Дети Арахна - Юлия Горская

 Обескураженная и подавленная, Пления-Лиэлла вернулась в залу королевского замка, и, выслушав злобный выговор бледного и дрожавшего от ярости барона, дала волю слезам -  первый королевский прием оказался для нее неудачным.

 Владыка Антавии нашел девицу Манпор-Вак довольно невзрачной, недалекой и неизящной, удивляясь выбору Гродвига. И, откладывая этот неудачный брак, услал нетерпеливого жениха в дальнее расположение войск антигусов, стоявших в степи Энгаба.

 Но, получившая свободу у барона Ансара, Пления-Лиэлла неожиданно оказалась назначена придворной дамой королевы Дэлы, которую тронула красота и скромность девицы из Брогома.

 Жизнь ее стала весела, легка и приятна. Каждый день наполнился радужными красками  Вечноцветущего сада. Может поэтому не слишком тосковала она по своему нареченному. А может быть и потому, что карие глаза принца Ормонда, младшего сына короля Авинция, безвозвратно пленили душу, впервые познавшую истинную любовь.

 Она ни о чем не жалела сейчас. Ни о чем. Добыв «сердце Сатаис», дева из Брогома снискала милость самой Хефнет, которая сдержала слово, и воспламенила любовь в спокойном сердце принца Ормонда. Пления-Лиэлла получила то, чего так страстно желала. Но… магическая сила приворотных зелий не может изменить человека. Став любовницей наследника Дэнгора, брогомская красавица так и не сумела познать счастья.                   

 Она снова расплакалась, горько и безутешно, когда услышала его радостный возглас:

 - Господа! Наше путешествие подходит к концу – мы на земле арахнидов, у самых врат Улхура! Итак, вперед, мои верные подданные! Сама судьба и прелестная невеста ждут благородного отпрыска великих Бэгов! 

Глава 8

    Гефрек - горная гряда, что разделяла пустыню Хэм-Аиб с обширными землями кифрийцев. Апиконцы назвали ее Вратами тьмы, когда на землю бронзовых людей пришел неизвестный народ, и дал силу древнему злу. Единственным проходам в горах было ущелье, возникшее при извержении Иктуса. Теперь оно носило имя легендарного вождя, потерявшего душу в войне с арахнидами. Место это считалось проклятым у кифрийцев и диких племен малусов, что иногда приходили к Гефреку с берегов Седых озер - легенду о Пурфе знали во всем Сульфуре. С заходом солнца в ущелье сгущался туман, внушающий панический страх не только людям, но и животным, которые кричали от ужаса и опускались на землю, отказываясь проходить между скал.

 «Пурф проснулся», - говорили торговцы из Кифры и останавливались в стороне, дожидаясь рассвета. Вожди малусов приносили здесь кровавые жертвы, пытаясь задобрить жестоких призраков. Но те не принимали даров, и люди продолжали гибнуть.

  Днем ущелье было вполне безопасным, хотя и мрачным, пронизанным нитями редкого тумана и ощущением тревоги.

 Вот и путники, что явились на эту землю, столкнулись с диким страхом лошадей перед наполненным белым туманом проходом.

 - Мы опоздали, - подытожил Ва-Йерк, обескуражено наблюдая за тщетными попытками погонщиков заставить животных приблизиться к ущелью.

 - И что теперь? – сердито спросил Ормонд. – Никто не заставит меня поверить в призраков. Я желаю быстрее попасть в Улхур. Я вам приказываю! Слышите, вы!

 - Прикажите лошадям, - ответил господину один из антигусов.

 - Ты смеешь перечить мне, раб? – взорвался наследник, хватаясь за меч.

 - Ваше высочество! – Гродвиг вовремя оказался рядом, удерживая взбешенного кузена. –       Мы все стараемся. Но что же можно тут поделать?

 - Нам будет лучше провести ночь возле ущелья, - поддержал его Ог Оджа.

 - Не указывай мне, тмехт, что будет для меня лучше! Упряжные останутся со слугами, которые с рассветом пойдут за нами в Улхур.

 Ва-Йерк пожал плечами:

 - Как будет угодно.

 Локте, не скрывающей страха, также не удалось вразумить упрямого наследника.

 - Твое мнение, милая моя ведьма, интересует меня еще меньше, – отрезал Ормонд. – Уж тебе-то нечего бояться! Все призраки Гефрека падут к твоим ногам или разбегутся в ужасе от магической силы брогомской колдуньи. Все вы – мои подданные! – заключил он. – И я приказываю вам – вперед!

 - Возьмем немного воды, – сказал тмехт, понимая, что споры ни к чему не приведут. – Мы доберемся до подземелья еще до рассвета.

 - Мой господин, - прижимаясь к Ормонду, тихо проговорила Локта. – Разреши мне остаться с твоими слугами здесь, у входа.

 - Как не идет тебе слабость, моя дорогая, – принц грубо оттолкнул её. – Я сказал – мы все идем к Пурфу, – он засмеялся, чувствуя непритворный страх той, которая сама любила нагонять ужаса на других.

 Ларенару тоже было страшно. Как никогда. И даже молитва, к которой он прибегал, сталкиваясь с необъяснимым, теперь оказалась набором слов, лишенном  чудодейственной силы.

 - Идем, – сказал он, и первым направился к зияющей расселине, уже не думая о страхе и доверившись небесам, пусть и молчавшим на сей раз.

 Его попутчики молча последовали за ним.

 Ущелье было холодным, перенасыщенным влагой и странными звуками, внушающими сильную тревогу. Туман густел все больше. И чем дальше уходили путники, тем явственнее ощущали чье-то присутствие. То слышались им невнятные голоса, то виделись странные тени, медленно проходящие перед ними. А потом они услышали рев, прокатившийся меж скал, и в нем, как в грозном водном потоке, перекатывались слова, подобное тяжеловесным камням.

 - Стойте! – вскрикнула Локта. В этих ужасных звуках почудился ей голос первосвященника, запрещавшего идти дальше.

 - Не бойтесь, госпожа, будьте сильной, - отозвался Ва-Йерк, - это шум реки. Помните, я рассказывал вам, что арахниды верят, будто злой Аургус ушел под землю, чтобы видеть Улхур и одаривать его своим золотом? Взгляните на эти камни, – тмехт показал на длинные силуэты, проступающие сквозь пелену. – Это священные персты Арахна. Когда-то их омывали холодные воды Аургуса, потом омылись они кровью рабисов и первых сынов Арахна.

 - Тихо, - шедший впереди послушник, едва различимый в тумане, предостерегающе поднял руку.

 Послышался грохот. Со стоном содрогнулась земля.

 - Я неосторожно произнес имя Его, – Ог Оджа снова чувствовал себя жрецом и с суеверным ужасом осмотрелся вокруг. – Он слышит.

 - Да, – эхом вторила ему брогомская ведьма. – Он слышит.

 - Перестань, тмехт! – приказал Ормонд. – Держи себя в руках. Не хнычь, как эта несносная баба!

 В ущелье снова стало тихо. Но паника, охватившая всех, лишь усиливалась.

 - Он накажет, – возвысив голос, вновь запричитала Локта. – Он накажет нас всех!