Зари. Мне удалось убежать - Зархуна Каргар

— В Афганистане эта тема считается запретной. У нас есть мужчины-гомосексуалисты, они спят с другими мужчинами, но об этом лучше не говорить. Несмотря на то что люди с нетрадиционной ориентацией живут и у нас, другие предпочитают об этом не знать, потому что такие отношения запрещены нашей религией и осуждаются обществом. Поэтому я не могу участвовать в вашей передаче. Прошу меня простить!

Сальми и я выслушали его и поняли, что у нас ничего не выйдет. Разве мы можем просить его рассказать слушателям о гомосексуализме, зная, что при этом он будет рисковать жизнью?

В связи со всем этим мы решили не выпускать такую программу, и история Анезы несколько лет хранилась в архиве. Я сохранила этот файл для того, чтобы записать его на бумаге и рассказать людям о судьбе этой женщины, но чтобы при этом ничто не угрожало Анезе, Сальми и мне самой.

8. История Вазмы

Война и раны

В 2005 году, почти через десять лет после того, как я покинула родину, я снова приехала в Афганистан. Я уехала из Кабула еще ребенком, а теперь я была уже молодой женщиной. Никогда бы не подумала, что город, в котором я выросла, может так измениться. Моя семья уехала из Афганистана в 1990 году, когда страна была охвачена гражданской войной и разные группировки сражались за власть. Каждый день мы слышали новости о том, что происходит в стране, но у нас есть пословица: «То, что ты слышишь, не обязательно является правдой».

Эта пословица вспомнилась мне в тот день, когда я прилетела в Кабул. В этом городе я родилась и провела детство и надеялась, что когда-нибудь наша семья сможет вернуться сюда и жить как прежде.

День, когда мы уехали, был особенно прекрасным. Была зима, и снег укутал окружавшие Кабул горы белым покрывалом. Когда в Кабуле выпадает снег, на следующий день небо бывает ярко-голубым, без единого облачка. Снег сияет под солнечными лучами так, что слепит глаза. В тот день, несмотря на сильный ветер, на улице было много людей, спешащих по своим делам. Все магазины были открыты, и торговля шла очень бойко, потому что люди спешили купить все необходимое, пока не началась бомбежка. Среди них было много девочек и женщин в зимних пальто и штанах; они повязали головы платками, чтобы не замерзнуть.

Но когда мой самолет приземлился в аэропорту, от которого было недалеко до того места, где я жила раньше, я почувствовала, что атмосфера совсем другая. Толпа неопрятно одетых мужчин с длинными бородами испугала меня. Некоторые из них хотели подработать носильщиками, другие были таксистами, но все они в упор разглядывали меня, не скрывая удивления, потому что я была афганской женщиной, прилетевшей без сопровождения. Стоя в очереди к пункту проверки документов, я старалась как можно плотнее закутаться в шаль. Создавалось впечатление, что каждый присутствующий мужчина смотрит на меня.

В аэропорту меня встретил коллега. Увидев его, я приободрилась. Я молча села в машину и по пути смотрела по сторонам, пытаясь узнать в этом городе тот Кабул, который я когда-то покинула. Я узнала дороги, но все остальное очень изменилось. Большие деревья, которые я помнила с детства, исчезли, на дорогах было полно машин, город был грязным и неухоженным. На улицах я видела только мужчин и мальчиков, провожавших взглядом нашу машину. Люди были злыми и раздражительными, они все время кричали друг на друга.

У меня на глаза навернулись слезы. Коллега спросил, все ли со мной в порядке, но я не могла ничего ответить, потому что плакала. Он и водитель молчали, в то время как я оплакивала город моего детства. За столько лет войны Кабул обесцветился, задохнулся в выхлопных газах и покрылся слоем пыли.

Война изменила и людей. Я десять лет прожила в стране, где не нужно было бояться бомбежек и стрельбы на улицах. Когда я вернулась в Кабул, то поняла, что тоже изменилась — я стала чувствительнее. Каждый резкий звук напоминал мне грохот взрыва, а когда у кого-то звонил мобильный, я вздрагивала. Я провела в Кабуле всего неделю, но она показалась мне вечностью.

Там я встретила молодую женщину по имени Вазма и взяла у нее интервью для нашей передачи. Мой коллега предложил мне встретиться с ней, потому что ее жизнь была очень необычной. Одной из целей моей поездки были личные встречи с афганскими женщинами. Вазма стала одной из них.

— Война превращает в камень сердца некоторых людей, — сказала она мне.

Когда я была ребенком, мое сердце тоже окаменело. До нашего бегства из Кабула я никогда не пугалась звуков войны. Тогда мне приходилось становиться свидетельницей ужасных сцен, когда люди умирали или становились калеками прямо на моих глазах, а теперь я пугалась телефонного звонка. Девушки, работавшие со мной, наверное, считали меня трусихой.

В некоторых частях Кабула начались восстановительные работы. Здания восстанавливались или строились заново, а в некоторых домах уже было электричество. Вообще-то в городе было относительно безопасно.

Гостиница, где останавливались сотрудники Би-би-си и где я сняла номер, стояла у подножия горы. Когда я шла с работы, то любила смотреть вверх, где на горных склонах ютились домики. В них тоже было электричество, и мне нравилось смотреть на светящиеся окна, похожие на звезды. Эта картина заставила меня снова полюбить Кабул. Но я боялась наведаться в район, где раньше жила, посетить свою старую школу. Я просто не могла заставить себя сделать это. Вместо этого я смотрела на горы, считая огни и думая о людях, которые живут там.

Вазма тоже когда-то жила на горе. Когда я брала у нее интервью, то узнала, что жизнь там не слишком отличается от жизни внизу, хотя выживать там сложнее, чем в долине. Она до сих пор скучала по тем временам. Ее слова о том, что война делает сердца некоторых людей каменными, произвели на меня сильное впечатление, а в процессе общения я поняла, как она пришла к такому выводу.

Ранним утром азан — призыв муллы к молитве — был слышен во всем Дех Афганане, районе Кабула. Мулла взывал на арабском языке, а его голос усиливался с помощью небольшого рупора. Было еще темно, но люди уже начали просыпаться. Дул сильный ветер. Огни в домах на горе живущим внизу казались маленькими звездами, и одна из этих звезд принадлежала семье Вазмы.

Азан, раздававшийся с вершины горы, разбудил Вазму. Она потянулась, зевнула и села на постели. Рядом лежал ее муж Вахид. Повернувшись, она увидела, что ее дочка крепко спит и не слышит азан. Эта картина переполнила Вазму нежностью. Она наклонилась и погладила малышку по голове. После этого Вазма встала. Комната была очень маленькой — они с трудом размещались в ней. Чтобы войти в нее, нужно было протиснуться в узкую дверь. В комнате почти не было мебели, но Вазма считала, что ей повезло. У нее был любящий муж и красавица дочка. Она включила старый российский кипятильник в розетку и опустила его в ведро с водой, которую принесла вчера из колодца. После этого она села на камень, который служил им стулом. Мулла заканчивал взывать.

Аллаху Акбар. Аллах велик.

Ла Илаха Ил Алла. Нет Бога, кроме Аллаха.

Мохаммад аль Расул Аллах. И Мухаммед — пророк его.

Вазма подождала, пока вода нагрелась, — это занимало много времени, потому что напряжение в сети было слабым. Опустив руку в воду, она проверила температуру. Убедившись, что вода достаточно нагрелась, Вазма встала и подошла к спящему мужу.

— Дорогой, просыпайся. Пора на молитву.

Вахид открыл глаза и улыбнулся жене. Он спросил, готова ли вода для умывания. Вазма пригладила его волосы пальцами и ответила, что все готово. Вахид поднялся и стал готовиться к молитве.

Помолившись, Вазма принялась за свои обычные утренние дела. Вначале она сделала зеленый чай, закипятив воду в старой кастрюле и залив ею ложку заварки и щепотку кардамона, которые она высыпала в белый фарфоровый заварочный чайник с маленькими пурпурными цветочками. Она дала заварке настояться несколько минут, а потом налила чай в две фарфоровые чашки и поставила их на поднос. После этого она села и стала ждать, когда ее муж закончит молиться. Он низко поклонился, что означало окончание молитвы, а потом сел рядом с Вазмой.

За окном светало. Вазма и Вахид пили чай и разговаривали шепотом, чтобы не разбудить ребенка.

— Знаешь, Вазма, я надеюсь, что когда-нибудь смогу купить дом внизу, чтобы тебе не приходилось каждый день носить воду. Я буду много работать, чтобы моя семья жила в лучших условиях.

Вазма улыбнулась мужу.

— Вахид, мне все равно, где жить, для меня главное — быть с тобой. Я не хочу большой дом и много вещей. Когда закончу учебу, я стану учительницей и буду получать зарплату. Тогда мы оба будем зарабатывать и, возможно, сможем купить дом внизу, если ты этого хочешь. Для меня твоя любовь, наша дочка и здоровье нашей семьи — самые важные вещи. С Божьей помощью у нас все будет хорошо. Я верю, что Аллах позаботится о нас.