Трибьют - Нора Робертс

— Что случилось с вашим другом?

— Точно неизвестно. Я ничего не понимаю.

— Ну, мы выясним все, что можно, — Кэти сочувственно сжала руку Силлы, когда они вместе с другими посетителями, державшими цветы и воздушные шарики, входили в лифт. — Как его зовут?

— Стив. Стив Ченски.

Кэти вытащила красный блокнот, серебристую ручку и записала имя.

— Когда началась операция?

— Точно не могу сказать. Мы приехали сюда около восьми, наверное, в отделение «Скорой помощи», и он пробыл там какое-то время, прежде чем его перевезли наверх. Может, час назад.

— Я понимаю, что для вас время едва тянется, но на самом деле прошло не так много. — Двери лифта открылись, и Кэти слегка похлопала Силлу по спине. — Вы присядьте, а я попробую что-нибудь узнать.

— Спасибо. Большое спасибо.

— Не стоит.

Силла пошла в холл, но не стала садиться. Ей не хотелось сидеть рядом с другими людьми, ожидавшими известий о друге или любимом человеке. О жизни или смерти. Ей не хватало окна. И кому это пришло в голову проектировать холл без окон? Разве они не понимают, что людям нужно на что-то смотреть? Чтобы отвлечься на что-то внешнее.

— Эй, — в холле появился Форд с большим пластиковым стаканом.

— Спасибо.

— Кэти разговаривает с персоналом.

— Она очень добра. И очень вас любит. Когда я увидела ее, то подумала, что это ваша бывшая подружка.

— Глупости, — Форд нахмурился. — Это же мама. Мама Брайана.

— Не обижайтесь, многие мужчины увлекаются женщинами старше себя. А она и вправду здорово выглядит.

— Это мама Брайана, — повторил Форд.

Силла начала улыбаться, но, увидев Кэти, опять напряглась.

— Во-первых, оперирует доктор Норт, — быстро и деловито начала Кэти, и ее тон действовал успокаивающе. — Один из лучших хирургов. В этом смысле вам очень повезло.

— Понятно, — Силла перевела дух. — Хорошо.

— Во-вторых, вам нужны все эти медицинские термины? — Кэти взяла блокнот.

— Я… Нет, нет, просто я хочу знать, что с ним.

— Он держится. Он стабилен. Операция продлится еще пару часов, не меньше. У него много травм, — теперь она раскрыла блокнот. — Два сломанных ребра. Сломанный нос и левая скула, травма почки. Самая серьезная — это травма головы, и доктор Норт занимается этим. Стив молод, силен, здоров — все факторы говорят в его пользу.

— Понятно, — кивнула Силла. — Спасибо.

— Хотите, я чуть позже еще раз поговорю с ними? — Кэти взяла Силлу за руку и заглянула ей в глаза.

— Я так вам благодарна, миссис Морроу.

— Просто Кэти. Не стоит благодарности. Позаботься о ней, — добавила она, обращаясь к Форду, и оставила их вдвоем.

— Мне нужно выйти и позвонить домой. Сообщить всем, как идут дела.

— Я уже сделал это, — сказал Форд. — Когда ходил за имбирным элем. — Но мы можем позвонить еще раз.

Они ходили. Сидели. Смотрели телевизор в холле, по которому передавали новости. Два часа давно истекли, когда наконец в холле появилась Кэти.

— Его увезли из операционной. К вам выйдет доктор Норт и все объяснит.

— Он…

— Они не сообщили мне подробностей, только сказали, что он перенес операцию. Это хорошая новость. Форд, дай Силле мой номер телефона. Позвоните, если вам что-то понадобится. Хорошо?

— Да. — Пальцы Силлы с силой стиснули руку Форда, когда в дверях появился мужчина в зеленой одежде, которую обычно носят хирурги. Он обвел взглядом комнату, задержавшись на Кэти, которую, вероятно, узнал. Кэти положила руку на плечо Силлы.

— Позвоните, — повторила она и пошла в направлении лестницы.

— Мисс Макгоуэн? — хирург подошел к Силле.

— Да, да. Как Стив?

Норт сел. Его лицо выглядит спокойным, подумала Силла. Почти безмятежным. Он наклонился к ней и спокойно заговорил:

— У Стива две трещины в черепе. Линейный перелом здесь, — он провел пальцем вдоль верхней части своего лба. — Это трещина, которая не вызывает смещения кости. Обычно она заживает сама. Вторая трещина здесь, — теперь он прижал руку к основанию черепа. — Перелом основания черепа. Эта более серьезная травма привела к кровоизлиянию в мозг и кровотечению.

— Вы спасете его?

— Он хорошо перенес операцию. Но нужны дополнительные тесты. Мы перевели его в палату интенсивной терапии и будем следить за внутричерепным давлением при помощи датчика, который я установил во время операции. Когда отек спадет, мы уберем датчик. У него хорошие шансы.

— Хорошие шансы, — повторила она.

— Возможно повреждение мозга, временное или перманентное. Но говорить об этом пока слишком рано. Сейчас мы можем только ждать и наблюдать. Он в коме. Но у него очень сильное сердце.

— Да, сильное.

— У него хорошие шансы, — повторил Норт. — Родственники у него есть?

— Не здесь. Тут только я. Могу я его видеть?

— Скоро за вами придут и проводят в отделение интенсивной терапии.

Войдя в палату, она замерла у порога, глядя на Стива. Его лицо, все в синяках и кровоподтеках, было смертельно бледным. Он плох — это все, о чем она могла думать. Этот человек с закрытыми ввалившимися глазами, распухшим носом и белыми бинтами на голове не был даже похож на Стива.

Они сняли с него серьгу. Зачем они это сделали?

Нет, он не похож на Стива.

Она расстегнула и вынула свою сережку в виде тонкого серебряного колечка и, наклонившись, вдела ему в ухо. Затем коснулась губами его покрытой щетиной щеки.

— Так лучше, — прошептала она. — Лучше. Я буду рядом, слышишь? — Она взяла его безжизненную руку и поцеловала пальцы. — Даже когда меня не будет здесь, я все равно с тобой. Не бросать. Таков уговор. Ты меня не бросишь.

Часть вторая

РЕКОНСТРУКЦИЯ

Меняйте ваши мнения, сохраняйте ваши принципы; меняйте листья, сохраняйте корни.

Глава 11

— Можно дежурить по очереди, — сидевший за рулем Форд бросил взгляд на Силлу. Она не возражала, когда он настоял, чтобы она поехала домой, отдохнула и поела. И эта покорность беспокоила его. — Все равно в отделении строгие правила, и они не разрешат долго там находиться — так что мы будем сменять друг друга. Вы, я, Шанна и несколько парней.

— Они не знают, сколько он пробудет в коме. Может, несколько часов, может, несколько дней, и если…

— Когда. Мы говорим «когда».

— Я никогда не отличалась оптимизмом.

— Это не беда, — он попытался найти верный тон, нечто среднее между твердостью и сочувствием. — У меня достаточно оптимизма. Могу одолжить.

— Он выглядит так, как будто его избили.

— Это травма черепа. Я говорил с одной из медсестер, пока вы были в палате. Так всегда бывает, — Форд старался говорить ободряюще, но сам испытал шок, когда его ненадолго пустили к Стиву. — Кома — это не так плохо, Силла. Она дает организму сосредоточиться на выздоровлении.

— Вы слишком легко настроены. Но это не комикс, где хорошие парни всегда выходят сухими из воды. Даже если — хорошо, я использую ваше радужное «когда» — он выйдет из комы, его мозг может быть поврежден.

Он это знал, но не видел смысла обсуждать наихудший сценарий.

— И в моем радужном мире, и в вашем мрачном мозг способен учиться заново. Стив умный парень.

— Это я не повесила этот проклятый замок.

— Если кто-то проник в амбар и напал на Стива, неужели вы думаете, что замок бы его остановил?

— Я снесла ворота. И посадила эти чертовы деревья. — Они повернули на дорожку к ее дому, и она сжала руки в кулаки.

— Разумеется, все дело в деревьях. Вините во всем себя. — Он ждал, когда она взорвется в ответ, что, по его мнению, было лучше самокопания, но она молчала. — Силла, разве злоумышленников остановит пара кованых железных створок? Зачем вы во всем вините себя?

Она покачала головой и посмотрела на дом.

— Не знаю, что я здесь делаю. Тот безумный старик, наверное, был прав. Дом проклят. Мой дядя умер, бабушка умерла, и теперь может умереть Стив. Зачем? Зачем мне чистить и полировать, красить и приводить в порядок эту развалину? Искать связь, общность с бабушкой, потому что их не было с матерью? Какой смысл? Она мертва — какой в этом смысл?

— Поиски себя, — он схватил ее руку, прежде чем она успела открыть дверцу машины. — Как мы можем узнать, кто мы на самом деле, если не поймем, откуда мы, преодолев или приняв это.

— Я знаю, кто я. — Она высвободилась, распахнула дверцу, вышла и с силой захлопнула ее за собой.

— Нет, не знаете, — ответил Форд.

Она шагала вдоль боковой стены дома. Работа, подумала она. Пару часов изнурительного труда, а потом она вымоется и вернется в больницу. Внутренний дворик был отремонтирован, и на нем уложили новую плитку, а дорожки были размечены при помощи шнуров. Все, за исключением одной, которую она добавила к первоначальному проекту позже. Той самой, что вела к амбару. Желтая лента, которой полиция ограждает место преступления, пересекала дверь амбара, подобно уродливой тесьме на ненужном подарке.