В глухих лесах - Николас Конде

— Я тоже постараюсь кого-нибудь найти. Может, спросить Ларри Дженнера? Он вращается в кругах Уоллстрит, может, он знает кого-нибудь.

Она почувствовала укол вины за то, что не сказала, что уже нашла помощь. Но он был бы еще больше расстроен, если бы узнал, что она посчитала нужным прикрыть его.

Через двадцать минут она перезвонила Томми и сказала, что Ларри не только порекомендовал прекрасного юриста, но и назначил с ней встречу на следующее утро.

Глава 19

— Мисс Кантрелл сейчас освободится, — сказал дежурный администратор.

Кэрол стояла рядом с братом в огромной приемной «Кантрелл, Гассареро и Стейн». Название фирмы было выложено желтыми металлическими буквами на стене, обшитой панелями из дорогого дерева.

Дверь слева открылась и на пороге появилась эффектная блондинка с пепельными волосами. В ее осанке, манерах было что-то властное и в то же время кокетливо-женское. Кэрол отметила, что Майра Кантрелл (а это была именно она), — очень высокая женщина, даже, пожалуй, слишком высокая: с такими чувствуешь себя неуютно, но, может быть, именно это и внушало доверие. На Майре был серый, отличного покроя, костюм, но внимание Кэрол привлекла брошь в форме груши, приколотая на уровне груди. Оправой для этого скромного на вид украшения служило прекрасное старинное серебро, а камни были рубиновыми сапфирами.

Держалась Майра Кантрелл с таким достоинством, что казалось, будто эта женщина-адвокат — представитель и защитник всего мира, который вверил себя ее заботам.

— Здравствуйте. Меня зовут Майра Кантрелл, — сказала она и протянула руку Томми. — Вы — мистер Уоррен, а это?.. — Она посмотрела на Кэрол.

— Моя сестра, Кэрол Уоррен, — представил ее Томми.

— A-а… детская писательница! — любезно откликнулась Кантрелл. — Проходите пожалуйста. — И, жестом приглашая идти за собой по длинной, через весь холл ковровой дорожке, провела их в свой кабинет.

Это была огромная квадратная комната с большими, во всю высоту стен, окнами с двух сторон. В углу, у окна, стоял круглый красного дерева стол в стиле Регентства. У противоположной стены над портретом Мао работы американского художника Уорхолла стояла софа и на бежевом коврике несколько кресел, обитых тканью в едва заметную полоску — уголок походил скорее на небольшую гостиную. На столах стояли фотографии в рамочках: Майра Кантрелл с мэром, с несколькими сенаторами, а так же с группой судей. Грубая демонстрация влиятельных связей адвоката неплохо уживалась с ее хорошим вкусом.

— Садитесь, пожалуйста, — сказала Майра и, указав Томми и Кэрол на софу, села напротив.

— Кофе?

Томми и Кэрол отказались.

— С вашего позволения я выпью чашечку. — Майра Кантрелл взяла трубку, попросила секретаршу принести кофе, потом она спросила у Томми:

— Прежде, чем мы поговорим о деле, скажите, почему вы сегодня пришли без жены?

Томми, казалось, смутился.

— Откуда вы знаете, что я женат?

— У вас на руке обручальное кольцо, — сказала она просто, как само собой разумеющееся.

Томми быстро улыбнулся.

— Да, конечно, моя жена… видите ли, мы были в полиции, нам задавали неприятные вопросы. Джилл до сих пор никак не придет в себя. Вызов в полицию был совсем некстати. Мы только недавно узнали, что Джилл ждет ребенка, и поэтому решили, что еще одно за сегодняшний день испытание она просто не вынесет.

— Да, я понимаю, — сказала Майра с сочувствием. — И долго вас продержали в полиции?

— Полтора часа. Я не был уверен, следует ли мне идти в полицию, но если бы отказался… Я думаю, это выглядело бы подозрительно.

— Вы только выиграете от того, что уже побеседовали с ними. И к тому же, я, думаю, что вы поступили правильно, позволив им осмотреть ваш дом и машины.

— Разве им не нужно получать разрешение на подобные действия? — Кэрол даже чуть подалась вперед.

— Нужно… по закону, — ответила Майра. — Но если Тому действительно нечего скрывать, то он поступил верно.

И, обернувшись к нему, спросила:

— Можно я буду звать вас Том?

— Конечно.

— Том, вы были в полиции в течение полутора часов. Скажите, что их интересовало более всего?

— В основном, они спрашивали о том, где я был в ту ночь, когда исчезла эта женщина, еще о том, какие в моей компании есть машины. Также спрашивали, где я находился, что делал в другие дни. Я им предложил просмотреть мой настольный календарь и журнал регистрации поездок.

— Вы отдали им этот журнал?

Томми покачал головой.

— Нет. Я уже тогда подумал, что мне нужен адвокат.

Майра опустила голову, казалось, она обдумывает свой следующий вопрос:

— Итак, вы подробно рассказали полиции, что вы делали в прошлый четверг.

Томми вздохнул.

— Да, это было нетрудно. Мне нужно только заглянуть в записи в моем календаре, вот и все. В тот день у меня было пять деловых встреч. Первая в восемь утра, последняя — в четыре часа вечера с администратором больницы в Черри Хилл. Эта встреча проходила не в Филадельфии. Мы закончили в шесть часов, и я поехал по скоростному шоссе.

— Давайте подробнее остановимся на том, что произошло около восьми часов вечера, когда свидетель, по ее словам, видела Кэти Мидлтон в последний раз.

— Что ж, давайте поговорим о том, что было в восемь часов. Когда я выехал на скоростную трассу, был час «пик», а я — с самого утра за рулем, поэтому через час почувствовал себя совершенно утомленным. Тогда я свернул на одну из стоянок, выпил кофе и хотел снова сесть за руль; однако, когда заправлялся, все еще чувствовал себя таким разбитым, что испугался вести машину, так как мог заснуть за рулем.

— Сколько времени вы просидели в ресторане? — спросила адвокат.

— Не помню точно, наверное, около получаса. Я почитал «Таймс», вышел заплатить за бензин, затем, уже в машине, вздремнул немного, минут сорок или час. Потом снова выехал на шоссе.

Майра взмахнула карандашом.

— Таким образом, выходит, что в восемь часов вы еще спали в машине на стоянке. Это можно проверить. Скажите, кто-нибудь может подтвердить, что вы там были?

— Я пил кофе и заправлялся. Думаю, что официантка и служащий на бензозаправочной станции могли запомнить меня.

— Хорошо. А что касается вашего календаря и журнала регистрации выездов, то их отдавать полиции пока не нужно. А когда придет время согласовывать с ними наши действия, взамен мы попросим оказать нам кое-какие услуги.

Она помолчала.

— Позвольте говорить с вами откровенно. Я еще не решила, возьмусь ли я за это дело. Но я хочу, чтобы вы знали мое мнение о вашей жене. Она сегодня не пришла. Я понимаю — ей тяжело. Однако, если полиция не ограничится одними допросами, если вдруг будет сделана попытка выдвинуть против вас обвинение, то тогда Джилл — так ее, кажется, зовут?..

Томми кивнул.

Наблюдая за Майрой Кантрелл, Кэрол подметила, что адвокат помнит мельчайшие подробности, уверенно оперируя именам, и, датами, названиями мест. Она не упускала ничего.

— …Тогда Джилл, вернее, ее присутствие, — продолжала Майра, — будет иметь решающее значение. Я сожалею, ей будет нелегко, но важно, в каком свете вы предстанете, Том. И если она будет с вами на суде, это произведет благоприятное впечатление на присяжных, конечно, если дело вообще дойдет до суда.

Кэрол спокойно отнеслась к хладнокровным рассуждениям адвоката, но упоминание о суде присяжных совершенно вывело ее из равновесия. Значит, дело уже представлено таким образом, что Томми нужно не просто доказывать несостоятельность подозрения, а готовиться предстать перед судом?

Вошла секретарша с серебряным кофейником и тремя чашечками на подносе. Майра поставила чашки для Томми и Кэрол и принялась молча разливать кофе, ожидая, пока выйдет секретарша. Когда за ней закрылась дверь, Томми заговорил:

— Вы сказали, что еще не решили, брать мое дело или нет. Значит, вы… вы мне не доверяете?

— Нет. Моя нерешительность не имеет никакого отношения к доверию или недоверию к вам. Просто я хочу знать как можно больше, прежде чем приступлю к защите.

На столе, за ее спиной, зазвонил телефон.

— Извините, я ждала этого звонка.

Кэрол посмотрела на Томми. Он улыбнулся в ответ и покачал головой, показывая, что Кантрелл ему понравилась.

— Скажите Родригесу, что вся эта волокита мне уже надоела. Если дело передано властям, то мы с ним увидимся на суде. — Майра замолчала на минуту, слушая своего собеседника, затем, видимо, отвечая на вопрос, сказала:

— Никоим образом. Мы не собираемся прикрывать его на суде. Я даю вам двадцать четыре часа на раздумье. В течение этого времени я жду его ответа.

Майра положила трубку и, обернувшись к Томми и Кэрол, сказала:

— Нам больше никто не помешает.

Кэрол сталкивалась в своей жизни с другими женщинами, которые были наделены властью, но такую, как Майра, она видела впервые. Телефонный разговор обнадежил Кэрол. Она подумала, что именно такой сильный и несколько бесцеремонный защитник и нужен Тому.