтобы остановить продвижение союзных войск. Между тем на всех важнейших направлениях против нас они усиливают свои группировки. Вот карта, смотрите последние данные о немецких войсках.
Раскурив трубку, Верховный продолжал:
– Думаю, что драка предстоит серьезная…
Потом он спросил, как я расцениваю противника на берлинском направлении.
Достав свою фронтовую разведывательную карту, я положил ее перед Верховным. И.В. Сталин стал внимательно рассматривать всю оперативно-стратегическую группировку немецких войск на берлинском стратегическом направлении…
…Взяв погасшую трубку и выбив из нее пепел, И.В. Сталин молча снова набил ее табаком. Раскурив трубку, он вновь подошел к своей карте и долго рассматривал ее, а затем спросил:
– Когда наши войска могут начать наступление на берлинском направлении?
Я доложил:
– Через две недели 1-й Белорусский фронт сможет начать наступление, 1-й Украинский фронт, видимо, также будет готов к этому сроку…
Вновь подойдя к письменному столу, он (Сталин) позвонил А.И. Антонову и приказал ему тотчас прибыть. Через 15 минут А.И. Антонов был в кабинете Верховного…
– Позвоните Коневу и прикажите 1 апреля прибыть в Ставку с планом операции 1-го Украинского фронта, а эти два дня поработайте с Жуковым над общим планом.
На следующий день А.И. Антонов познакомил меня с проектом стратегического плана Берлинской операции, куда полностью был включен план наступления
