Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.) - Джек Вэнс

Герсен выхватил лучемет. Он прицелился в Трисонга, но широкая спина Бугардойга заслонила поле зрения. Опираясь на полусогнутое колено, Герсен быстро наклонился налево и выстрелил. Луч энергии с шипением пронзил бедро Трисонга, напрягшееся при попытке отпрыгнуть. Трисонг упал на землю и покатился в сторону, запутавшись в развевающемся черном плаще. Герсен опустился на колено и выстрелил снова, но Трисонг уже скрылся за краем виадука и лежал среди валунов — оттуда доносились странные звуки, словно перекрикивались несколько человек с разными голосами.

Герсен выстрелил в чернокожего бандита, уже выхватившего оружие, и успел убить его прежде, чем тот успел прицелиться. Человек с золотым носом упал плашмя на землю, выругался и выстрелил вверх — тонкий, как бритва, луч энергии перерéзал огромную жилистую шею Бугардойга. Бугардойг накренился, как подрубленный ствол дерева, и упал на Двиддиона; отшельник поспешно высвободился и отполз в сторону. Ярко-алая кровь Бугардойга струилась по камням частыми волнами, словно выкачиваемая насосом.

Герсен выстрелил еще раз. Человек с золотым носом отпрыгнул на четвереньках, снова выругался и перекатился за край виадука. Пригнувшись, Герсен осторожно приподнялся, наблюдая за любыми признаками движения. Странные многоголосые причитания Трисонга прекратились; Герсен пробежал несколько шагов вперед и выглянул за край виадука, надеясь застать Трисонга врасплох — но никого не увидел. По-видимому, Трисонг укрылся за большим приплюснутым обломком гнейса.

Продолжая пригибаться, Герсен пробежал на полусогнутых ногах еще несколько шагов вдоль виадука. Заметив движение, он бросился плашмя на землю. У него над головой прошипел разряд лучемета. Ответный выстрел Герсена швырнул раскаленные осколки валуна в лицо и в шею бандита с золотым носом — тот заорал от боли, потерял равновесие и соскользнул вдоль отвесного утеса. Подобравшись ползком к краю обрыва, Герсен наблюдал, как завороженный, за медленно переворачивающейся, размахивающей руками и ногами фигурой человека с золотым носом — постепенно набирая скорость, он превратился в нечто вроде тряпичного манекена, то безвольно ударяющегося о скальные выступы, то кувыркающегося в свободном падении. Где-то далеко внизу на мгновение блеснул золотой нос, и маленькая фигура исчезла в туманной бездне.

Герсен выбрался обратно на виадук — и тут же увидел, как с нижней посадочной площадки круто поднимался в небо небольшой аэромобиль. Ховард Алан Трисонг не прятался за обломком скалы — он прополз между валунами вниз и, таким образом, умудрился сбежать.

Секунд десять Герсен неподвижно смотрел вслед удаляющейся машине. Трисонг только что был так близко — а теперь он был так далеко! Все терпеливое притворство Герсена, все его стратегические планы пропали даром, а от ни в чем не повинного, в сущности, Бугардойга остался обескровленный труп на уже вымытых дождем холодных камнях. Герсен повернулся к Двиддиону, стоявшему в стороне и смотревшему на Герсена с не поддающимся истолкованию выражением.

«Залезайте в звездолет! — грубовато приказал Герсен. — Нам нужно срочно уносить ноги».

«Я не вижу никаких причин...»

Огромным усилием воли Герсен заставил себя сдержать взрыв гнева и нерастраченной агрессии: «Отсюда только что улетел Ховард Алан Трисонг. Он прибыл, чтобы вас убить. Его машина скоро состыкуется со звездолетом, уже спускающимся ему навстречу. Как только он окажется на борту, орудия звездолета уничтожат ваш дом — и вас со мной, если мы будем настолько глупы, чтобы оставаться здесь и ждать смерти».

Двиддион фаталистически пожал плечами, но больше не протестовал. «Трепетнокрылый Фантамик» взмыл в воздух и полетел на запад. К этому времени из туч к Воймонту уже спускался темный силуэт. Герсен протянул руку к иллюминатору: «Вот его корабль — мы едва успели смыться».

«Ничего не понимаю, — угрюмо бубнил Двиддион. — К чему все это? Я всего лишь искал уединения — почему меня беспокоят и подвергают принуждению, почему мне причиняют неудобства?»

«Достойная сожаления ситуация, — согласился Герсен. — Тем не менее, если это может послужить вам — и бедняге Бугардойгу — каким-либо утешением, мы сорвали блестящий план Трисонга, план галактических масштабов. К тому же, теперь у него прострелена нога».

«В чем заключался его план?»

«После вашей смерти он намеревался стать Триединым. Трисонг уже пытался возглавить МСБР — безуспешно, хотя в руководстве МСБР у него остались сообщники, и там для него не все потеряно. Он руководит преступными организациями в большинстве важнейших населенных миров. Такова основа его власти. Возглавив Институт, еще через десять лет он мог бы стать императором всей Ойкумены».

«Гмм... В Понтефракте я сегодня же назначу новый состав Дексады. Этот человек одержим манией величия!»

«По меньшей мере! — отозвался Герсен, вспоминая восклицания раненого Трисонга, напоминавшие перекличку нескольких разных людей. — Подозреваю, что в его лице мы имеем дело с исключительно редкой разновидностью безумия».

Глава 9

В связи с эвакуацией Двиддиона из его жилища на уступе Воймонта в памяти Герсена ярче всего сохранились три картины, продолжавшие преследовать его всю оставшуюся жизнь.

Прежде всего, он не мог забыть упрямую черную громаду Притца, непрестанно атакуемую тысячами яростных разрядов молний, и бездну Воздушного ущелья, ревущую ветром, дрожащую от перекликающихся раскатов грома.

Во-вторых, перед его внутренним взором появлялся труп великана-рудокопа Бугардойга — главным образом его лицо, застывшее в гримасе потрясения постигшей его немыслимой трагедией, и перистый хохол у него на голове, пропитанный его собственной кровью.

Третье воспоминание, странное, даже чудесное, было слуховым — в голове Герсена многократно повторялась многоголосая перекличка жалоб и угроз, доносившаяся оттуда, где раненый Трисонг лежал среди обломков скал: «Во имя всех пророков Ада, какая боль! — Неважно, неважно... — Кто опознал этого бешеного пса? — Не я. — И не я. — Довольно! Эль-гур падáш! — Верный Мяута!»

«Трепетнокрылый Фантамик» снова огибал Вегу. Возмущенный Двиддион мрачно сидел в напряженной позе, рот его то и дело кривился. Через некоторое время он стал искоса поглядывать на Герсена. Но Герсен упорно ничего не замечал, размышляя о своих собственных проблемах.

Наконец Двиддион нарушил молчание — он с достоинством произнес: «Я хотел бы знать, почему и каким образом вы оказались замешаны в это дело».