Русские сказки - Народные сказки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На другой день старшие братья снова в город поехали, а Иванушка взял лукошко и пошел за грибами.
Вышел в чистое поле, в широкое раздолье, лукошко бросил, сам свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским покриком:
— Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!
Конь бежит, земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет.
Прибежал и стал перед Иванушкой, как вкопанный.
Влез Иванушка коню в правое ухо, в левое вылез и стал молодец молодцом. Вскочил и поскакал ко дворцу.
Видит — на площади народу еще больше прежнего. Все на царевну любуются, а скакать никто не думает: кому охота шею ломать!
Ударил тут Иванушка своего коня по крутым бокам. Заржал Сивка-бурка, прыгнул и только на два бревна до царевнина окна не достал.
Поворотил Иванушка Сивку и ускакал. Видели, откуда приехал, не видели, куда уехал.
Отпустил Иванушка своего коня, а сам пошел домой. Сел на печь, сидит, дожидается братьев.
Приезжают братья домой и рассказывают:
— Ну, хозяйки, тот же молодец опять приезжал! Не доскочил до царевны только на два бревна.
Иванушка и говорит им:
— Братья, не я ли там был?
— Сиди, дурень, помалкивай!..
На третий день от царя опять клич. Братья стали собираться ехать, А Иванушка говорит:
— Братья, дайте мне хоть плохонькую лошаденку: поеду и я с вами!
— Сиди дома! Только тебя там и не хватает!
Сказали и уехали.
Иванушка вышел в чистое поле, в широкое раздолье, свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским покриком:
— Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!
Конь бежит, земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет. Прибежал и стал перед Иванушкой, как вкопанный.
Влез Иванушка коню в правое ухо, в левое вылез. Стал молодец молодцом и поскакал к царскому дворцу.
Прискакал Иванушка к высокому терему, стегнул своего коня плеткой… Заржал конь пуще прежнего, прыгнул и — доскочил до окна!
Поцеловал Иванушка царевну в алую щечку, снял с ее пальца дорогой перстень, повернул коня и умчался.
Тут все зашумели, стали кричать:
— Держи его! Лови его!
А Иванушки и след простыл! Только его и видели!
Отпустил он Сивку, пришел домой. Одна рука грязной тряпкой обмотана.
— Что это с тобой приключилось? — спрашивают братнины жены.
— Да вот искал грибы да сучком накололся…
И полез Иванушка на печку.
Вернулись братья, стали рассказывать, что и как было.
— Ну, хозяйки, тот молодец как скакнул сегодня, так до царевны доскочил и перстень с ее пальца снял!
Иванушка сидит за трубой да знай свое:
— Братья, а не я ли это там был?
— Сиди, дурень, не болтай зря!
Тут Иванушке захотелось на царевнин драгоценный перстень посмотреть.
Как размотал он тряпку, так всю избу и осияло!
— Перестань с огнем баловать! — кричат братья. — Еще избу сожжешь. Пора тебя совсем из дому прогнать!
Ничего им Иванушка не ответил.
Через три дня царь снова клич кликнул: чтобы весь народ, сколько ни есть в царстве, собирался к нему на пир и чтобы никто не смел дома оставаться. А кто царским пиром побрезгует — тому голову с плеч долой!
Нечего делать, пошли братья на пир, повели с собой и Иванушку-дурачка.
Пришли, уселись за столы дубовые, за скатерти узорчатые, пьют, едят, разговаривают.
А Иванушка забрался за печку, в уголок, и сидит там.
Ходит Елена Прекрасная, потчует гостей. Каждому подносит вина и меду, а сама смотрит — нет ли у кого на руке ее перстенька заветного. У кого перстень на руке — тот ее жених.
Только ни у кого перстня не видно…
Обошла она всех, подходит к Иванушке последнему. А он за печкой сидит, платьишко на нем худое, одна рука тряпкой завязана.
Братья глядят и думают: «Ишь ты, царевна и нашему Ивашке вина подносит!».
А царевна подала Иванушке стакан вина да и спрашивает:
— Зачем это у тебя, молодец, рука обвязана?
— Ходил в лес по грибы да на сук накололся.
— А ну-ка развяжи, покажи!
Развязал Иванушка руку, а на пальце царевнин перстень заветный. Так всех и осиял!
Обрадовалась царевна, взяла Иванушку за руку, подвела к отцу и говорит:
— Вот, батюшка, мой жених!
Умылся Иванушка, причесался, оделся и стал он не Иванушкой-дурачком, а молодец молодцом, прямо и не узнаешь!
Тут веселым пирком, да и за свадебку!
Я на том пиру был, мед пил, по усам текло, а в рот не попало.
Василиса Премудрая
а тридевять земель, в тридесятом государстве жил-был царь с царицей. Детей у них не было, и очень они о том горевали.Как-то раз поехал царь в чужие земли, в дальние страны и долгое время дома не бывал. Вот стал он держать путь в свое государство, уж стал и к своей земле подъезжать. А день-то был жаркий-жаркий, солнце так и пекло! Одолела царя жажда. Только у него и думы, где бы воды выпить! И видит царь невдалеке большое озеро. Подъехал он к озеру, слез с коня, прилег на берегу и давай глотать студеную воду. Пьет и не ждет беды. Вдруг кто-то ухватил его за бороду и тянет в озеро.
— Пусти! — просит царь.
— Не пущу, я царь Морской. Не смей мою воду пить!
— Какой хочешь возьми откуп, только отпусти!
— Давай то, чего дома не знаешь. Только смотри не обмани, а не то плохо тебе будет.
Царь подумал, подумал, чего он дома не знает, как будто все знает, — и согласился.
Потянул царь бороду — никто не держит. Встал с земли, сел на коня и поехал восвояси.
Вот приезжает домой, а дома-то у него новость: царица сына родила — Ивана-царевича. Встречает царя такая радостная.
А царь, как взглянул на свое милое детище, так и залился горькими слезами. Рассказал он жене, как и что с ним было, поплакали они вместе, да ведь слезами делу не поможешь.
Стали они жить по-старому.
А Иван-царевич растет себе да растет, словно тесто на опаре, — не по дням, а по часам, и вырос молодец молодцом.
«Сколько ни держать при себе, — думает царь, — а придется
