Трибьют - Нора Робертс

Усилием воли Силла подавила жалость к себе. Она не единственная здесь страдала и волновалась.

— Никаких изменений, — сказала она, пожимая протянутую руку Шанны.

Увидев Силлу, рабочие, занимавшиеся садом, отложили инструменты, а несколько строителей вышли из дома.

— Никаких изменений, — повторила она громче. — Его перевели в реанимацию. За ним наблюдают. Нам остается только ждать.

— Ты вернешься в больницу? — спросила ее Шанна.

— Да, чуть позже.

— Брайан, ты мне разрешишь?

— Давай, — коротко кивнул Брайан. Выдернув из кармана мобильный телефон, Шанна быстро пошла к дому.

— Сестра подбросит ее, — объяснил Силле Брайан. Он снял кепку с коротко остриженных темных волос и провел по ним грязными пальцами. — Когда вы уехали, она хотела все бросить, чтобы тоже быть рядом со Стивом.

— Хорошо. Это хорошо.

— Все мы — и Мэтт, и Добби, и все остальные — тоже поедем. Не знаю, разрешат ли нам увидеть его, но мы поедем. С Шанной была истерика. Она винила во всем себя.

— Почему?

— Если бы она позволила ему остаться и все такое, — он вздохнул и водрузил кепку на место. — Я сказал ей, что все «если» бессмысленны, а виноват только тот, кто сделал это со Стивом. Только начни рассуждать о том, что могло бы быть и кто виноват, и тогда можно бесконечно говорить о том, что было бы, если бы Стив не поехал играть в бильярд, если бы не приехал сюда. Все это чушь собачья. Лучше думать о хорошем. В любом случае.

Он вытащил из кармана носовой платок и стер им пот с лица.

— Копы уже были здесь — вы и сами видите. Задавали вопросы. Не знаю, что они думают обо всем этом.

— Надеюсь, они перестали думать, что он был пьян и сам во всем виноват.

— Шанна просветила их насчет этого.

— Хорошо, — хоть одна из причин для тревоги исчезла. — Я познакомилась с вашей матерью.

— Правда?

— В больнице. Она мне очень помогла. — В глазах по-прежнему пощипывало, и яркий солнечный свет усиливал это ощущение. — Дворик выглядит отлично.

— Работа отвлекает.

— Точно. Дадите мне какое-нибудь задание?

— Это я могу. — Он с улыбкой повернулся к Форду: — А как насчет тебя? Дать лопату?

— Я люблю смотреть, — с усмешкой ответил Форд. — И мне нужно проверить, как там Спок.

— Тоже неплохо. Знаете, что будет, если дать этому парню лопату или лом? — Брайан повернулся к Силле. — Если в земле где-то есть кабель или труба, он перерубит ее первым же ударом.

— Это случилось всего один раз. Может, два, — уточнил Форд. Силла улыбнулась.

Когда бригада закончила работу, Силла тоже отложила лопату. Ей хотелось сказать, что она снова почувствовала себя человеком, но это было далеко не так. Двигаясь как автомат, она переоделась. Она решила купить несколько журналов, чтобы было на что отвлечься в больнице, а может, и захватить с собой сэндвич из торгового автомата.

Сбежав вниз, она увидела Форда, стоявшего посередине неоконченной гостиной.

— Хотелось бы сказать, что дело движется, но я в этом ничего не понимаю, и у меня не создалось такого впечатления.

— Движется, движется.

— Хорошо. Я накрыл обед на веранде. Спок очень рад, что сегодня обедает дома.

— Обед? Послушайте, я…

— Вы должны поесть. И я тоже, — он схватил ее за руку и насильно потащил за собой. — Воспользуемся моей второй специальностью.

Она удивленно смотрела на бумажные тарелки и чашки, на бутылку вина и банку кока-колы. А в центре стола стояло блюдо макарон с сыром.

— Вы приготовили макароны с сыром?

— Приготовил. То есть положил содержимое пакета в кастрюлю, поставил ее в микроволновку и нажал нужную кнопку. Я не уверен насчет вкуса, — он налил вино в бумажный стаканчик. — Но вино поможет их проглотить.

— Вы не налили себе вина.

— Это потому, что мне нравится еда из микроволновки. И кроме того, я повезу вас в больницу.

Горячий обед, компания, помощь. Все это предлагается, подумала она, безо всяких просьб с ее стороны.

— Вы не обязаны это делать.

Он выдвинул стул и заставил ее сесть.

— Гораздо приятнее делать то, чего ты делать не обязан.

— Но почему вы заботитесь обо мне? — она посмотрела ему в глаза.

— Знаете, Силла, я до конца не уверен. Но… — он коснулся губами ее лба, а затем сел. — Мне кажется, вы мне небезразличны.

Сцепив руки на коленях, она смотрела, как он накладывал ей на тарелку две полные ложки макарон с сыром. Потом сделала глоток вина, чтобы смочить горло.

— Вы второй раз за день говорите мне то, что никто никогда мне не говорил.

— Никто вам не говорил, что вы ему небезразличны? — он оторвал взгляд от тарелки и удивленно посмотрел на Силлу.

— Может, Стив. Другими словами, по-другому. Но не так.

— Ешьте. Если эта штука остынет, то превратится в цемент.

— А вторая вещь — вернее, первая — это ваши слова, что вы не оставите меня одну.

Он лишь молча посмотрел на нее, и она не знала, что было в его взгляде — жалость, понимание или просто терпение. Но что бы это ни было, она в нем нуждалась. Причем сильно нуждалась, с удивлением поняла она.

— Если так, тогда пожалуйста, — она подцепила вилкой макароны, отправила их в рот и улыбнулась. — Это ужасно. Положите мне добавки, — сказала она и протянула тарелку за новой порцией.

— На здоровье.

Когда они приехали в больницу, в состоянии Стива не было никаких изменений; не было их и несколько часов спустя, когда они уезжали. Силла спала с телефоном в руке, молясь, чтобы он зазвонил и дежурная медсестра сообщила, что Стив очнулся и находится в здравом уме. Но телефон молчал.

Долина Шенандоа

1960

— Вот так она выглядела, моя маленькая ферма, когда я впервые увидела ее.

Дженет, одетая в красные капри, белую блузку, завязанную на талии, и белые кеды, весело шагала под руку с Силлой. Сияющие волосы Дженет были стянуты в легкомысленный хвостик, который подпрыгивал при ходьбе.

— Конечно, не совсем так — когда я впервые приехала сюда, здесь были трейлеры, софиты, кабели, грузовики. Целый город, который мы сооружаем на месте натурных съемок. Ты знаешь.

— Да, знаю.

— Но мы этого не замечаем. Как я тогда. Что ты видишь?

— Красивый дом со строгими линиями. Фамильное гнездо с широким, гостеприимным крыльцом и старыми креслами-качалками, в которых можно сидеть и абсолютно ничего не делать. Милые маленькие клумбы и большие раскидистые деревья.

— Продолжай.

— Большой красный амбар и — ой! Лошади в загоне! — Силла бросилась к ограде загона, радуясь ветерку, который трепал ее волосы и теребил гривы и хвосты кобылы и жеребенка. — Какая прелесть!

— Ты ведь всегда хотела пони?

— Конечно, — засмеялась Силла и повернула улыбающееся лицо к Дженет. — Все маленькие девочки хотят пони. А еще щенка и котенка.

— Но у тебя их никогда не было.

— Нет, у меня были вызовы на пробы и изменения в сценариях. Ты знаешь.

— Да, знаю.

— Домик для цыплят! Только послушай, как они пищат, — услышав этот звук, Силла снова рассмеялась. — И свиньи роются в своем загоне. А какие поля! Это кукуруза? А вон огород. Отсюда я даже вижу помидоры. Я могу выращивать помидоры.

— А также завести пони, щенка и котенка, — улыбка Дженет была одновременно веселой и снисходительной.

— Неужели я этого хочу? Мне ведь уже не десять лет. А ты этого хотела?

— Я хотела всего, чего у меня не было, а если я и получала, то не совсем то, чего мне хотелось. Или это выяснялось потом. Даже это место, — небрежным жестом Дженет обвела ферму. — Я влюбилась в эту ферму, но всем известно, что я легко и часто влюбляюсь, а потом любовь быстро проходит. И я подумала, что ферма должна быть моей.

Дженет закружилась на месте.

— Семейное гнездышко с широким, гостеприимным крыльцом, большим красным амбаром и помидорами на ветках. Такого у меня никогда не было. Но я могу это купить, могу этим владеть, — она остановилась, перестав кружиться. — Потом, конечно, придется кое-что изменить. Клумбы должны быть пышнее, цвета насыщеннее, освещение ярче. Мне нужен яркий-яркий свет. Но, несмотря на то что я перестрою дом и привезу сюда звезд, которые будут прогуливаться по лужайкам, словно тени Гэтсби, это место не изменится. Не утратит своего гостеприимства. И я никогда не разлюблю его.

— Ты приехала сюда умереть.

— Неужели? — Дженет вскинула голову и хитро посмотрела на Силлу из-под полуприкрытых век. — Тебе интересно, правда? Это одна из причин, почему ты здесь. Тайны — они есть у всех. И твои тайны тоже здесь есть. Поэтому ты приехала. Ты сказала себе, что вернешь дому первоначальный облик и каким-то образом вернешь меня. Но ты, как и я, что-то здесь изменишь. Уже изменила. Ты ищешь не меня. Себя.