Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.) - Джек Вэнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Мне не хватило сообразительности», — язвительно обронила Алиса.
Трисонг ответил через пару секунд — строго и угрюмо: «Я скоро уеду. В системе Веги мне не везет — никогда не везло, если уж на то пошло. Я ранен, мне больно! Но в свое время я за это рассчитаюсь — и тогда! О, тогда моя боль утолится тысячекратным возмездием!»
«Что с вами случилось?» — самым невинным тоном полюбопытствовала Алиса.
«Мы попали в засаду. Дьявол во плоти выскочил из дома Двиддиона и прострелил мне ногу лучеметом!»
«Учитывая выбранный вами род занятий, вы должны были бы ожидать западни на каждом шагу».
Трисонг словно не расслышал замечание Алисы. После непродолжительного молчания прозвучал другой голос Трисонга, напряженный, но искусно притворяющийся добродушным: «Конкурс журнала «Актуал» заканчивается завтра?»
«Нет, сегодня».
«И победитель еще не объявлен?»
«Нет».
«Тогда больше мне не звони. Такова моя последняя инструкция».
«Я вам больше не подчиняюсь! Можете подавиться своими инструкциями!»
Трисонг игнорировал протесты: «Продолжай делать то, что ты делаешь». Но Алиса уже бросила трубку.
В полдень пасмурное небо почти прояснилось: небо превратилось в слепящую голубовато-молочную дымку. Алиса, бледная и осунувшаяся, вернулась в редакцию.
«Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше?» — спросил Герсен.
«Да, благодарю вас». Девушка подошла к своему столу и села. Она переоделась в серо-зеленое платье без рукавов, с белым накрахмаленным воротничком, которого едва касались ее оранжевые локоны. «Сочетание цветов, напоминающее о каком-то экзотическом цветке в пустыне», — подумал Герсен. Заметив его внимание, Алиса бросила на него быстрый взгляд: «От меня что-нибудь требуется?»
«На самом деле — нет. Конкурс практически завершен. Нам привелось стать свидетелями весьма любопытных событий, не правда ли?»
«Мягко говоря».
«Тем не менее, игра не закончилась и продолжает оставаться в ничейной позиции. Трисонг не смог захватить контроль над Институтом. С другой стороны, он все еще жив и строит дальнейшие планы. Твой отец погиб, и для тебя это, конечно, трагедия. Если бы ты знала, что Сайлас Искромолот — Ховард Алан Трисонг, ты не могла бы даже надеяться на другой исход».
Алиса повернулась на стуле и смотрела Герсену прямо в лицо: «Вы знали с самого начала, что Бенджамин Роук — мой отец?»
«Ты сама об этом сообщила, заполняя анкету», — пожал плечами Герсен. Смущенно улыбнувшись, он прибавил: «Кроме того, если уж говорить начистоту, я прослушивал твои разговоры с Трисонгом».
Алиса сидела неподвижно, как статуя: «Значит, вы знали...»
«С первой минуты, как только ты зашла в редакцию. Даже раньше. Я все понял, когда увидел тебя в окно, когда ты стояла напротив входа».
Алиса внезапно покраснела: «И вы должны были знать...»
«Конечно».
«И, тем не менее...»
«Что бы ты обо мне подумала, если бы я воспользовался твоим отчаянным положением?»
На лице Алисы появилась напряженная, бессмысленная улыбка: «Почему для вас имеет какое-то значение то, что я могла бы о вас подумать?»
«Я не хотел, чтобы пострадало твое самоуважение — тем более, что оно пострадало бы в результате твоего непонимания ситуации».
«Это глупый разговор!» — заявила Алиса. Она поднялась на ноги: «И с моей стороны было бы глупо здесь оставаться».
«Куда ты пойдешь?»
«К выходу. Я уволена?»
«Разумеется, нет! Я восхищаюсь твоей отвагой! Мне нравится на тебя смотреть, когда ты сидишь за столом. Кроме того...»
На столе у Герсена прозвенел телефон. Герсен прикоснулся к кнопке — прозвучал голос: «Ховард Алан Трисонг вызывает Генри Лукаса».
«Генри Лукас слушает. Вы решили не показывать лицо?»
«Ничего подобного». На экране появилось лицо — с высоким и широким лбом, ясными карими глазами, прямым тонким носом и широким подвижным ртом; выражение этого лица можно было бы назвать сочетанием гордости, пафоса и жизнерадостности. Герсен слегка надвинул черный кудрявый парик на лоб, пригладил локоны так, чтобы они частично закрывали щеки, полуприкрыл глаза и опустил челюсть, тем самым создавая впечатление аристократической томности. Алиса с насмешливой язвительностью наблюдала за этими приготовлениями; наконец Герсен включил видеокамеру, передающую его изображение.
Двое изучали друг друга. Трисонг сказал мелодичным, звучным голосом: «Господин Лукас, я с интересом следил за проведением вашего конкурса, потому что, как вам известно, я — один из людей, изображенных на опубликованной фотографии».
«Хорошо вас понимаю. Это обстоятельство существенно способствовало привлечению интереса общественности к нашему проекту».
«Не совсем вас понимаю, — беззаботно откликнулся Трисонг. — Вы пытаетесь мне льстить? Или у вас какие-то другие намерения?»
«В данном случае я выступаю исключительно в роли журналиста — то есть своего рода автомата, лишенного личных эмоций и побуждений».
«В таком случае вы — необычный человек. Неважно, однако. Так как условия вашего конкурса никак не ограничивают состав его участников, я желаю представить свой собственный ответ на вопрос, поставленный вашим журналом. Будьте любезны записать мои ответы — или, что еще лучше, попросите это сделать вашу необычайно привлекательную секретаршу».
«Сомневаюсь, что такое участие в конкурсе соответствовало бы его правилам, — задумчиво возразил Герсен. — Все ответы присылаются по почте, в письменном виде».
«В условиях конкурса не содержится подобное требование. Почему устная идентификация не допускается? Мне денежный выигрыш пригодился бы не меньше, чем любому другому».
«Не спорю. Церемония объявления победителя конкурса состоится в ближайшее время. Если вас назовут победителем, сможете ли вы лично принять призовой выигрыш?»
«Боюсь, что это было бы неудобно — если, конечно, церемония не состоится в Дальнем Запределье».
«С нашей точки зрения, вручение наград в Дальнем Запределье было бы связано с нежелательными дополнительными затратами времени и средств».
«Тогда вам придется выслать деньги по указанному мной адресу. А теперь назовем сфотографированных участников банкета».
«Разумеется, разумеется... Алиса, записывай!»
«Я воспользуюсь вашей нумерацией. Номер первый — Шеррод Йест. Номер второй — брюзгливая старая карга по имени Дианта де Трамбюскюль. Номер третий — тучная Беатриса Утц. Номер четвертый — некогда красноречивый Иэн Билфред, чей хорошо подвешенный язык, увы, больше не произнесет ни слова. Номер пятый — чрезмерно честолюбивый Сабор Видоль. Номер шестой был известен организаторам встречи под именем «Сайлас Искромолот», но получил более широкую известность как Ховард Алан Трисонг. Номер седьмой — Джон Грэй. Номер восьмой — бесполезный болван Гадаут, Триединый богдыхан Института. Номер девятый — Гизельман; десятый — Мартилетто. Надеюсь, я — первый, кому удалось правильно назвать всех этих людей?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
